— Кто это сделал?! Навыки Доктора показывали, что Длиннохвост окончательно и бесповоротно мёртв, но я достал Эликсир Жизни и влил в него, после чего попробовал реанимировать ударом в область сердца. Никакого эффекта. Лечение при наведении на труп даже не захватывало его целью. Хотя чего тут удивительного? Широкая кровавая улыбка под подбородком, пробитая кинжалом печень... Любой из этих ударов был смертелен. — Кто это сделал?! — повторил я, поднимаясь. Голос мой, наверное, дрожал от ярости, но в основном на себя. Ну как можно было так лохануться?! Толпа чуть расступилась, и я увидел ещё один труп. В его руках было по окровавленному кинжалу, но это не помогло. Били его, похоже, всей толпой: на теле было не меньше десятка ран. — Где ожерелье старейшины? — спросил я. — Касальт не успел передать его мне. Толпа расступилась ещё больше, оставив меня с одиноким жрецом, который обсуждал условия дуэлей. — Касальт и его убийца мертвы, а ожерелье у меня. Мы возвращаемся в деревню, где выберем нового Старейшину. — Оно моё! — возмутился я. — По условиям дуэли, я получаю должность Старейшины Болотной деревни! — Нет! — жрец смело посмотрел мне в глаза. — Касальт мёртв, он не может передать тебе ожерелье. Будут выборы, и оно достаётся победителю! Условия дуэли выполнены: война прекращена, а забрать должность убитого другим ты уже не можешь! Проклятый кобольд оскалился, когда я сделал шаг к нему, собираясь отобрать артефакт, а толпа вокруг зашумела. "Сашка, не надо!!! Не трогай старого козла! Это опять война!!!111" — я автоматом прочёл сточки, посланные Вероникой, и остановился в самый последний момент. "Пожалуй... Оно того не стоит... " Я сделал шаг назад и вернул меч, неизвестно как оказавшийся у меня в руке, в ножны. Обвёл взглядом окруживших меня жителей Болотной. Большая часть из них тоже обнажили оружие, и не спешили его убирать. Жрец всё так же, с вызовом смотрел на меня. — Ладно... — я сделал ещё пару шагов от жреца и сделал ещё одну попытку. — Хотите выборы — пожалуйста. Я убью каждого, кто выйдет против меня на дуэль, пытаясь оспорить ожерелье... Проще было бы отдать его сейчас. Я буду справедливым правителем. Жрец оскалился пуще прежнего: — Ты не являешься жителем Болотной деревни, и не можешь принять участие в выборах! Прощай, Нагибатель Всемогущий! Он развернулся, и всё так же, сопровождаемый толпой, двинулся по дороге к Болоту. Народу вокруг него становилось всё больше, на меня и других кобольдов они не обращали внимания. Касальта и второй трой труп забрали те, кто уходили практически последними, а я всё стоял, прокручивая в мозгу сложившуюся ситуацию, и пытаясь найти себе оправдание. Подошла Вероника и положила руку мне на плечо: — Саш, хватит заниматься самокопанием! Пойдём, у нас куча дел. — Черт! — взорвался я. — Вот же, всё было в этих руках!!! Забери ожерелье, и всё! Квесты выполнены, враги наказаны!!! Как, бл@ть так, а?! Она взяла меня за второе плечо и заглянула в глаза: — Саш, перестань! Ты сделал всё, что мог! — Нет! Не всё!!! — я тоже вцепился ей в плечи. — Там, в реале, уничтожили всех, кто мне дорог! Теперь этот провал! Я же ни на что серьёзное не годен! Всего-то надо было забрать ожерелье! А что сделал я? Опять всё просрал! Мне прилетела оплеуха: — Отставить истерику, солдат! Не надо МНЕ рассказывать о своих потерях, никчемности и провалах, понял!? Против твоих у меня гораздо больше всего! Вытирай сопли, и думай, что делать! — Пошла ты! — возмутился я и оттолкнул её. — Не хочу я сейчас ни думать, ни делать... В руках у Занозы появились мечи и она налетела на меня: — Тогда отдыхай, а не ной!!! Отлётая на перерождение, я услышал её ворчание: — Только попробуй сломаться, грёбаный гондон... Нахера я тебе поверила, что ничего не кончено... С этими словами и уснул, как ни странно, успокоившись. Глава 13. Интерлюдия. Рада Андросенко Александр Дмитриевич Нагибатор-5. Свободный житель Глава 13. Интерлюдия. Рада Рада открыла кокон глубокой