— Ой, да вы что! — воскликнула Ирина. — Мы просто устали подниматься! Вряд ли такой путь выпадет ещё раз, по крайней мере, в ближайшее время. Вон, на девчонку гляньте, она тоже еле на ногах стоит, а молодая. Жрец послушно посмотрел на Лизу: — К ней претензий нет. И к мужчине. А вы с мужем уже старые для таких переходов. Никто из нас больше вас водить не будет. Можете по реке, на свой страх и риск. К нам больше не обращайтесь. Возле точки выхода будет безопасно ещё две минуты, не задерживайтесь. — В каком это смысле, не обращайтесь? — возмутился Игорь Борисович, но жрец развернулся и пошёл по лестнице вниз. Фонарь остался висеть рядом с клубящимся туманом. Через два шага проводник растворился в темноте. — Охренеть теперь, — возмутился Борисович. — Стариков нашёл, тоже мне. Да мы с Иркой сто очков вперёд молодым дадим! — Не сомневаюсь, — кивнул Виталий, — но на вашем месте я бы всё же прислушался. Да, магам не всегда стоит доверять, но не в этом случае. — Тише ты, старый дурак, — зашипела Ирина. — Вдруг он не слишком далеко ушёл? Ещё услышит твои визги. Сейчас ляпнешь что-нибудь, и он нас по пустошам фаршем размажет! Вернёмся на человеческую территории, ори хоть сто лет! Петрович, не лови ворон. Ныряй первой. Лиза, повинуясь, шагнула в туман. Глава 3 Если в американском городке вечер едва наступил, и зима началась только сегодня, то дома царила глубокая ночь, а морозы лютовали уже больше двух недель. Лиза достала из кармана куртки вязаную шапочку и натянула её на голову. Стало немного теплее, но ветер тут же всё испортил, швырнув пригоршню снега прямо в лицо. — Это ж надо в такое неудобное время вернуться, — покачала головой Ирина. — Да и метель… Что делать будем? — Ну, выбора у нас особого нет. Хоть на базе сейчас и нет никого, кроме охраны, инфу мы несём важную. И товар тяжёлый. Да и малая домой без оплаты как вернётся? Отец ей голову открутит. «Как же вы надоели. Да не отец он мне ни разу!» — Угум-с. Ещё и метку Виталию нужно поставить. Тимуру отзвонимся, он придёт в любом случае, так что да, пошли на вокзал. — Какую метку? — заволновался гомельский гость. — Колдовскую, — объяснил Игорь Борисович. — Если задерживаешься в городе больше, чем на три дня, нужно регистрироваться. Мало ли кто по миру шастает, с какими мыслями и идеями? Знак помогает отследить человека в радиусе пятисот километров, если вдруг что. А как справишь документы на ПМЖ, меточку уберут. Виталий погладил бороду: — Без этого никак? — Только если человек проездом, — извиняющимся тоном сказала Ирина. — Но мы ведь уже решили, что ты здесь задержишься. Так ведь? У нас комната лишняя есть, поживёшь спокойно, пока суть да дело. Мы плату брать не будем. Виталий еле заметно кивнул. «Нет, всё-таки странно себя Грековы ведут. Прямо-таки уговаривают мужика остаться!» — Петрович, чего стоишь? Давай, давай. Холодно, замёрзнем без движения. Девушка зевнула и молча пошла прочь из каменных кругов. Грековы и Виталий потопали следом. Камни телепортации «выросли» на месте точек выхода из лилового тумана. В Центральном районе города — недалеко от площади Победы, во дворах, давным-давно необитаемых. Если пойти от камней в северном направлении, вскоре упрёшься в улицу Хатаевича, за которой город кончается. Старожилы говорят, что раньше там находилась кондитерская фабрика, какой-то университет и вообще, достаточно большой кусок Гомеля с жилыми высокими домами, школами и прочими городскими радостями. Слабо верится, глядя на мёртвые деревья. Лиловый туман сильно перекроил поверхность земли то ли в первые же минуты своего появления, то ли в момент исчезновения. Теперь где-то в Антарктиде или Австралии ветшает микрорайон «Старый аэродром», а на его законном месте гниёт тропический лес, который не смог приспособиться к холодному климату. Впрочем, постепенно всё приходит в норму — погибшие лианы и высохшие мангровые деревья — отличное удобрение для