Часть 36 из 58 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Провести опознание?
– Ты правильно рассуждаешь, опознание действительно нужно провести до начала допроса подозреваемого, но до опознания нужно провести одно очень важное, я бы даже сказала – важнейшее следственное действие. Ведь это же убийца! Вряд ли он так сразу признается. Значит, нам нужны доказательства. А опознание свидетелем, который просто видел его в тот день вместе с потерпевшей, доказательство слабоватое.
– Провести у него в квартире обыск! – радостно воскликнула Аулэ, наконец-то догадавшаяся, к чему клонит подруга.
– Правильно! – удовлетворенно улыбнулась Энту. – И что мы должны искать во время обыска?
Аулэ ненадолго задумалась и ответила:
– Нож, испачканную кровью одежду и сумочку Ласенны.
– Молодец! У тебя отлично получается! Только еще надо искать вообще любые предметы со следами крови, ну и в целом все, что может иметь хоть какое-то отношение к делу, тут заранее не угадаешь. Поэтому очень надеюсь, что симулятору не нужен точный список предметов, которые мы будем искать.
Точный список действительно оказался не нужен, однако симулятор отказывался озвучить результаты обыска, повторяя, что проведение следственного действия невозможно, пока Энту не догадалась, что сначала нужно проговорить вслух, что на проведение обыска нужно получить разрешение от начальника отделения полиции, которое расследует дело.
В результате обыска было обнаружено черное мужское пальто с замытыми следами крови на правом рукаве и на правой поле, темно-серые шерстяные брюки, тоже с замытыми следами крови, носовой платок с кровавыми пятнами и билет на шестнадцатое февраля на поезд из Версинты в Джиалэу, который прибывал в столицу в семнадцать сорок пять. Сумочки Ласенны в квартире Яганейсэ не оказалось. А вот ножей имелось даже несколько, и их на всякий случай изъяли все.
– Вот! – радостно оживилась Энту. – Это уже отличные результаты. Теперь надо отправить все вещи, на которых найдены следы крови, на экспертизу.
– Определить групповую принадлежность по ауре и биологическую группу этой крови, – подхватила Аулэ, – и сравнить с данными, которые были в заключении патологоанатома относительно крови убитой.
– И с данными крови подозреваемого тоже, – добавила Энту. – И надо еще обязательно задать вопрос, человеческая ли это кровь. Так всегда делают, на всякий случай.
– Так, еще у нас были следы крови на месте преступления, значит, надо провести экспертизу, чтобы установить, совпадают ли групповая принадлежность по ауре и биологическая группа этой крови с групповой принадлежностью и группой крови подозреваемого, – продолжила планировать расследование Аулэ, сверившись со своими записями. – И еще провести экспертизу всех ножей, чтобы эксперты искали на них следы крови, а если найдут, чтобы тоже определили групповую принадлежность и биологическую группу и сравнили с данными по крови подозреваемого и убитой. И эту еще, ну ту, которая должна определить, не были ли ранения потерпевшей нанесены одним из этих ножей.
– Да ты прямо прирожденный дознаватель! – улыбнулась Энту. – У тебя настоящий талант!
– Да это просто потому, что расследование учебное, да и ты все так здорово объясняешь, – начала отнекиваться Аулэ.
– Ты это брось! – с напускной строгостью сказала Энту. – Нечего принижать свои достоинства. Конечно, реальные расследования сложнее, но и по учебным видно, есть у человека склонность к такой работе или нет. Осталось назначить еще одну экспертизу, и все.
– Еще? – удивилась Аулэ. – Какую?
– Ну, вспомни, ты же сама говорила вчера о том, какой будет главный уличающий признак у нашего подозреваемого.
– Точно! – Аулэ просияла. – Надо еще провести экспертизу пореза у него на руке. У него ведь есть порез?
– Да, вот тут мы дали маху, – рассмеялась Энту, – после задержания надо было провести целительское освидетельствование на предмет выявления травм и повреждений. Ну да ничего, сейчас проведем.
Результат освидетельствования оказался предсказуемым – почти заживший порез на правой руке Яганейсэ имелся.
– Ну вот, теперь можно назначать экспертизу на предмет того, каков механизм образования обнаруженного у подозреваемого пореза, – довольно заключила Энту.
Однако, к удивлению напарниц, симулятор отказался озвучивать результаты всех трех экспертиз, каждый раз отвечая, что результат данного следственного действия в настоящий момент недоступен.
– Может, он сломался? – предположила Аулэ.
– Вряд ли, – возразила Энту, – скорее всего, это просто такой элемент приближения ситуации к жизни, ведь в реальности экспертизы никак не могли бы быть готовы раньше, чем мы провели бы первичный допрос подозреваемого. Так что давай проведем опознание, а потом будем придумывать вопросы.
– Именно опознание, а не очную ставку? – уточнила Аулэ.
