– Хватит прикалываться! Может, я такая и буду! Колин нахмурился: – Ты действительно считаешь, что мы больше никого из людей не найдём? – А ты будто считаешь по-другому?! Только – честно! Колину пришлось пожать плечами: – Если честно – я тоже уже ни фига в это не верю. Даже в то, что нам удастся найти тех сволочей, что пустили вниз – газ. Ну а если всё же найдём – попытаемся или спрятаться, или… Примкнуть! И – втереться в доверие! – А-а. Поняла твой «хитрый и коварный» план. Но если эти гады и правда – живы, шишь мы их обманем. Они-то знают – кто мог выжить при наших «любимых» мошках! – Значит – прятаться. Ладно. Постояли, отдохнули, и пошли. Пока шли, старались не разговаривать. Во-первых, чтоб пыль не набивалась в рот и нос, прикрытые свежими (Сравнительно!) носовыми платками. А во-вторых, ноги, всё равно вязнущие в толстом слое пепла, заставляли их маленькие тела трудиться так, что не больно-то поговоришь! Колин подумал, что им ещё повезло: их вес пока невелик. И, значит, сравнительно большая площадь подошв кроссовок позволяет меньше давить на чёртов пепел. Который, конечно, подсушил почву, но и сам для прохождения – не сахар. А, скорее, свежевыпавший снег. «Снегопад», кстати, хоть и не прекратился совсем, но стал как будто потише: видно окрестности было уже почти в полукилометре. Правда, смотреть было особенно не на что: равнина с холмами… Колин постоянно сверялся с компасом, не забывая делать поправку. Сарочка помалкивала, но иногда вполголоса бубнила себе под нос: ругалась. Колин не делал замечаний. Только оглядывался на сестру, и тяжко вздыхал. Не больно-то её «вразумляли» его вздохи и укоризненные взгляды. Нога Колина, отдававшаяся резкой болью в начале похода, теперь болела куда меньше, скорее, просто ныла: привыкла к нагрузке. Да и он старался почти на неё не наступать. Единственное, что было неудобно – так это вытаскивать её каждый шаг из той «воронки», которую она вырывала во влажном или подсохшем пепле. Саре, идущей по его следам, в этом плане было полегче: он поэтому и старался не делать слишком уж большие шаги. Через час пришлось сделать привал: они уселись на разложенном прямо на немного подсохшем участке пепла одеяле, и долго пытались отдышаться. Но поскольку лица были закрыты платками, это было не так-то легко. Через минут двадцать Колин решил, что они отдохнули достаточно: – Не больно-то мы продвинулись. А зима не за горами! – За какими, на фиг, горами?! Мы тут идём через холмы, а горы… Нету её больше! Ещё час изматывающего движения действительно между холмов, по пологим сухим долинам, сейчас полностью запорошенным серой пеленой, он отсчитал снова на глаз: в который раз пожалел, что нет у них никаких часов! Да и откуда им теперь их взять: все механические сожраны мошками, а пластиковые электронные хранятся всё равно где-то в магазинах. А до них им ещё нужно добираться и добираться! Потому что у них нет даже карты! А и была бы – компас теперь вряд ли работает так, как надо. Может, это пепел виноват? Хотя… Вряд ли. Но движение измотало их, и у Колина засосало в кишках. Они пообедали тем, что оставил Колин на последний раз. Чтоб глотать, приходилось себя уговаривать: на вкус мясо было отвратительным! И вот они снова двинулись: если в ближайший день они не набредут на остатки какого-нибудь городка или посёлка, придётся голодать! А голодным по такой поверхности долго не походишь! Ещё через полчаса пришлось снова остановиться, но по физиологическим причинам: пропавшие консервы начали сказываться. Колин подумал, что как жаль, что Сара захватила всего один рулон туалетной бумаги… Сара по этому поводу высказалась и сама: – Бумага скоро кончится. Чёрт бы подрал этот пепел! Липнет везде! Твоя правда, братишка: как будто вытираешься – наждаком! К счастью, сверху пепел падать почти