Вадиму не нравилось начало разговора. Категорически. – Ты выцепил меня не вовремя, Наиль. – Знаю. Но думаю, ты всё же изменишь мнение. Я не задержу тебя надолго. Понимаю… На тебя сейчас много навалится. В свою очередь я готов оказать всяческую поддержку и помощь. Да, ты не ослышался. Поддержку и помощь. – Наиль… С чего такая щедрость? Мужчина усмехнулся. – Щедрость… Мои порывы продиктованы многими причинами. Личными – тоже. Личными? Даже так. Вадим насторожился. – Перехожу к делу. Ты, наверное, знаешь, у меня есть дочь. Майя. Единственная. Рожденная поздно и от любимой женщины. Я воспитывал её, как мог. Но не углядел. Багову всё сильнее хотелось выругаться и сказать, что проблемы воспитания чад его меньше всего касаются. Но сдержался. Садаров не просто так начал разговор. Интуиция Вадима ощетинилась. Мужчина напрягся. В чем подвох? А он был. Сто процентов. – В твоей семье трагедия. В моей – тоже. Ты потерял брата, я теряю дочь. – Наиль, я сожалею, но при чем тут я? Извини, но… – Выслушай. И прошу, не перебивай. Я не займу у тебя более пяти минут. Озвучу, что хотел. Решение оставлю за тобой. Касимович замолчал, выдерживая паузу и правильно расставляя акценты. Если он рассчитывал, что произведет эффект – зря. Вадиму сейчас было глубоко плевать на него и на его акценты. Зачем он вообще приехал? Послал бы его парней куда подальше. В больнице они драку бы не затеяли. Дуло тоже не приставили бы. А если бы и приставили, то получили бы отпор. Вадим откинулся на спинку кресла. – Наиль. Не тяни. – Да что тянуть-то. Беременна моя дочь. – Поздравляю… – Рано поздравляешь. Потому что беременна она от твоего Тимура. Это первое! Тихо… Тихо, Вадим. Дай сказать. Видео у меня есть. Где они вдвоем уходят. Вернее, он её уносит. А второе… Сам понимаешь, для меня это позор. Не сберег девку, не досмотрел. Опозорила она меня. Позор смывается только кровью. В моем случае только так. Выбор тут небольшой. Или моя дочь входит в твою семью, или я отправляю её на аборт. Других вариантов нет и не будет. Наверное, при других обстоятельствах Вадим рассмеялся бы в голос, откинув голову назад. Но сейчас смех отчего-то застрял в горле. – Наиль, угости выпивкой. Если хозяин дома и удивился, то не подал вида. Прошёл к бару, достал пузатую бутылку и плеснул в два стакана. Закрыл шкаф, подошёл к Вадиму и протянул ему один. Выпили молча. Вадим пытался прийти в себя, собрать мысли в кучу. Получалось плохо. Слишком много нестыковок. Слишком много вопросов. – Ты уверен, что от… брата? – Она сама призналась. Говорит, только с ним была. – Охренеть. – Полностью согласен. Почему я с тобой говорю именно сейчас? Потому что потом будет поздно. Мы или роднимся – вы по-тихому расписываетесь, или… – Срок какой? – Одиннадцать недель. Мля! Аборты вроде бы как до двенадцати делают. Дальше – с осложнениями. Вадим не был удивлен жестким решением Наиля. В его духе. А родная кровь… Он устало провел рукой по лицу. – Наиль, я тебя услышал. Вечером дам ответ. Не сейчас… Садаров снова сдержанно кивнул. – Жду звонка. Вадим поднялся на ноги и посмотрел на недавнего соперника. – И ещё… Чтобы решение принималось быстрее и оказалось правильным. Рак у меня. Врачи хороших прогнозов не дают. Не могу я оставить дочь с позором. Растерзают. И бизнес по ветру пустят. Поэтому… – Он выразительно посмотрел на Багова. – На похоронах Майя может быть уже с тобой. Поддержит… И для народа… полезно. Бизнесмен в крови Наиля говорил до последнего. Вадим его понимал. Отлично. Каждый мотив. – Пришли мне видео на «Ватсап». Удалю сразу же. Наиль кивнул: – Договорились. Вадима никто не провожал. Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Теперь до машины. А дальше куда? В больницу?.. Документы надо подписать, с ментами встретиться. В голове же полная неразбериха. Знал Наиль, когда звать к себе. Лучше бы не ездил. Или… У Тимура был бы ребенок. Не у него. У брата… А теперь будет у него? Стоп. Вадим заставил себя притормозить. Если он продолжит думать в этом направлении, то к вечеру рехнется. Вышел и сразу же к машине. Он не сомневался, что за ним наблюдает Наиль. И не только он. Уже садясь в «мерс» он заметил, как дернулась занавеска на втором этаже. У Тимура была девушка. О которой никто не знал.