— Может, можно обойти как-то? — не выдержала девушка. — Кажется, мы что-то живое убиваем. — Обойти нельзя. Конечно, убиваем. В Нави всё живое, — ответил Томас и отчего-то решил, что, раз уж Лиза прервала молчание по собственной инициативе, можно продолжить расспросы: — А Вениамин Выраевич правда дал тебе возможность ходить через Навь без жертвоприношения? И разрешил оружие проносить? — Я же проводника, в смысле, тебя, прямо сейчас кровью вызвала! — Точно. Значит, враньё? Лиза неопределённо пожала плечами. В МИИС проводник без всякой жертвы её «принял» и провёл, арбалет она пронесла домой без проблем, но больше подобного не повторялось. Кобру, Когда Лиза направлялась за заданием к Тимуру Каримовичу, фермерский путевой камень не пустил, хотя девушка очень надеялась. Да и не открылся телепорт, пока она в жертвенник крови не налила. Если и был какой-то «виповский» пропуск от Вени, то временный, и он уже закончился. — А… — Не могу разговаривать, когда под ногами кричат, — перебила Лиза. Томас снова обиженно замолчал и больше до самого конца не произнёс ни слова. Когда в двух шагах перед ними внезапно возник сгусток лилового тумана, он показал на него рукой и официальным тоном сказал: — Московское Бутово. Будет открыто минуту. Резко, на пятках развернулся, чем вызвал очередной виток травяных воплей. Лиза вдруг поняла, что нет никаких причин грубить и отталкивать человека, вернее, мага, который отнёсся к ней хорошо сразу, в первую минуту знакомства. — Извини, — сказала она в спину жрецу. — У меня, правда, сердце при каждом крике обрывается. Не могу разговаривать в таких условиях. Он обернулся через плечо, улыбнулся благодарно, и вдруг выдал: — Слушай, это в нарушение инструкций, шефу меня не выдавай, ладно? Хочу предупредить. Будь осторожна. В этом Бутово, да и в остальных московских общинах что-то странное происходит, мы три последних дня оттуда человек сорок вывели, в основном семейных, с детьми. Женщины чаще всего с заплаканными глазами. — Спасибо, — ошарашенно поблагодарила Лиза. — Мы ничего такого не знаем, вот, газ заказали… — Судя по обрывкам разговоров клиентов, — доверительно добавил Томас, — у них там очередной конфликт. Вообще-то Московских поселений двадцать четыре, на территории бывшего города, конечно. С тех пор, как лиловый туман ушёл, они то объединиться пытаются, то наоборот, избавиться друг от друга, и вечно спорят, какая из точек — истинная Москва. Не попади под шальные пули и стрелы. — Ого. Спасибо большое за информацию. Честное слово, я тебя не выдам. Никому. — И это не считая того, — проводника понесло, и он окончательно забыл о правилах профессии, — что территория перемешана с огромным количеством не коренных локаций. И того, что осколки Москвы встречаются по всей планете, некоторые даже заселены. «Я бы на месте Вениамина наложила на Томаса какое-нибудь вечное заклятие немоты. Как можно разбалтывать секреты первой встречной? Или это не секрет?» — Вообще-то это информация для внутреннего пользования, — спохватился Томас. — Просто, ну… ты почти своя. — Это в каком смысле? «Неужели Веня подчинённым про странную то ли нечисть, то ли не нечисть рассказал?» — Шеф к людям относится так, как… ну, как мы с тобой к этой траве. И если он на кого-то обратил внимание… С тобой он долго возился. Я его ощущениям привык доверять. Не хочу, чтобы с тобой что-то плохое случилось. — Но другие проводники меня никак не выделяют. — Так они и работают уже годы, сколько народу провели, не сосчитать. А я — недавно приступил. И вообще, я присутствовал при истории с вендиго, остальные — нет, так что… Ох, телепорт закрылся! Сейчас обновлю. Томас и сам себе не мог объяснить, почему пытается сблизиться с Петрович, которая бо́льшую часть времени похожа скорее на угловатого мальчишку-подростка, чем на девушку. Нельзя сказать, что внешне она ему нравится, хоть и меняется очень сильно, когда улыбается. Да и характер угрюмый — тоже не подарок. Но вот тянет что-то. Может, его подкупила то ли храбрость, то ли глупость, с которой Лиза ввязалась в драку с про́клятым, а потом не отказалась пообщаться с нечистью демонического происхождения? Лиза, пока Томас обновлял проход в Явь, молчала и размышляла. «Вот, Лизавета, к двадцати годам ты наконец-то поняла, что маму надо слушать. Дружить — хорошо, не дружить — плохо. Сколько полезного можно узнать. И вообще». — Готово! — В широко расставленных глаза засияла радость. Лиза нечаянно улыбнулась в ответ. Увидев, как стремительно краснеет проводник, твёрдо решила потренироваться перед зеркалом и на «безопасных» окружающих, чтобы разобраться, какая мимика на кого и как действует. Резко погасив улыбку, девушка смущённо пробормотала очередную благодарность и шагнула в туман. * * * Памятуя о специфическом расположении голема в Бутово, Лиза