Теперь у меня есть часов пять минимум на то, чтобы спокойно оценить ситуацию и хоть немного поспать. Я вздохнула, набрала номер Макса и долго слушала гудки, представляя, как он таращится на телефон и борется с желанием послать меня куда подальше. - Я надеюсь, тебе одиноко и хочется прижаться к крепкому мужскому плечу, - все-таки отозвался он. - Конечно, да, но не сегодня, - вздохнула я в ответ. - Василиса, почему я это терплю? – устало спросил он. - Не могу знать… - Все ты знаешь. Мозги отшибло напрочь от твоего темперамента. Слаб я, Василиса, а ты этим бесстыдно пользуешься. Хоть бы пригрела по старой памяти, три месяца от меня бегаешь как от огня. Кто он? – без перехода спросил Макс, а я поморщилась. – Тот мордастый, да? Эх, Василиса, чем тебе моя морда не угодила? - Ты сейчас хочешь это выяснить? - А ты, надо полагать, хочешь выяснить что-то другое? - Ты такой проницательный… - Вот только давай без этих твоих штучек, – хохотнул он и тут же посерьезнел, - спрашивай. Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: - Кто такой Испанец? – в трубке что-то грохнуло, а я терпеливо ждала, пока Макс придет в себя. - Почему ты спрашиваешь? Все в порядке? Где ты? Я сейчас приеду! Черт! Не молчи! - Да я даже слово вставить не успеваю, - вздохнула я, - приезжать не надо, я у отца, все в порядке. - Во что ты вляпалась?! – рявкнул он. - Чуяло мое сердце, не надо было тебе помогать с этим твоим агентством… - Пока ни во что и, надеюсь, так и будет. Ты на вопрос ответишь? - А если нет, ты отстанешь и не будешь выяснять? - Глупости-то не говори. Максим тяжко вздохнул и ненадолго замолчал. - На самом деле рассказывать особо нечего. Испанец, в миру Чернов Алексей Владимирович, счастливый обладатель всех складов в нашем славном городе, по праву наследования, так сказать. Папаша его, ныне почивший, держал всю логистику, начиная от поставок в рядовые продовольственные магазины до бог знает чего. Вся торговля проходила через его цепкие руки, причем, сам он ни разу уличен в каких-либо незаконных перевозках не был. Любил дядя праздный образ жизни и уже года три как скончался от инфаркта под какой-то девкой. В общем, жил на полную катушку и умер счастливым человеком. Все дела прибрал к рукам его сынок. Что они там возят, от кого и для кого, до сих пор никто в нашей доблестной разобраться не смог и, по-моему, уже даже не пытаются. Пальцем тыкать не буду, но некоторые в конторе кушают у него с рук и преданно заглядывают в глаза. В общем, наглый и удачливый сукин сын, от которого приличным людям следует держаться подальше. Намек поняла? - Поняла. Сможешь еще что-нибудь разузнать? - Только если ты ответишь, зачем тебе это? - Я пока что и сама не знаю, - пригорюнилась я, - но, чувствую, может пригодиться. Макс снова затих. В мое чутье он верил свято и открывающиеся перспективы его не радовали. - Узнаю все, что смогу, – и добавил серьезно: - Но с тебя ночь любви. - Не можешь же ты в самом деле такое взамен просить? – делано удивилась я. – Это ж совсем не по-джентельменски. - Еще как могу, - хохотнул он. - Все, до связи, – и отключился. Я повертела телефон в руках, бессмысленно таращась в пол. Информации не густо, но теперь я хотя бы знаю кто спит у меня в гостевой спальне. Я набрала смс с текстом «Чернов Алексей Владимирович. Все, что удастся найти» и тут же получила ответ «ОК». Пашка, в отличии от Максима, ночами предпочитал не спать, бороздя просторы интернета. Чем он там занимался часами для меня было загадкой и она, пожалуй, была одной из немногих, что разгадывать не хотелось. Оперуполномоченный С Максимом судьба свела меня два года назад. Я изнывала от тоски в отцовом доме, который уехал с Леночкой в очередное путешествие и кляла себя, что не поехала с ними. Впрочем, Палычу было тогда около двух месяцев и чувство долга перед маленьким смешным существом пересилило. Девушка я ответственная и всю себя решила посвятить обучению нового члена семьи, так как отец считал, что все в доме должны приносить пользу. Евгений Павлович к делу подходил добросовестно, соображал быстро, а рос еще быстрее. Через пару недель он уже знал все команды, обычные для рядовой собаки и перестал жевать все, что попадалось, хотя на мои кроссовки, сиротливо стоявшие у двери, продолжал коситься. Я решила не останавливаться на достигнутом и начала учить его брать след, не подозревая, что через пару дней след придется взять мне. Ранним утром меня подняли с кровати шум и голоса за окном. Так как ходить там было некому, я быстро оделась и спустилась