– Нет, побежал к детской площадке… Батюшки мои, он ведь к Оле бросился, Сергевна еще сказала, может, Дунаевы собаку завели? А когда я своего охламона от кота оттащила, посмотрела на детскую площадку, а в песочнице никого. И собаки во дворе я больше не видела. – То есть в последний раз вы видели Олю вместе с этой собакой, а потом ни собаки, ни девочки? – Выходит, так… – А раньше вы этого коккера здесь не встречали? – Нет, не припомню. У нас во дворе собак немного, у меня да у Волковых, еще в доме, где ЖКО, овчарку держат, но они во дворе не гуляют. Нет, позавчера я его в первый раз увидела, еще решила, что потерялся. Красивый, жалко… Не придумав, о чем еще спросить Марью Петровну, мы простились и покинули ее. – По времени все сходится, – возбужденно зашептала Женька. – В половине четвертого Вера видела Лельку в окно, а через несколько минут ребенок исчез. Ты права: совершенно очевидно, с площадки она ушла с собакой… – Теперь надо эту собаку найти. – Где ж мы ее искать будем? – усомнилась Женька. – В городе собак как грязи, и коккер-спаниелей среди них чертова прорва. – Кое-что лучше, чем ничего, – заявила я, и Женька вынуждена была со мной согласиться. Мы вышли из подъезда и почти столкнулись с молодой женщиной в цветастом платье. Она вела двух мальчиков лет пяти, одетых в одинаковые костюмчики, впрочем, мальчики тоже ничем не отличались друг от друга. Маловероятно, что в таком дворе, как этот, живут две пары близнецов, и Женька начала с места в карьер: – Простите, это ваши дети играли в песочнице с пропавшей девочкой? – А что? – растерялась женщина и с испугом прижала к себе обоих мальчишек. – Я из газеты, – сообщила Женька и сунула под нос женщине свое удостоверение. – Они ничего не видели, – торопливо заверила мать симпатичных близнецов. – Я их как раз обедать позвала. Не успели поесть, а во дворе шум: Оленька пропала… Ужас. – Она передернула плечами и еще крепче прижала к себе мальчишек. Я наклонилась к ним и с улыбкой спросила: – А собачку вы видели? Смешную такую, рыжую? – Один из близнецов уткнулся в подол матери, а вот второй посмотрел на меня с интересом. – Видели? – повторила я, и он в ответ кивнул. – А как собачку звали, Оля не сказала? – Сказала, – обрадовался ребенок. – Баксик. – А чей это пес, Оля говорила? – Ага. Тети-Людин. – Какой тети Люды? – едва не упав в обморок, спросила я. – Не знаю. Она сказала, что он от тети Люды убежал. – И повела собачку к ней? – Нет, она ее гладить стала, а мама нас позвала, и мы ушли. – А потом опять гуляли? – Нет, мама нас больше не пускала. – Какое теперь гулять, – вздохнула женщина, – только за руку. – А раньше вы Баксика в вашем дворе не видели? – заторопилась Женька. – Нет, – покачал головой малыш, но тут заговорил его брат: – Мы его в соседнем дворе видели, вон там. – И ткнул пальцем в сторону сараев. Все испортила его мать: – А как вы в чужой двор попали? – Оле разрешали, – в два голоса плаксиво затянули они. – Разрешали, вот потому Оля и пропала. Нельзя из своего двора уходить. Когда все трое закончили перебранку, на наши вопросы мальчишки отвечали неохотно и все больше косились на мать. Ничего стоящего добиться от них мы так и не смогли. Женщина начала нервничать, и нам пришлось убраться восвояси. – Чего теперь? – спросила Женька, точно я в самом деле знала ответ на ее вопрос. – Пройдемся по улице, – предложила я. – Зачем? Коккера искать? Так от него поди и ушей не осталось… – Но за мной все-таки пошла. Мы прогулялись вдоль фасада дома. Знак «Стоянка запрещена» находился на положенном месте, «Жигули» и старенькая иномарка притулились возле тротуара, должно быть, принадлежали они жильцам, чьи окна выходили на эту сторону. – Да, тут от досужих взглядов не укроешься, – заметила Женька. – Вот именно. К тому же ребенка, садящегося в машину, мог увидеть кто-то из окна. – Тогда