– Именно опознание, – уверенно подтвердила Энту. – Очную ставку будем проводить, если подозреваемый будет отрицать, что был в тот вечер на улице Теплого Ветра вместе с Ласенной. Очную ставку проводят только в случае, если показания подозреваемых расходятся с показаниями свидетелей, потерпевших или других подозреваемых. Но ведь, чтобы это понять, нужно сначала получить эти самые показания, правда?
Аулэ кивнула, и они приступили к планированию допроса Яганейсэ.
С этой задачей напарницы сумели справиться уже только после обеда. Но все их усилия пропали даром – Алуэрду Яганейсэ не только не сознался в убийстве, но и вообще отрицал свое знакомство с Ласенной. Подозреваемый заявил, что восемнадцатого февраля находился у своих родителей в деревне Галабреу, расположенной неподалеку от Версинты, того города, который был указан в найденном при обыске билете, и порез на руке получил, когда поранился о гвоздь, помогая отцу чинить дверь сарая.
– А что, настоящие преступники тоже вот так вот нагло врут? – пораженно спросила Аулэ, когда симулятор закончил озвучивать показания Яганейсэ.
– Конечно, причем некоторые – даже после того, как дознаватель предъявляет им неопровержимые улики.
– Но мы ведь все равно будем предъявлять ему эти самые доказательства и очную ставку тоже проведем?
– Ну разумеется, мы должны выполнить все необходимые следственные действия, а уж признается подозреваемый или нет, при наличии убедительных доказательств его вины не так уж и важно. Вот только я думаю, что сначала надо допросить родителей Яганейсэ, чтобы предъявить ему сразу весь комплекс улик, вдруг да все в совокупности они заставят его признаться, – высказала свои соображения Энту.
– Но ведь он явно не был восемнадцатого у родителей, обратный билет-то у него на шестнадцатое февраля.
– Но билет-то не именной, поэтому сам по себе еще ничего не доказывает, – возразила Энту.
– Ну да, именные только на международные поезда бывают, – опечалилась Аулэ, – так что ты права, он может сказать, что купил другой билет, а этот просто не успел сдать. Хотя это и будет не очень убедительно, с чего бы ему деньгами-то разбрасываться?
– Вот, кстати, об этом – надо еще послать запрос на консервный завод, чтобы дали официальный ответ, в какой период этот Яганейсэ был в отпуске, и допросить его коллег насчет того, что он говорил о том, откуда у него порез на руке.
– Но ведь это будут показания с чужих слов.
– И тем не менее, если окажется, что им он объяснял причину по-другому, это тоже будет косвенное доказательство того, что подозреваемый лжет.
Родители Яганейсэ заявили, что он действительно проводил у них в феврале свой отпуск, но точных дат они не помнят, хотя уверены, что Эрду уехал обратно в Джиалэу до двадцатого числа, поскольку он им говорил, что отпуск у него до двадцатого. Ни с каким ремонтом сарая сын им во время своего визита не помогал, а время проводил в основном за выпивкой с приятелями из местных, возвращаясь в родительский дом только на ночь. Пореза у него на руке, по словам родителей, на момент отъезда из Галабреу тоже никакого не было.
Согласно официальной справке с консервного завода положенный отпуск Яганейсэ в феврале использовал частично: взял двенадцать дней из положенных двадцати пяти – с девятого по двадцатое февраля включительно[38]. Коллеги Яганейсэ по цеху подтвердили, что после возвращения его из отпуска видели у него на правой руке повязку, наличие которой он объяснял тем, что отдыхая у родителей в деревне, колол дрова и получил порез, случайно выронив топор.
Озвучив результаты допросов коллег подозреваемого, симулятор сразу же перешел к перечислению результатов экспертиз. Увы, ни один из ножей, найденных в квартире Яганейсэ, не являлся орудием преступления. Зато групповая принадлежность крови, обнаруженной на изъятой при обыске одежде, и ее биологическая группа соответствовали крови убитой. А признаки крови, обнаруженной на месте преступления, соответствовали крови подозреваемого, как и признаки крови с найденного при обыске носового платка. Ну и еще рубец на правой руке Яганейсэ по заключению эксперта по форме и длине соответствовал ранению в результате соскальзывания руки с рукоятки ножа на одностороннее лезвие ножа и не мог образоваться ни в результате ранения гвоздем, ни в результате ранения топором. Степень заживления раны свидетельствовала о том, что ранение было причинено примерно за две недели до момента проведения экспертизы, то есть примерно в то же время, когда было совершено убийство.
– А вот теперь будем проводить очную ставку? – спросила Аулэ.
– Да, теперь будем, – с улыбкой кивнула Энту. – Сначала допросим неора Хермитанду в присутствии подозреваемого, а потом уже будем повторно допрашивать Яганейсэ.
Но ни очная ставка, ни предъявление подозреваемому других собранных по делу улик результата не дали – Яганейсэ не сознавался.
– Слушай, а как мы вообще поймем, что все сделали правильно? – озадачилась Энту. – Мы должны заставить его признаться или как?
