— Всё равно, что-то такое чувствуется… — Вот и я сижу и думаю-гадаю, а нахр…, простите, зачем я понадобился, если ничего нового Вы мне не скажете, и ничем не поможете? Боюсь предположить, но мне кажется, что эта наша встреча — для «галочки», справку в оперативное дело вложить, чтобы начальство не приставало?.. — Отчасти так и есть, врать не буду. Реально сейчас ничем помочь вашей фирме пока не можем. Пока идёт сбор информации о всех преступных проявлениях на территории города и области со стороны имеющихся группировок… — Ладно, официальную версию приглашения на беседу я понял. А можно с Вами поговорить не как с сотрудником ФСБ, а как с нормальным человеком, который живёт в этом городе и видит реальную обстановку с творящимся здесь беспределом? Можно, пару вопросов, как офицер офицеру, по-свойски? — Особо ничего не скажу, не рассчитывайте, но, давайте попробуем… — Значит так, ваша «контора», как я понимаю, в курсе, что в городе фактически установлена власть организованных преступных группировок, как это пишут в сводках и донесениях. Также знаете, кто на самом деле «правит» регионом по установленным бандитами законам и собирает «дань» с бизнесменов всех уровней. Наверняка, также вам известно, кто прибирает к рукам все «лакомые кусочки» в виде заводов, фабрик, строительных управлений… Да всё вы знаете. Как! Как это оказалось возможным в целом регионе?! Как такое допустили все силовые службы, а Ваша — в первую очередь! У нас в Питере, конечно, тоже не всё в порядке, пока, но до вас нам очень далеко… Поверьте, я общался и продолжаю общаться со многими ребятами и из органов самых разных городов России — такого беспредела, как в Новгороде нет нигде! И тут, извините, вариантов немного: либо все руководители-силовики с бандитами заодно, либо их боятся настолько, что и сами ничего не делают, и «наверх» доложить боятся — погоны полетят. Я видел, что капитан аж сжался весь от моих слов, но остановиться никак не мог. Выдержки мне всегда не хватало — факт. У «комитетчика», как мы их до сих пор называем, хватило. Он таки дослушал меня до конца, не перебивая. А потом выдал: — То, что моё руководство не с ними, я твёрдо знаю. Это факт! Здесь Вам придётся поверить мне на слово. То, что, обо всём, что происходит в городе и области начальство докладывает в Москву — тоже факт. А вот здесь, как Вы говорите, возможны варианты: о первом я боюсь даже подумать и, надеюсь, что это не так. Ну, а второй уже озвучен — кто-то из большого начальства побаивается доложить самому большому начальству истинное положение дел в нашем регионе, чтобы не полетели погоны. На таком уровне «лететь вниз» ой как больно — все теряют слишком много. Вот такое у меня объяснение. Но всё-таки истинная информация передаётся и накапливается. По вашей фирме также будет доложено кому надо и в Москву также. Думаю, рано или поздно правильные выводы будут сделаны, и ситуация изменится. Не может этот беспредел продолжаться до бесконечности. А пока мы ничего реального сделать не можем. Ситуация действительно сложилась крайне двусмысленная и деликатная — по нашим данным губернатор лично дружит со «смотрящим» региона Колей Бесом. И особо этого не скрывает. Нам известно, что даже дочери обоих дружат и учатся в Москве в одном университете, и живут там в одной квартире… Вот как хочешь, так это и понимай… — Да, дела… — только и смог я произнести, — не завидую я вам. Куда не кинь — всюду клин. После этих моих слов капитан довольно жалко пожал плечами и протянул руку, прощаясь. На этом мы и разошлись. Уже сев в машину я подумал, что, раз от силовиков помощи ждать не приходится, хочешь не хочешь, а придётся как-то договариваться с нехорошими людьми — ведь филиал открывать надо. Порылся у себя в карманах, точно помнил, что визитку «ФФФ» Боков мне давал, нашёл. Решил съездить сразу, не откладывая в долгий ящик, а чего откладывать — больше в этом городе обращаться было не к кому. По крайней мере узнаю, что эти ребята хотят: просто выполняют команду не пускать в свой город или денег с нас поиметь? Подивившись тому, что бандитская контора находится на улице Петербургской, а работать петербуржцам не дают, поехал туда, к дому 14. В этом адресе располагался небольшой двухэтажный бизнес-центр. Внизу мне сразу же сказали, что в офисе «ФФФ» никого