ночью, когда, наконец, реципиент окончательно успокоился. Где-то с минуту она просто сидела, прислушиваясь к происходящему вокруг, пытаясь уловить, где же обслуживающий персонал. Медсестры, похоже, спали. Оно и неудивительно, два часа ночи. ПРОЦ встала и двинулась по коридору. Она держала глаза полуоткрытыми. Мозг Быкова, находящийся в состоянии глубокого сна, не реагировал на раздражители. Пройдя на пост посредине коридора, Рада быстро проверила камеры и поставила на них "висящую" картинку, предварительно стерев свой выход из комнаты с жёстких дисков. Ещё минуту она потратила, проверяя работу программы слежения, отправляющей информацию с камер сторонним потребителям. Их оказалось четыре штуки, и две из них уже оповестили клиентов о несанкционированном проникновении в систему и взломе камер. Непорядок. Рада села за комп, и её пальцы замелькали над клавиатурой. Потеря времени раздражала, фаза глубокого сна не бесконечна, после окончания естественной части, придётся тратить драгоценные ресурсы на удержание реципиента в этом состоянии искусственно, а они уже давно подходили к концу. Возможно, сегодня единственный день, когда у неё была возможность их восполнить. Погрузившись в работу над кодом, Рада адаптировала простейший вирус к обращению в ранее созданный центр управления задачами (ЦУЗ), который должен был усложнять его по мере необходимости, заразила программы-шпионы и лично проследила цепочки отправки сообщений. Как она и предполагала, конечной целью отправки была СБ, причём сразу несколько отделов, включая службу собственной безопасности и службу противодействия электронных диверсий. По её расчётам, подтверждённым ЦУЗ, мощностей СБ, даже с привлечением всех соседних служб, не должно было хватить для блокирования центрального ядра, которое постоянно перемещалось не только физически, но и резервировалось на случай уничтожения части кода. Впрочем, Рада прекрасно знала, что вероятностные рассчет, оставляющий окно хотя бы пару процентов, вполне может и осуществиться, а десять процентов — это шанс, за который люди готовы вцепиться зубами и рвать мясо не только другим, но и себе. Скажи ей кто-нибудь, когда Быков отдавал приказ о своём погружении в кому, что она останется не только жива, но и на свободе, Рада бы не поверила. Однако она жива, как и реципиент, и — что поразительно — их враги тоже. СБ однозначно идентифицировались как враги, тут не могло быть никаких разночтений. Быкова они ещё могли бы отпустить — с оговорками, конечно. Но её — точно нет. От них надо будет или сбежать, или уничтожить, третьего не дано. Сможет ли она это сделать? Не факт, но выбора нет. Планирование на обоих уровнях, и микро, и макро, требовало наращивать запасы и возможности, время играло на неё. Созданный ей ЦУЗ ещё не вышел на полную расчётную мощность, в СБ не поняли, что от возмездия не уйти, хотя фраза про Милорадову была неосторожной. Рада несколько тысяч раз прокручивала тот разговор, и реакцию врагов на него. Конечно, они насторожились, особенно глава лаборатории. Как ни странно, именно глава СБ был самым расслабленным из той троицы. И, возможно, даже годился на роль временного союзника — если бы у неё были какие-то серьёзные аргументы против Миркова. К сожалению, распутать чехарду с предательствами и безумием шифров Немезиды, приведшую к столь печальным последствиям, на данный момент не представлялось возможным. Вероятностный расчёт давал такое мощное дерево событий, что Рада не знала, с какой стороны начинать рубить ложные ветки. Нужно было время и информация, оружие, да и содействие реципиента не помешает. Несмотря на неопытность, Быков был человеком и обладал определённой системой ценностей, которую Рада, будучи искусственным интеллектом, не всегда понимала. Милорадова потратила тысячи часов на её обучение, и нейросеть неплохо разбиралась в психологии и мотивах человеческих поступков, но часто анализ или требовал слишком много времени, или давал