в соседний двор потопали. Далеко ножками двигать похитителю не с руки, и где-то он тачку свою приткнул. – Похитительница, – поправила я. – Лелька сказала: тетя Люда. – Женщина украла чужого ребенка? – не поверила Женька. – Что-то я о маньячках не слышала. А бомжихи с симпатичными коккерами в электричках не побираются. Если честно, к рассуждениям подружки я не очень-то прислушивалась, потому что чувствовала: мы на верном пути, собака и ее хозяйка, скорее всего, причастны к похищению. Соседний двор был значительно больше, и детская площадка соответственно тоже. Дома пятиэтажные и насчитывали по четыре подъезда. Первым, кого мы встретили в этом дворе, был персиковый пудель, он несся нам навстречу, не разбирая дороги. Грозный женский окрик пресек его попытку покинуть двор. Полная женщина с очень важным лицом сидела на скамейке и погрозила питомцу поводком. Женька неожиданно заехала мне локтем в бок и устремилась к женщине, хотя я бы на ее месте не спешила, такие тетки, как правило, не очень-то разговорчивы. Но Женьке повезло, хозяйка пуделя вовсе не была такой уж грозной. – Простите, – голосом потерявшегося ребенка начала канючить подружка. – Вы не видели здесь рыжего коккера по кличке Баксик? – Нет. А что, у вас собачка потерялась? – Да. Два дня назад. Дети из соседнего дома сказали, что видели здесь похожую собаку. – А ведь точно, бегал песик, симпатичный такой. Но ни вчера, ни сегодня я его не видела. – А когда вы его видели? – заходясь от восторга, спросила Женька. – Позавчера. Они еще с Тошкой играли… – А когда это было, днем или вечером? – Днем. Вечером я его точно не видела, а днем бегал… впрочем, вряд ли это ваш песик, по-моему, он был с хозяйкой. – По-вашему или точно с хозяйкой? Вы простите мою назойливость, но я очень переживаю из-за собаки, – опомнилась подружка. – Что вы, я понимаю. Если бы Тошка пропал, я бы, наверное, не пережила… Думаю, он был с хозяйкой. По крайней мере, раньше я видела молодую женщину с коккером на поводке. Она здесь не живет, может, к кому-то в гости приходила или прогуливалась. – Когда раньше? – решила уточнить я. – Ну… на той неделе, два раза. Дни я не помню, но пятница или суббота точно. – А как выглядела женщина? – задала Женька очень важный вопрос. Дама задумалась, изо всех сил пытаясь вспомнить, и, наверное, по этой причине не поинтересовалась, с какой стати мы ее допрашиваем. – Молодая, брюнетка, довольно высокая. Один раз я ее видела в джинсах, а другой в узеньких таких шортах, не шорты, а нижнее белье какое-то. Просто ужас, что иногда на себя молодежь напяливает. – А лицо ее вы запомнили? – Лицо как лицо. Загорелая очень, симпатичная как будто. А зачем она вам? Думаете, такая могла собаку присвоить? – Всякое бывает, – вздохнула я. – Да, времена такие… вон в соседнем доме ребенок пропал, не то что собака. Хотя родители тоже хороши, за детьми смотреть надо… Мы поспешно удалились, извинившись, выслушивать лекцию по педагогике настроения не было. Пока я думала, как использовать полученные сведения, Женька рысью устремилась к ватаге мальчишек, игравших в футбол в другом конце площадки. Подружка смогла-таки собрать вокруг себя юных спортсменов, продемонстрировала свое удостоверение и задала вопрос: видел ли кто из них коккера? Через двадцать минут, заполучив головную боль от галдежа, который они подняли, перебивая друг друга, мы выяснили следующее: ни у кого в домах по соседству коккера не было, но собаку все же несколько раз видели на прошлой неделе, с ней гуляла женщина, опять же не из местных. И позавчера она точно была здесь, Вовка еще чуть мячом в нее не залепил, когда она по дорожке шла, а тетка ругаться не стала, отвернулась и зашагала быстрее. – А Олю Дунаеву кто-нибудь из вас знает? – спросила я. – Это ту, что пропала? Она ж маленькая, мы на малышню внимания не обращаем.