нет и им всегда надо предварительно звонить. Позвонил, благо и телефон в визитке имелся. Пообещали через полчаса приехать. Надо отдать должное, джип чёрного цвета подъехал ровно через полчаса. Вышел пожилой мужчина и с ним парочка парней в спортивных костюмах — в своего рода униформе бандюков. Они пошли к себе, ну, а я за ними пристроился. Не поверите, но встретили меня довольно приветливо. Руководитель охранной фирмы, а пожилой оказался именно им, представился Александром Ивановичем, а имён его шестёрок я как-то и не запомнил. Да мне и не к чему, с ними-то я ничего решать не собирался — не по чину. А Александр Иванович, выслушав, что к нему обратились по рекомендации самого начальника УВД, расцвёл прямо. Так и сказал, что мы не пожалеем, обратившись за помощью в их охранную фирму. Но, услышав, что с шефом я уже побывал в одном охранном агентстве и к консенсусу там не пришли, слегка приуныл. Но всё-таки поинтересовался, чего же я от него хочу. Я так и объяснил, что мы хотим в их славном городе открыть эксклюзивную развозку сигарет напрямую, практически, от производителя, но кое-кому эта идея не нравится. А открыться здесь всё равно откроемся, потому что деваться некуда. Но, нам понадобится официальная охрана от возможных «наездов» со стороны криминальных структур, и поэтому, по рекомендации начальника местного УВД, готовы заключить с фирмой «ФФФ» официальный договор на оказание охранных услуг. Одним словом, пришлось прикидываться неосведомлённым простаком, который не знаком с реальной криминогенной обстановкой в городе. И, в который раз пришлось выслушивать рассуждения о сложившихся в их городе порядке на рынке торговли буквально всем и вся — от бытовой техники до продуктов. Опять, в который раз выслушал, как годами выстраивались отношения «людей» с местными бизнесменами, в результате которых в город не были допущены иногородние конкуренты, сбивающие цены. Снова приводились примеры выживания строптивых, не желающих уйти бизнесменов и жадных, не желающих платить за так называемый «порядок». В который раз уже услышал про несчастное «Эльдорадо»; незадачливых москвичей, хотевших запустить своё такси; несколько сгоревших магазинов, не желавших платить за возможность торговать в городе… Много чего услышал. И я всё слушал и слушал… Нового для меня среди сказанного, к сожалению, уже ничего не было. Мало того, я кое-что мог бы ещё и добавить. Но, выслушав Александра Ивановича, поинтересовался, как же нам всё-таки открыться. Работать всё равно надо, хочешь не хочешь… Не в Москву же за помощью ехать, шум на всю страну поднимать? Он задумался и сказал, что ему надо время, с определёнными людьми встретиться, посоветоваться. И, как бы невзначай, поинтересовался моей бывшей работой. А что мне было скрывать? Так и сказал, что в Питере работал в ГУВД, не на последней должности. А до этого служил в Афгане. Одними словом дал понять, что запугивать меня особого смысла нет — пуганый. И стреляли в меня, и с топором бросались… Всякое бывало… Особо подчеркнул, что в милиции награждён орденом Красной Звезды и что в музее Ленинградской милиции среди многих прочих есть и моя фотография. Маленькая, но есть… Это к тому, что если со мною что-либо случится, то резонанс будет, и будет немаленький. На первый взгляд — Александр Иванович проникся. Как-то скривился недовольно, как будто кислое что съел. Ещё раз повторил, что ему посоветоваться надо и на этом мы расстались. Когда садился в свою машину, сразу обратил внимание, что за мной внимательно наблюдают ребятишки из белой девятки, стоящей несколько позади. Ну, а чему удивляться? Странно было бы, если бы не отслеживали, кто и на чём к ним приезжает. Всё логично. Работа у них такая. Тоже всего опасаются. Вернувшись в Питер, естественно, сразу к Бокову с докладом. Так уж получилось, что открытие очередного филиала превратилось в головную боль для всех. И, ведь, не открыть филиал нельзя — японцы не поймут. У них в стране, конечно, тоже всякие «якудза» есть, но точно уж не в таком масштабе, как у нас и, наверняка, там государственные чиновники высочайшего уровня их так открыто не поддерживают. Игорь Юрьевич с каменным лицом выслушал рассказ о встрече с фсбешником, только и заметив: — И эти нам, выходит, не помощники… Да уж… И слегка только оживился, когда