сосен, елей и берёзок. Ещё несколько лет, и от кладбища южных растений не останется ничего. В остальных направлениях от камня ничего чужеродного нет — кварталы и улицы на своих положенных местах. Но это только в радиусе пары десятков километров. Дальше начинаются пустоши, в которых сам чёрт ногу сломит, и не факт, что в них безопасней, чем на потусторонней территории. Четырёх и пятиэтажки таращились на путников чёрными выбитыми окнами и открытыми настежь подъездами. Неведомых опасностей никто из путников не боялся — дворы вокруг путевого камня регулярно проверяли и при необходимости уничтожали непрошенных потусторонних гостей, решивших свить гнездо в каком-нибудь подвале, на чердаке или в квартире. А вот глубже в мёртвый город соваться не стоило, тем более ночью. Зимой, конечно, оно полегче, нечисть не слишком любит морозы, но ведь и обычных волков никто не отменял. А их за последнее десятилетие расплодилось без счёту. Шли молча — Грековы беспокойно озирались, справедливо ожидая галлюцинаций или чего похуже — слишком маленький перерыв между первым и вторым походом через сверхъестественную изнанку. А вот Лиза ни о чём таком не переживала — «отката» у неё ни разу ещё не было, поэтому она представления не имела, каково это. А по чужим рассказам не всегда можно составить правильное мнение. В детстве она вообще думала, что эти страшилки взрослые придумывают, чтобы неразумная малышня не лазила в монстроленд. Когда вышли на проспект Победы, сразу стало понятно, что здесь живут: окна все целые, хотя иногда вместо стёкол встречается целлофан, пластик или банальные доски, дорога, как и тротуар, расчищена от снега. Виталия очень удивило уличное освещение — на проспекте горел каждый четвёртый фонарь. Не бог весть что, но в подавляющем большинстве поселений, даже крупных, даже при наличии электричества, такое расточительство — роскошь. А здание вокзала вообще было видно издалека — его несколько дней назад украсили гирляндами. Ирина догнала Лизу и пошла вровень, мужчины, судя по скрипу снега, ощутимо отстали. — У Игоря что-то дыхание сбивается, смотреть на него просто невыносимо, — объяснила пожилая посыльная. — Главное, я, как огурец, а у него, видно, серьёзная проблема. Только бы после того, как обезболивающее проводника кончится, у него инфаркт не случился. Как думаешь? Лиза была хоть и молчаливой, но вежливой девушкой. Поэтому решила, что на прямой вопрос ответить необходимо: — Я думаю, вам надо послушать совета мага и прекратить вылазки. Хотя бы на время. А вообще, конечно, лучше окончательно уйти на покой. Ирина презрительно хмыкнула, потом вздохнула и с грустью сказала: — Так-то оно так, но ты знаешь, почему в самом городе почти нет стариков? Потому что кто не работает, тот не ест. Нам придётся переезжать либо на окраины, либо вообще другой городок искать. — В поселениях-спутниках тоже можно жить, — обиделась за «провинцию» Лиза. — На нашей ферме, например, бабу Софью или тётю Айгуль никто не обижает, а они старенькие совсем и почти ничего делать уже не могут. Но Ира словно не услышала: — Раньше, до конца света, мы бы уже давно на пенсии были. Отдыхали бы на даче… Ты знаешь, какая у нас дача была? Ну да, откуда тебе. Дом на триста квадратов, домработница два раза в неделю, прудик, цветы, сауна. Да и квартира хорошая. Была. В самом центре. Мы из Питера, понимаешь? Хотя ты и знать не знаешь, где это, девочка. Лиза опять закрыла рот на замок. Она поняла, что женщина ударилась в ностальгию, и ответы собеседника в такой ситуации только расстроить могут. Не то, чтобы ей были интересны воспоминания пожилой напарницы, но не затыкать же человека. — А может, и по миру бы катались. В Европу там, или в Америку. Я всегда хотела в Лувре побывать. Мы же банковские работники, оба. Должности, зарплаты высокие, эх. Откладывали. И детям на учёбу, и себе на старость. Знали бы как жизнь обернётся, хранили б в серебре. Хотя, если