закончил, и теперь пространство вокруг просматривалось уже на несколько миль. Правда, смотреть было особенно не на что: всё надёжно скрывало из глаз покрывало из чёртового пепла: серость и серость. Монотонная и раздражающая. Они прошли мимо нескольких очередных пологих холмов, и перед ними открылась какая-то долина. Абсолютно ненаселённая. – Понятно, что здесь нет людских поселений. Полигон же! «Секретный»! – И сколько нам переть до тех мест, где людям жить было можно? – Не знаю. Но такими темпами – ещё дня два. Не меньше. «Переть» им пришлось, конечно, не два, а три дня. Ночевали они прямо в чистом поле, на мягкой «подстилке» из нападавшего пепла, на многострадальном одеяле. Хорошо хоть, навес делать уже было не нужно: пеплопад перестал посыпать их сверху, и можно стало снять обрыдшие платки с лиц. И ещё что радовало Колина: прекратился и ветер. Холмы закончились, и они теперь оказались на казавшейся бескрайней равнине. Приятно было и то, что целых двое суток как окончательно прекратился чёртов пеплопад, и видно вокруг теперь было неплохо. Разумеется, днём. Ночью же вокруг так и царила кромешная тьма, словно они – не на земле, а опять где-нибудь в подземных катакомбах. К тому же обложенных ватой: не было даже эха, когда Колин хлопал в ладоши… Колин скормил Саре их последнюю упаковку печенья, запасённую ещё отцом – в том НЗ, что он не глядя загрузил в рюкзак. Сам он теперь испытывал жуткий голод, хотя болеть и сосать в кишках и желудке, как было на второй день вынужденной голодовки, перестало. Правда, и сил почти не осталось. Поэтому когда на третий день они заметили впереди нечто, очень похожее на дорогу и остатки заправочной станции, его радости буквально не было границ: спасены! Ведь дорога – это всегда отличный ориентир! А заправка – такое место, где есть всё, нужное для обслуживания проезжающих! И там наверняка, как это обычно и бывает, есть супермаркет, с едой, и отдел с картами местности и дорог – для туристов и просто чужаков! Да, продукты там должны оставаться! Хотя бы – пакетированные. Типа «Роллтона». Ну, или батончики шоколада. Или тех же печений, или вафель! Колин был уже согласен грызть даже сухие макароны, только бы они там нашлись! Сара сказала: – Никакая это не заправочная станция. Нет заправочных колонок. Это какой-то сарай. Бывший. – Колонок нет потому, что их съели. Наши друзья. А сарай здесь мог бы построить разве что идиот. Ведь здесь – пустыня. И ничегошеньки не растёт кроме колючек. Да и не может это быть ничем другим, кроме заправки, раз есть дорога! Её-то обслуживать нужно! Мало ли: у кого кончится горючее, или, там, колесо спустит, или в туалет захочется! – А ты юморист. Если тут кому захочется в туалет – вот он! – Сара обвела горизонт рукой, – Пустыня же! – Согласен. – Колин подумал, что сестра такая злая и нервная от того, что тоже голодна, – Кстати. Что там у нас с бумагой? Теперь моя очередь! Сара передала ему остаточки рулона, и тактично отвернулась, пока он делал свои дела. Колин подумал, что ничто так не изматывает организм, как диарея. Но идти надо. Иначе они рискуют так и остаться навсегда в этой «пустыне». Расстояние оказалось больше, чем показалось на первый взгляд. Да и шли они куда как медленно, несмотря на то, что здесь пепел был практически сухой, и при каждом шаге из-под ног вылетали облачка тонких пылинок. Но к закату добрались. От заправки, если честно, мало что осталось. Сравнительно хорошо сохранился только как раз – туалет, сколоченный явно из остатков и обрезков брусков, досок, и фанеры: его руины хотя бы можно было узнать по керамическому унитазу… А вот более «продвинутое» здание самой заправки, и супермаркета при нём вообще не уцелело: по периметру прямоугольника десять на двадцать шагов валялись остатки стёкол, и плакаты, которыми те