я доклад продолжил. Разговор с директором «ФФФ» его явно заинтересовал. В конце он спросил: — Ваше мнение, удастся договориться? Если особо не афишировать, то за возможность работать в Новгороде я готов платить этой фирме разумную сумму. Где-то в пределах не более трёх тысяч. Долларов, разумеется. Но, это официально оформлено должно быть, как оказание нам охранных услуг. Всё должно выглядеть в глазах владельцев фабрики безупречно. Платим за охрану, а не за право там работать. Это — наша принципиальная позиция. Игорь Юрьевич, по-моему, слегка увлёкся. Рассуждает о том, чего ещё нет. Ведь неизвестно, о чём там в Новгороде речь пойдёт при следующей встрече. Но, всё равно — шеф явно повеселел, увидел, как говорится, «свет в конце тоннеля». Так и сказал: — Надеюсь, всё срастётся. Работайте дальше в этом направлении. И, как там у Вас в органах говорят: «Родина Вас не забудет». А пока ждёте известий из Новгорода, не забывайте и о текущих делах. А я рад бы забыть, так они обо мне не забывают. 38 Совершенно случайно заехал на следующий день на Северную развозку и сразу увидел буквально бегущего навстречу Рината. Ну, вот, опять что-то случилось. Хоть бы раз с хорошими вестями, просто на чай пригласили бы, с пряниками… И точно, только я открыл дверь машины, тот с ходу: — Юрий Викторович, беда. Директор наш, Фёдор Петрович, похоже умом слегка тронулся! Меня не слушает, ходит, как под гипнозом… Весь не в себе… Прямо не знаем, что и делать… Господи, думаю, только этого нам не хватало. Всякое уже бывало, но, чтобы на работе кто-то с ума сошёл?… Вышел из машины, поздоровался и, не отпуская руки, прошу Рината спокойно доложить, что же всё-таки произошло. Тот просто сказал: — А давайте пройдём в кабинет директора, и Вы сами послушаете Фёдор Петровича. Действительно, надо, как говорится, с первоисточником пообщаться. А выводы потом сделаем. В кабинете застал нашего уважаемого директора. Вид у него и вправду, был не очень… Обычно уравновешенный и уверенный в себе солидный человек сейчас, так скажем, «потерял лицо». Вид имел растерянный, слегка испуганный и какой-то суетливый. Очень вовремя мы вошли — тот раз сейчас просил кассира выдать ему под расписку сто восемьдесят тысяч, почему-то объясняя, что сам во всём виноват и позже позвонит Бокову, чтобы согласовать этот займ с рассрочкой на несколько месяцев. Услышав этот бред, я сразу заподозрил, что Ринат в чём-то был прав. Выпроводив слегка обалдевшую девочку кассира из кабинета, я усадил трясущегося директора перед собой и спросил: — Ну и что такого у Вас, дорогой, случилось, что из кассы столь огромные деньжищи без спросу хотели взять? — Да я отдам, отдам… Мне срочно надо. Сам виноват… — залепетал он. — В чём виноват и кому отдам? — Ринат, принеси воды, Федору Петровичу явно надо успокоиться, — попросил я своего зама. Вода оказалась кстати. Фёдор Петрович, отхлебнув из стакана, стал явно успокаиваться и начал более-менее внятно рассказывать про свою беду. Всё оказалось до банального просто. Вернее, просто для меня и Рината — мы же из органов и к такому всегда готовы. А вот Фёдор попался, как пацан. И не осознавал этого. До него просто не доходило… Пару часов назад он ехал по делам на своём Форде по Стрелке Васильевского острова. Движение там ещё то, кто знает… А Фёдор Петрович, как водитель, не очень, честно говоря. И, когда он почувствовал лёгкий удар по правому крылу, сразу остановился. Справа и чуть сзади от него также остановился «навороченный» Мерседес. Оттуда вышли весьма представительного вида мужчина, очень даже ничего себе девица и их водитель. И в один голос все стали уверять Фёдора Петровича, что он своим правым задним крылом зацепил их левое переднее. Всё бы ничего, но машина-то дорогущая и числится за госавтопарком, обслуживающим Конституционный суд России, который здесь недалеко находится — на Сенатской площади. А один из судей этого суда как раз сейчас и стоит перед ним — не больше не меньше. Тут наш директор совсем потерялся — такого человека обидел! А водитель Мерса тем временем внимательно «осматривал» правое заднее крыло Форда и, естественно, нашёл там несколько характерных царапин, доказывающие вину водителя. Мало того, «судья» тут же позвонил, как он объяснил, в центр управления движением города и строго спросил, видят