вниз, как раз к тому моменту, как в дверь постучали. - Здравствуйте, – поприветствовал меня рослый симпатичный парень и я решила, что утро, в целом, началось неплохо. Светлые, коротко стриженные волосы, зеленые глаза и пухлые губы. Помножим эти достоинства на девяносто килограмм и под ложечкой начинает сладко ныть. - Здравствуйте, - кивнула я в ответ, борясь с желанием пригладить волосы, нахально торчащими во все стороны. - Оперуполномоченный Соколов Максим Игоревич, - представился он и протянул ксиву. Я тщательно ее изучила и снова кивнула, - Михаила Викторовича можно увидеть? - Боюсь, что нет, – опечалилась я. Печаль моя в основном относилась к тому факту, что симпатичному следователю нужен был отец. – Он с женой сейчас где-то в Ирландии. - Что ж… прощу прощения за беспокойство, - развернулся и пошел к группе людей в форменной одежде, стоявшим недалеко от дома, а я продолжила стоят у открытой двери. Понять, что привело его в наш дом труда не составило. Если к нам приходили в подобном составе, значит в лесу опять кто-то заблудился, причем, не из деревни, те бы сразу побежали к отцу, а не в полицию или МЧС, или куда там обычно отправляются за помощью рядовые граждане. И раз следователь пришел сюда, значит ищут уже не первый день, успели поговорить с жителями ближайшей деревеньки, которые направили их к отцу. Разумно, но довольно поздно. Несмотря на то, что днем уже довольно тепло, ночи все еще холодные. «Только бы не ребенок, только бы не ребенок...» - бормотала я, торопливо обуваясь. Выскочила к группе мужчин, все еще толкавшихся поблизости, руки противно дрожали. Они что-то обсуждали и топтались на месте, явно не зная, что еще можно предпринять. - Кто заблудился? – громко спросила я, подходя ближе и переводя взгляд с одного на другого. Мужчины нахмурились и выглядели явно недовольными. - Шли бы Вы в дом, - ехидно заметил один, - без Вас забот хватает. - Кто заблудился? – упрямо переспросила я и, разумеется, не сдвинулась с места. - Девочка, пять лет, - ответил Максим Игоревич, поняв, что отделаться от меня не получится. - Как давно? - Тридцать шесть часов. Я крепко выругалась, мужчины в изумлении подняли брови, Максим Игоревич крякнул и отступил на шаг назад. «Идиоты» - прошипела я про себя и кинулась в дом. Оделась в непромокаемую одежду, теплую куртку, взяла воды, спички, фонарик и сунула в карман плитку шоколада. Самый быстрый походный набор, с которым, однако, можно провести в лесу несколько дней, при необходимости. - Сторожи! – приказала Палычу и тот сел копилкой у входной двери, позевывая. Уже тогда я заподозрила в нем задатки настоящего лодыря. Но сейчас было не до обучения, я стрелой выскочила из дома, на счету была каждая минута, а эти увальни так и стояли, разинув рты. Припираться с ними было некогда, я на полном ходу пролетела мимо и свернула в лес, через него до деревни было всего полтора километра, которые я преодолела в рекордные сроки. В деревне практически все жители вышли из своих домов, мужики одеты по-походному, женщины кутаются в шали и нервно кусают губы. - Василиса! – крикнул один из них, маленький, но крепкий старик с круглый год до того загорелым лицом, что поневоле засомневаешься, а в той ли ты широте, что и пять минут назад, и махнул мне рукой, приглашая присоединиться. – Отца нет? - Нет. Рассказывай, Семеныч. - Деятели эти, сутки по лесу бродили, пока до нас дошли, - он досадливо махнул рукой, - я их к вам отправил, сами вот тоже начали собираться. А тебя что же, вместо отца пригласили? - Пригласили, - хмыкнула я, - обратно в дом, чтоб не мешалась. - Как есть никчемные, - сплюнул он себе под ноги. - В общем, время, сама понимаешь, не на нашей стороне. Девчонка маленькая, лет пять что ли, не из наших, из поселка ентого, – и махнул в сторону. - Начнем с той стороны, нас пятеро ну и ты, слава Богу, подоспела. – И добавил тихо: – Найдем. - Найдем, – так же тихо отозвалась я, но все думали об одном и том же: найти то найдем, но будем ли этому рады? Семеныч коротко изложил обстоятельства пропажи девочки и организованной толпой мы двинулись к поселку. Посовещавшись, решили не обходить по дороге, а направиться сразу через лес, держась на расстоянии видимости друг от друга. В тишине, которую нарушали только наши шаги и звуки леса, мы дошли до поселка. Прятали взгляды друг от друга, но при встрече все же косились с надеждой. Звать девочку не было никакого смысла. За то время, что она пробыла в лесу, если она и была в сознании, то, вероятно, осипла от слез и обессилила от