– Не должны, – покачала головой Аулэ. – Когда мы решим, что произвели все доступные следственные действия, мы должны перечислить симулятору все собранные доказательства и доводы, уличающие подозреваемого, и, если их достаточно, он так и скажет, что улик достаточно для предъявления обвинения. А если недостаточно, то он тоже так и скажет, и нам придется думать, что еще можно сделать.
– Ну это точно нужно обдумать завтра на свежую голову! – заключила Энту. – Я бы еще с утра в библиотеке посидела, полистала кое-что, прежде чем составлять перечень улик. А после обеда мы бы его сделали и зачитали, чтобы, если их окажется недостаточно, у нас еще оставался почти весь четверг на то, чтобы понять, что еще можно сделать.
– По-моему, отличный план! – согласилась Аулэ.
Глава 23
В сущности, торчать полдня в библиотеке необходимости не было – никаких новых идей просмотр справочников по криминалистике не принес. Но в то же время он дал уверенность, что они учли все, что только можно, и ничего не упустили.
Улик в итоге оказалось не так уж много, зато большинство из них – довольно веские.
– Давай начинай, – предложила Энту, когда после обеда они с Аулэ снова устроились в своей комнате и активировали симулятор.
Аулэ сделала пару медленных вдохов, чтобы унять волнение, и начала перечисление доказательств, уличающих Яганейсэ:
– Вир, симулятор. Подозреваемого Алуэрду Яганейсэ видели вместе с убитой Ласенной Ватейрас в тот вечер, когда она была убита, на улице Теплого Ветра, где она проживала и где впоследствии было найдено ее тело. Свидетель опознал Яганейсэ и подтвердил свои показания во время очной ставки. У Яганейсэ на правой руке имеется след пореза, который, по заключению эксперта, соответствует ранению в результате соскальзывания с рукоятки ножа на одностороннее лезвие ножа. Именно ножом с односторонним лезвием была убита потерпевшая, удары ножом были нанесены правой рукой. Ранение правой руки подозреваемого было причинено примерно в то же время, когда была убита потерпевшая. Фим, симулятор.
– Ты же еще не все перечислила, – удивилась Энту.
– Что-то я сильно волнуюсь, может, дальше ты?
– Хорошо, – не стала спорить Энту и продолжила: – Вир, симулятор. Кровь, обнаруженная на месте преступления, по групповой принадлежности по ауре и биологической группе соответствует крови Яганейсэ. На пальто и брюках Яганейсэ, изъятых в ходе обыска в квартире, в которой проживал подозреваемый, обнаружены следы крови. Групповая принадлежность по ауре и биологическая группа данной крови соответствуют крови убитой Ватейрас. Принадлежность изъятых вещей подозреваемому подтверждена им самим. Показания Яганейсэ о том, что в день убийства он находился у родителей в деревне, родителями прямо не опровергаются, однако наличие у подозреваемого билета на поезд, датированного шестнадцатым февраля, происхождение которого подозреваемый пояснить не смог, ставит под сомнение его утверждение, что он вернулся в Джиалэу только девятнадцатого февраля. Родители Яганейсэ не подтвердили, что ранение руки было причинено при тех обстоятельствах, которые подозреваемый изложил в своих показаниях, по их показаниям, во время нахождения в деревне никаких ранений Яганейсэ не получал. Кроме того, показания Яганейсэ о причинах и обстоятельствах получения ранения правой руки, данные в ходе дознания, не соответствуют тем объяснениям, которые подозреваемый давал на этот счет своим коллегам. Найденный в ходе обыска носовой платок со следами крови, по своей групповой принадлежности по ауре и биологической группе соответствующей крови Яганейсэ, мог быть использован подозреваемым для перевязки раны, полученной в ходе убийства Ватейрас. Причиной убийства предположительно является сопротивление, оказанное потерпевшей при попытке изнасилования. Была ли сумочка убитой похищена Яганейсэ или другим лицом, установить не удалось. Фим, симулятор.
Энту перевела дух и замерла в ожидании реакции артефакта. Но симулятор молчал.
– Может, мы должны еще что-то сказать, например, дать ему какую-то команду? – озадаченно нахмурившись, поинтересовалась она у Аулэ.
– Ой, прости! Я совсем забыла! Да, в конце нужно сказать, что доказательств достаточно для предъявления обвинения, и сказать, в каком преступлении. – Голос Аулэ дрожал от огорчения, Энту даже показалось, что в глазах подруги заблестели слезы.
– Ничего страшного! – с самой убедительной успокаивающей улыбкой, на которую была способна, заверила Энту. – Даже если бы ты об этом не вспомнила, мы бы просто еще раз сходили в библиотеку и прочитали инструкцию.
– Ну да. – Аулэ выдохнула с заметным облегчением.
– Хочешь сама это сказать? – спросила Энту.
– Нет, давай лучше ты, боюсь что-нибудь напутать.
book-ads2