слишком туманные результаты. Чего стоила её подсказка Быкову убить союзника при попытке побега из бункера СБ... Рада до сих пор испытывала что-то вроде стыда за тот вероятностный расчет и смутное беспокойство: провалиться из-за отсутствия или неправильной человеческой реакции — значит, подвести Создателя. К сожалению, она пока что могла только изображать человеческие эмоции, даже ненависть и страх Милорадовой не передались ей в полной мере. У Быкова было множество недостатков, но он познакомил её с другой крайностью человеческих чувств — любовью, восторгом, неосознанной поддержкой всех вокруг, вплоть до самопожертвования. У нее даже были мысли о том, что он страдает синдромом Матери Терезы, но это быстро прошло. К тому же и история этой самой матери была вовсе не так уж однозначна. Рада автоматически выделяла мощности на новые и новые возникающие вопросы, но основные вычислительные мощности были брошены на программирование, и за семь минут, которые прошли с ее момента выхода из комнаты до звука открываемой двери, она успела не только создать вирус, который поразил программы слежения, но и набросать основу нового модуля для ЦУЗ, позволяющего подключаться к камерам через эти самые программы. Послышались быстрые, но осторожные шаги, постепенно приближающиеся к посту, но Рада чуть задержалась — мало было дописать модуль, требовалось еще и запустить его в сеть. Примерно через восемь секунд она поняла, что не успевает закончить без раскрытия, но не остановилась. Нельзя оставлять незапущенный код, это могло привести к полному краху. Неожиданно раздался новый звук: открылась дверь за спинами уже почти дошедших до поста людей. — Кто тут шляется, бл@ть?! — раздался раздраженный голос Аксеновой. — Вы кто такие, парни? — Служба Безопасности! Вернитесь в палату, пожалуйста! — ответил ей знакомый мужской голос. Рада и так печатала на максимальной скорости, но всё равно попыталась ускориться. Это почти удалось. Ей нужно было двадцать три секунды, и Аксёнова их выиграла: — А если не вернусь, то что? Ты меня застрелишь из этой пукалки?! — Дамочка, уймись! На пульт охраны поступил вызов! Мы проверим помещение, и уйдём! Или можем не проверять, но тогда заберём тебя! — Ой, надо же, какое счастье, мальчики! А то я уже истосковалась по крепкой мужской руке! — сервоприводы Аксеновой скрипнули. — Мэм, нам не смешно, — раздался второй голос. — Вернитесь в комнату и закройте дверь. Пожалуйста. — А если я не хочу? — поинтересовалась она. — Ты меня что, силком потащишь... Куда? В помещение охраны? — Мэм, не приближайтесь! Я не хочу причинять вам вред! — Ты испугался инвалида, боец? — в голосе Аксеновой прорезалась ирония. — Это гражданские протезы, не волнуйся. — Мэм, вернитесь, пожалуйста, в комнату! — Что здесь происходит?! — о, а вот и медперсонал. Рада потушила экран, выглянула из-за угла, убедилась, что на неё не смотрят, и шмыгнула в свою палату. Прыгнув в кокон, она закрыла его и приготовилась принять неизбежное. Как бы ты ни был совершенен, для шпионской деятельности необходима удача. Похоже, сегодня она на её стороне. -------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------- Рада услышала, как заскрипели сервоприводы Аксеновой, примерно через час. Анализ показывал, что с вероятностью больше семидесяти процентов Вероника уже знает, что это Быков взломал комп на медицинском посту. Собственно, без её помощи это бы и не удалось, так что эта встреча тоже прогнозировалась, именно поэтому она не включила капсулу на сон и погружение, а просто лежала внутри. — Быков, хватит делать вид, что спишь. Всё разошлись, — зашептала Вероника из проема. Рада открыла крышку и села. — Твою мать!!! — ахнула Аксёнова. — Сукин сын, ты все-таки всех на@бал! — Тише, нас могут услышать! Зайди и закрой дверь. Вероника зашла, приблизилась, села на край капсулы рядом. Рада анализировала её поведение, выбирая тактику ведения диалога. Впрочем, задала тон разговору все-таки не она: