— Подлецы. — Негодяи! — громко добавил Киктахан Шонка. — Они недостойны и плевка. Верит ли мне мой брат, что за предательство они получат не больше, чем стоит травяной стебель или выщипанное птичье перо? — Старый сиу замолчал, а потом вдруг рассмеялся. — Они не получат даже конского волоска! Согласен ли со мной мой красный брат? — Да. Мой брат очень умен. — Хо! Разве надо иметь большой ум, чтобы обмануть бледнолицего? — Но предатели потребуют, чтобы мы сдержали обещание и заплатили им обещанную цену. — Этого мы не сделаем. Мертвецы не выдвигают никаких требований. Мой красный брат и с этим согласен? — Да. — А остальные? — Да, да, да! — прозвучало в ответ. Тут я не сдержался и громким голосом выкрикнул то же самое слово: — Подлецы! Установилась абсолютная тишина. — Уфф! Кто это? Что это было? Откуда это? — услышал я через минуту. Прильнув к подзорной трубе, я увидел, что они вертят головами в разные стороны. — Негодяи! — добавил я так же громко. Снова воцарилась тишина. Но я видел, как они поднялись со своих мест, один за другим. Даже Киктахан Шонка тоже встал и промолвил: — Уфф! Это не человек! — Да, не человек! — согласился Тусага Сарич. — Знает ли мой красный брат, что можно прочитать на старом вампуме об Утесе Дьявола, на котором мы находимся? — Да. — Здесь Добрый Дух слышит все, что говорит Злой? — Да. — И наказывает его за это! — И очень строго: смертью! — А если это он, Добрый Дух? Что нам делать? Я не останусь здесь. — Я тоже. — Убирайтесь! — крикнул я им. — Прочь! Прочь! Мои слова произвели должное действие. Вожди во весь дух помчались вниз, прыгая по ступеням. Только Киктахан Шонка не мог этого сделать, хотя и боялся больше всех, — Помогите мне, помогите! — вопил он. — Спустите меня вниз! Когда вождя донесли до лошади и усадили верхом, он отдал приказ покинуть Утес Дьявола, который в глазах этих индейцев стал еще более священным, чем прежде. Все они думали сейчас только об одном: как можно скорее унести ноги. Отказались даже от идеи дожидаться Олд Шеттерхэнда здесь и схватить его. Часовые были отозваны, после чего все восемьдесят индейцев гуськом, как и прежде, поскакали прочь. Молодой Орел провожал их с улыбкой на устах. — Такая победа радует меня больше, — заметил он, — чем если бы мы убили их в бою. Это победа разума и науки, а не кровавого томагавка! — Тебе известна эта часть науки? — спросил я. — Да. Акустика — учение о звуках. Я был у бледнолицых, чтобы научиться аэростатике и аэронавтике. Я знаю, что уже древние ассирийцы, вавилоняне и египтяне знали, как услышать все произносимое в одной точке, правильно выбрав другую. Я горжусь тем, что сегодня узнал. Предки нынешней красной расы стояли в этом знании не ниже тех народов. Наш долг — вернуть все, что потеряно. Мы просим Великого и Доброго Маниту дать нам силы для важных и прекрасных дел! Его слова исходили из глубины души. Я отнюдь не удивился тому, что услышал. Юноша был высокоодаренным человеком. Его прекрасное, одухотворенное лицо излучало свет и добро; в нем виделись черты моего великолепного Виннету. Мне показалось даже, что в этот миг на меня взглянул он сам, мой незабвенный красный брат! Когда последний из восьмидесяти индейцев исчез из виду, мы покинули наш пост. Но в лагерь вернулись не сразу. Прежде всего мы прошли по котловине к тому месту, где был расположен лагерь индейцев, и осмотрели его. А когда я в конце концов снова поднялся на Утес, где сидели вожди, то заметил, что на одной из ступеней лежит какой-то предмет. Я поднял его и осмотрел. Это оказались две маленькие, изящные собачьи лапки, гладко подстриженные и крепко сшитые вместе оленьими жилами. Я показал их Молодому Орлу. — «Лекарство»! Талисман! — выкрикнул он. — Очень вероятно! Но чей? — спросил я. — Киктахана Шонки! — Как же сиу мог его потерять? Ведь «лекарства» обычно носят в закрытых мешочках. Это лапы собаки, а не лисы или волка. Ведь вождя сиу зовут Сторожевой Пес. Я не сомневаюсь, что именно он их и потерял. Но как это могло произойти? Мой юный красный брат, взгляни на них. — Я подал лапы юноше. Тот очень внимательно осмотрел их, и вернул мне со словами: — «Лекарство» находилось не в мешочке, оно было пришито к поясу. Вот здесь четко видны швы. Они лопнули, когда вождя тянули вверх по ступеням на лассо или когда его спускали обратно вниз. Находка очень важная. — Конечно, но дело опасное. Если Киктахан Шонка скоро заметит потерю, он непременно вернется и будет искать талисман. Если же он заметит пропажу позже, то вряд ли сможет определить, где именно потерял «лекарство» — здесь или в пути. Но ни в коем случае не будем задерживаться. Идем! Я припрятал «лекарство», после чего мы поднялись к лагерю. Папперман, наблюдавший за нами, привел нам коней, чтобы мы не переходили ручей вброд. — Отлично сработано! — похвалил он. — Они вернутся? — Нет. Надеюсь, что нет, — ответил я. — Странно! Обычно они совещаются по нескольку дней. Почему они так быстро умчались? Вы что-нибудь подслушали? — Потерпите, моей жене тоже интересно узнать! Душенька ждала нас с нетерпением. Увидев, в каком она напряжении, я тотчас крикнул: — Удалось! Все в порядке! — Правда? — Да. — Так садись и рассказывай! При этом она указала на место рядом с собой, куда я, как послушный супруг, тут же опустился, не забыв, однако, дать знак Молодому Орлу стать на часах. Затем я кратко рассказал о событиях дня жене. Когда я закончил, Душенька решительно заявила: — Итак, собираемся! Ехать нужно немедля. С этими словами она схватила кастрюлю и кофемолку. Но я спокойно спросил: — Куда? — За обоими Энтерсами. — Ты одна. — Одна? Но почему? — Если ты хочешь уехать прямо сейчас, тебе придется это проделать одной. Я останусь здесь. — Что тут еще делать? — Ничего. — И ты хочешь остаться? — Она была удивлена. — Вы понимаете, мистер Папперман? — Хм, не совсем, — пробормотал тот. — Но если он хочет подождать, на то есть причины, а против этого, пожалуй, ничего не поделаешь! — Причины? У него они всегда есть! — И всегда обоснованные? — спросил старик. — Хм! В общем, да.