обезвоживания и голода. Мы бродили весь день, каждые три часа собираясь вместе, отдыхали, снова рассредоточивались и искали. Ноги гудели, взгляд притупился и когда на лес начали опускаться сумерки решено было возвращаться. Поели в деревне в доме Семеныча в абсолютном молчании. Слишком много времени прошло, слишком много. Я встала, стряхивая усталость и решительно пошла из дома. - Продолжишь? – спросил Семеныч, уже зная ответ. - Конечно, – кивнула и решительно направилась в лес. Шансы найти ребенка ночью были ничтожны. Но даже этим ничтожным шансом я пренебрегать не могла. Можно было отдохнуть, набраться сил и с утра продолжить поиски, но это еще одна ночь в лесу, которую ребенку уже скорее всего не пережить. Думать о том, что мы уже опоздали я себе запретила, с таким настроем в бой не идут. Снова дошла лесом до поселка и села на повалившуюся сосну, осматриваясь. Потом закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям и размышляя. Девочка зашла в лес примерно в том же месте, где я сейчас сижу. Что могло привлечь ее внимание? Почему она пошла сюда? Надеюсь, это был не человек, тогда в лесу мы можем искать ее напрасно. Ее просто похитили, а это уже совсем иные поиски. Родители у нее, должно быть, богатые, бедные в этом поселке не селятся, но требований о выкупе не поступало, иначе бы в лесу не искали. Значит, остановимся на том, что девочка в лес пошла сама, что-то ей приглянулось или показалось интересным. Я включила фонарик и медленно осмотрелась. Мелькнуло что-то красное, при ближайшем рассмотрении оказавшееся огромным трухлявым мухомором, развалившимся на части. Я опустилась на колени, рассматривая гриб: шляпка подсохла в местах разломов, но гриб еще не сгнил, значит, разрушен он был не так давно, так что он вполне мог быть тем самым триггером, из-за которого любопытный ребенок пошел в лес. Предположим, она захотела его забрать и показать родителям, схватилась за него обеими руками, а тот рассыпался. Девочка испугалась и побежала. Куда? Свет фонарика вырывал отдельные куски леса, я напрягала глаза, шарила руками по земле и зачем-то принюхивалась, что было, в общем-то, излишним. Надо заметить, ранее я никогда не занималась поисками заблудившихся самостоятельно, но сколько себя помню, всегда сопровождала отца. Он объяснял мне каждый свой шаг, говорил каждую мысль и этот гриб, который давал точку поиска, вселял надежду. Три часа я ползала по лесу с фонариком, идя по следу сбитых моховых кочек и сломанных веточек на уровне до полуметра от земли, пока не начал накрапывать дождь, а я поняла, что последние пол часа следов не было. Что я бестолково слонялась по пяточку земли метров в двадцать. Привалилась спиной к какой-то кочке, растирая уставшие ноги, и тут же вскочила, вспомнив, что позавчера вечером тоже шел дождь. Сердце забилось где-то в горле, и я медленно стала вращаться вокруг своей оси, стараясь не зацикливаться на отдельных деталях, как вдруг взгляд мой уперся в небольшое выкорчеванное дерево метрах в десяти от меня. Быстро преодолев расстояние, я посветила фонариком в самые корни и сначала ничего не увидела. На смену озарению, что ребенок мог спрятаться от дождя, надоедливо просачивалось разочарование. Потерла глаза, заставляя себя сосредоточиться и тогда увидела ее. Маленький комочек в болотного цвета куртке и веселой желтой шапочке с кошачьими ушками. Надо законодательно запретить пошив детских курток такого цвета. Если б не эта шапка, я бы ее никогда не нашла, даже зная точно, что она там. С большим трудом я достала ребенка, она слабо шевельнулась и открыла свои большие, измученные голодом, жаждой и слезами глаза. - Все хорошо, - прошептала я, прижимая ее к себе, - все хорошо. Завернула ее в свою куртку, сориентировалась на местности и рванула в деревню что есть сил, боясь упасть. Ветки хлестали по моему лицу, дождь разошелся до тропического ливня, а я развила такую скорость, на которую, казалось, была просто не способна. В деревню выбралась минут за пятнадцать, встречаемая громким лаем собак. Свет во всех домах тут же зажегся, на улицу стали высыпать местные жители, кто-то подбежал, забрал у меня из рук ребенка, понес ее в дом, подхватили меня под руки, и повели следом. Семеныч орал на кого-то по телефону, его супруга звонила в скорую, а я сидела у печки, дрожа всем телом и ревела, как никогда раньше в своей жизни. По прошествии времени, вспоминая ту ночь в лесу, я благодарила Бога за то, как сильно мне повезло. Только чудом можно объяснить тот факт, что мне удалось найти ее.