сделала шаг длинный, даже с прыжком. И всё равно не дотянулась до берега: нога провалилась под хрупкий лёд. В сапоги хлынула ледяная вода. Местный путевой камень располагался частично в реке, выход из Нави находился в метре от суши. — Кто там? — нервно спросили сверху, из-за камней. — Курьер из Гомеля, — громко сказала девушка. — Газовые баллоны и газета. Помогите выбраться. — Ты женщина, что ль? И одна? У Каримыча совсем крыша поехала? Вылазь. Из-за одного из камней внешнего круга протянули руку. Принадлежала она замызганному, заморенному мужчине невнятного возраста в старой потёртой дублёнке, спортивных штанах с неаккуратными заплатами на коленях и сапогах-дутиках. Бородатое лицо едва угадывалось в плотно замотанном вокруг головы женском платке. Чёрном, в красные розы. Платок выглядел самой новой и чистой вещью дежурного. — Вымокли ноги-то? Пойдём к огню, у меня тут костерок. — Спасибо, лучше вы ко мне. Лиза самостоятельно вышла на пологий берег, но осталась внутри голема. — Да перестань. Боишься, что ли? Не обижу. Не хватало ещё потом с вашими разбираться за пропажу курьера. Вылазь, тебе всё равно нужно откат переждать. Опасности не чувствовалось. Ноги стремительно замерзали. — Вы один? — Конечно, один, — вздохнул мужчина. — Остальные, кто жив ещё, границы с той стороны стерегут. — От кого? — девушка сняла с шеи баллоны, чтобы не мешались, развязала верёвочку, спрятала в карман штанов. — Это ты сама тащила⁈ Ничё се. Понятно, почему одна, тебе напарник нахрен не нужен. Внутри, раз стремаешься, поставь. Как сменщик придёт, сгоняю за тележкой и заберу. — Мне бы оплату, — неуверенно сказала Лиза. — Ваша община обещала заплатить. Барсучий жир и лыжи. — Лыжи⁈ Лиза достала из кармана сумки список, составленный шефом: — Ошибочка. Лыжные крепления. — Мне ничего не говорили, — нахмурился мужчина. — Про курьера сказали, а про оплату — ни словечка. Я бы сразу сюда притащил. — Нет оплаты — нет товара, — отрезала Лиза. Абориген подумал, а потом неохотно проворчал: — Ладно. Я сбегаю, принесу всё, что надо. Полчаса ждать придётся, может, больше. ну да у тебя всё равно откат. А ты покарауль! Если кто из телепорта вылезет, не пускай его за пределы круга, договорились? Если кто подозрительный и со стороны города — возле костра рогатина лежит, но это вряд ли понадобится. Затишье пока. Так, и давай-ка я выкачу газ наружу, вдруг кто-нибудь всё-таки вылезет из телепорта и стырит? Что ты ему сделаешь-то тогда? Девушка, чувствуя себя глупо — кто же отважится воровать внутри камней — кивнула. Мужчина беспрепятственно зашёл, выкатил сначала один баллон, потом другой. Поставил между големом и костром и сказал: — Ну, я пошёл. Гляди, чтобы не стырили! И не пускай никого! Лиза едва дождалась, когда мужчина отойдёт на более-менее безопасное расстояние. Потом торопливо подошла к костру, сняла сапоги, носки, которые пришлось выжать, и встала босыми пятками на матрас, брошенный на землю недалеко от огня. Носки и сапоги расположила так, чтобы они хоть немного успели просохнуть. Метрах в двух от костра на колышки высотой по пояс был полукругом натянут брезент. Не слишком эффективная защита от ветра, но лучше такая, чем никакой. И наблюдению за окрестностями ничего не мешает. Набережная выглядела вполне цивилизованно, если не считать поваленных фонарей. Чуть дальше виднелись густо стоящие многоквартирные дома, за ними можно было разглядеть стену леса. Вода, лес, жильё в ассортименте. Хорошее место. Если бы не кровавые распри по идиотскому поводу. Лиза, чувствуя, как голые пальцы ног согреваются, достала телефон и принялась изучать карту. Старый город, границы которого Олег Дмитриевич обозначил белой пунктирной линией, был, конечно, впечатляющего размера. Лиза попыталась представить, сколько в нём раньше жило человек, но это оказалось выше её понимания. «Наверное, столько, сколько сейчас всего на всей планете наберётся. Ужас». Бо́льшую часть бывшего мегаполиса скрывали чёрные пятна, но и изученных территорий хватало. Зелёных надписей, содержащих слово «московский», действительно было двадцать четыре, хотя нашлось ещё приблизительно столько же без упоминания исчезнувшего города. Лиза ради интереса открыла заметку в одном таком пункте под названием «улица Глинки, здание почты № 14». Отчим оставил там безрадостный текст: Жителей вырезали, как «понаехавших». Спорная территория. Претендуют «Гусятницкий московский переулок» и «Бауманский сад московский». Гомель торгует с обеими сторонами, Тимур не в курсе разборок. Для меня улица Глинки бесперспективна, пока окончательно не определится хозяин. Офигевшая Петрович отвела взгляд от экрана и уставилась на огонь. «Что значит „бесперспективна для меня“? Он что, собрался в Москву переехать? Было бы супер, я бы даже всплакнула на дорожку. От счастья».