так посмотреть, путешествий за последние два десятка лет было много у нас. Мечтала — получи и распишись, называется. Ира обернулась, с тревогой глянула на мужа, потом снова стала смотреть вперёд. — Ты права. Надо на покой уходить. Как думаешь, твой отчим согласится принять двух пенсионеров? Лиза поморщилась. Олег Дмитриевич — не тот, кто будет благотворительностью заниматься. С другой стороны, он и не зверь. — Если будете трудиться, посильно, конечно, то, может, и согласится. Хотите, спрошу? — Спроси, спроси. Но вообще, всё это с Игорем надо обсуждать. Он пока настроен решительно, хочет и дальше посыльным работать. Да и пока Виталий не устроится, мы в городе попробуем остаться. Помочь надо. — Да почему же⁈ — не выдержала девушка. — Да потому что он хороший человек. Сразу видно. И на нашего старшего сына похож, кстати. Я, как увидела этот взгляд… Один в один мой Серёжа покойный. Лиза хотела сказать, что незнакомцам верить нельзя, что Виталий вполне может быть колдуном или бандитом и вообще кем или даже чем угодно. И эта неадекватная оценка «с первого взгляда» намекает на то, что Грековым и в самом деле пора отдохнуть, ведь настолько доверчивыми могут быть только маленькие дети и старики. Но вновь промолчала. В конце концов, перед тем, как поставить метку, гостя проверят и на магические способности, и на условный камень за пазухой. Городской совет разберётся. * * * Грековы ошиблись, вокзал не спал. Люстра в основном зале сияла ярко, свет горел и в большинстве помещений. Судя по обрывкам фраз носящихся туда-сюда людей, к Гомелю приближался поезд с важным грузом: пятью цистернами топлива. До этого с Липецким поселением Гомель не работал, так что гарантий удачной сделки не было никаких. Мало того, вполне могло оказаться, что вместо товара поезд везёт пару десятков жадных до чужого добра бандитов. Так что в напряжении находились не только непосредственно казначеи и торговцы, но и силовики, и медики. Как простые люди, так и колдуны. Тимур, глава курьерской службы, тоже суетился. Городской совет запланировал располовинить бензин: одну часть — на нужды города и мелких поселений-спутников, а вторую — на перепродажу. Судя по тому, сколько запросов поступило за последний месяц от торговых партнёров по всему миру, навар будет отличным. Тимур уже вовсю представлял, как его верные посыльные тащат через телепортаторы заполненные, резко пахнущие канистры, бутылки и банки, а назад несут серебро, продукты, лекарства, амулеты и прочие нужности. А вдобавок и всякие разные блага исчезнувшей цивилизации, без которых люди всё никак не научатся обходиться. И Гомелю польза, и себе, любимому. Предвкушение подпортили Грековы. Во-первых, они принесли посылку назад, а оплату, что логично, не принесли вообще. Во-вторых, оба выглядели не слишком здоровыми, особенно дед. В-третьих, Лиза Петрович. Эта молчаливая, черноглазая девушка без капли женственности Тимура не то, чтобы пугала, но заставляла чувствовать себя неуютно, поэтому он старался пересекаться с ней как можно реже. И в-четвёртых, старики привели непонятного мужика, на которого они оба смотрели чуть ли не влюблёнными глазами. Тимур даже подумал сначала, что это их давно потерянный родственник или близкий друг. Но нет. Оказалось, первый встречный. Но главный курьер не стал бы главным, если бы не умел быстро разруливать проблемы. — Так. Елизавета, заведи нашего гостя в отдел миграции. Демидченко как раз на месте. Да не упускай из виду, чтобы человек к-хм, не потерялся. А вы, тётя Ира и Борисыч, за мной. Всё расскажете. — А товар? — спросила Ирина, но Лиза уже сбросила с себя сумки и пошла по широкой лестнице на второй этаж, на котором когда-то располагался зал ожидания, а сейчас — несколько небольших кабинетов. — Ну… ладно. Сами занесём. Лиза! Девушка остановилась и обернулась. — Ты Виталия сюда же приведи, как всё решите. Мы на этом самом месте ждать будем.