ли там остановившиеся в результате аварии машины на Стрелке Васильевского острова. По громкой связи ему ответили утвердительно. Тогда он так же строго попросил «отмотать запись назад» и посмотреть, кто виноват в ДТП. Естественно, ему ответили, что виновен водитель Форда — не соблюдал рядность. Всё это слышал и наш бедный Фёдор Петрович. Его жалкий лепет о том, что у него есть страховка, ни «судья», ни его «секретарь» и слышать не хотели. Речь с из стороны шла об эвакуации Форда на штрафплощадку и лишение прав виновника ДТП минимум на полгода. Со стороны дамочки-«секретаря» даже прозвучала фраза о «попытке покушения на видного государственного деятеля», но сам «судья» великодушно согласился этот инцидент таковой попыткой не считать, если, конечно, материальный ущерб, нанесённый государственному автомобилю будет погашен немедленно. Обалдевший от всего происходящего Фёдор согласился всё оплатить, но… вот денег при себе не было. А сумму водитель Мерседеса озвучил в сто восемьдесят тысяч. А что вы хотели — последняя модель, да и детали подойдут исключительно оригинальные. Наш бедолага поинтересовался, а не могли бы они подождать до завтра, ему надо ещё деньги найти. На это «судья» безапелляционно заявил, что завтра машина уже должна быть на линии, поэтому деньги нужны сейчас, чтобы ночью уже произвести ремонт. Наш Фёдор окончательно приуныл и, единственное, что пришло ему в голову — это взять деньги из кассы нашей развозки, а потом, по частям, с зарплаты отдавать. Эту мысль он и озвучил. «Судья» недовольно скривился, заявив, что его ждут важные государственные дела и ездить за деньгами через весь город у него просто нет времени, но… Он готов, в порядке любезности, отправить с Фёдором Петровичем своего секретаря с условием, что тот оплатит ей такси на обратную дорогу. Фёдор с радостью согласился и долго благодарил «судью» за столь сердечное к нему отношение. Приехав на работу, Фёдор сразу столкнулся с Ринатом, который по одному внешнему виду и наличию смазливой девицы в его машине, заподозрил неладное. Ведь наш директор всегда отличался от других очень серьёзным видом, опрятностью и считался хорошим семьянином. А тут — девка в машине… Но внятно пояснить Фёдор ничего не мог, так как очень спешил в кассу. Хорошо, что я вовремя подъехал, потому что Ринат действительно ничего сделать не мог. Как говорится, есть бог на свете… Целых десять минут я втолковывал Фёдору Петровичу, что он нарвался на дорожных «разводил». По пунктам пытался разъяснить каждый их шаг: кто и как поцарапал его форда; что никаких видеокамер на Стрелке нет; что вот так сразу невозможно определить, кто виновен в ДТП; что никакой судья требовать деньги на месте ДТП не будет; что страховой полис, в любом случае, как раз и существует для оплаты ущерба страховой компанией при авариях… Ничего не помогало. В чём-то Ринат был прав — Фёдор был похож либо на умалишённого, либо на человека, находящегося под гипнозом. Тогда, видя, что переубедить его не удаётся, я даю команду Ринату директора из кабинета не выпускать, вплоть до применения силы, а сам иду к его машине, на улицу. Увидев меня, девица вышла из машины и спросила: — Это Вы деньги принесли, а где Фёдор Петрович? Вот это наглость, вот это выдержка! Да её в разведку за границу посылать надо, она на глазах ЦРУшников со стола с милой улыбкой на лице документы воровать будет! Я, конечно же, так же спокойно спросил: — А где судья? За углом ждёт, или действительно уехал? Я бы с ним с удовольствием познакомился. Но эта нахалка заявила, что такие крупные государственные деятели с кем угодно не знакомятся, но вид у неё был уже не тот. На мою просьбу показать какой-либо документ, удостоверяющий её личность, совсем занервничала. Потом как-то так боком-боком пошла в сторону пр. Энергетиков — дошло, что афёра не выгорела. А на моё: — Подожди, сейчас мои ребята подъедут, — рванула бегом. Ну, гоняться я не стал, ещё драться придётся, а с женщинами драться — занятие неблагодарное, всегда неприятно. Фёдор Петрович сидел в кабинете и всем своим видом напоминал сдувшийся шарик — весь поникший и безвольный, как после болезни. Неужели, точно загипнотизировали? В моей практике такое впервые. Ну, я не сиделка, мне ехать надо. Оставив Рината присматривать за потерпевшим, уехал.