были когда-то оклеены. Плюс – стропила, которые рухнули вниз, когда нападавшие сожрали алюминиевый каркас лёгкого здания. На то, что когда-то здесь имелись и полки с товарами, указывали груды и неровности, укрытые сверху вездесущим пеплом, покрывавшего всё, включая балки крыши. Колин сказал: – Профнастил из нержавейки, понятно, сожрали. Придётся заниматься раскопками. – Ну и ладно. Лишь бы нашлось чего поесть! – Постарайся не ворошить это дело слишком уж активно. А то снова наглотаемся пепла. А мне лень завязывать снова платки вокруг морды лица. – Угу. – она уже с деловым видом, аккуратно, разгребала ближайшую кучку. Результат не обнадёжил: – Пластиковые канистры с машинным маслом. Масляные фильтры. Из гофрированной бумаги. Топливные шланги. Пластиковые. Колин, рывшийся в противоположном углу прямоугольника, сказал: – Идём-ка лучше сюда. У меня – чипсы. И сухарики. Солёные. – Не говори мне про сухарики. После того, как вчера допили воду из бутыли НЗ, во рту – словно в Сахаре! И проклятый пепел горло так и дерёт! Какие уж тут «сухарики»! – А не страшно. Есть мы сможем в самом крайнем случае и их. Потому что вон на той полке – пардон, бывшей полке! – бутылки с минералкой! А, виноват: это – бывший холодильник! И напитки, которые в пластике и картонных упаковках – целёхоньки: вон их какая куча! – Целёхоньки-то они целёхоньки, – Сара уже откупорила одну из литровых картонных упаковок с апельсиновым, как значилось на этикетке, соком, – Да вот только – протухли! – она скривилась, и выплюнула то, что попыталась набрать в рот, – Это пить – абсолютно невозможно! – А ты не выделывайся с соками. А пей, как я – минералку! Поскольку жажда воды оказалась сильней, чем желание «достойно» ответить обидчику, Сара не удостоила его ответом, тоже раскупорив литровую бутыль с минеральной. – Сразу много не пей. А то будешь потеть! – Сиди уже, «опытный путешественник»! Если ты смотрел передачи с Беаром Гриллзом, это не делает тебя – профи! – Не делает. Но выжить помочь – должно. Ну, по-идее. Ведь мы сейчас – и правда, в полной …опе. И в пустыне. – Колин попивал, сдерживаясь, крохотными глоточками. Но всё равно чуял, как капельки пота выступают по всему телу. Рубашка сразу прилипла к потной грязной спине. Неприятно. – Ладно. – прикончив бутыль, несмотря на увещевания Колина, быстрее его, Сара обернулась кругом, – Если там – запчасти и шины, то здесь, стало быть, продукты. Еда. – Логично. – Колин отставил ополовиненную бутылку прямо на серую поверхность пепла, перебрался к следующей кучке над очередным содержимым бывшей полки, – Ну-ка… Спустя час они примерно знали, что оказалось в их распоряжении полезного. К концу «разбора» пришлось достать и зажечь свечки, потому что стемнело быстро. Но Колин не боялся, как и в предыдущие ночи, ни койотов, ни бандитов: нет теперь благодаря мошкам ни тех, ни других. И «на огонёк» к ним никто не заглянет. Нашли они много чего. Тут имелась, разумеется, и туалетная бумага, и вода в пластике и соки в баклажках, и пакеты с чипсами, и «роллтон», и баночки с джемами, шоколадной пастой, и даже мёдом. И вообще: с точки зрения как раз – еды, причём такой, которую не нужно готовить, на заправочной всё оказалось в порядке. Словом, посовещавшись перед сном, полёживая на своём одеяле, они решили не торопиться, и «посвятить» разбору заправки и завтрашний день. Мало ли когда им теперь так улыбнётся удача! Утро началось традиционно: с туалета. Теперь Колин мог полить из бутылки сестре, пока та умывалась, и чистила зубы, а она – ему. Зубы Колин чистил осторожно: начал качаться передний молочный в нижней челюсти. Но как сказала по этому поводу Сара: – Теперь уж – точно: сам! И зубной феи ждать смысла нет. Её тоже сожрали! – Фей не могут сожрать. Они же – не «мясные». А – волшебные! Бестелесные!