Воружейной становилось всё светлее; лёгкий ветерок колыхал длинную паутину, которая свисала с оружия и доспехов. Призрачные стоны звучали по-прежнему, но при свете дня они уже никого не пугали. Все стояли вокруг Подо, не зная, что делать. Дедушка был в семье главным, и без его отрывистых приказов остальные растерялись. Тяжело вздохнув, Ния приняла командирские обязанности на себя: – Джаннер, Тинк, помогите перенести дедушку туда, где светлее. Мне нужно видеть его лицо. Когда Подо подтащили ближе к двери, он застонал. Ния взглянула на отца и помрачнела. – Пит, – сказала она, – пора объяснить нам, что случилось с Малышом. Пит отвёл глаза и затеребил подол рубахи. – Пит, – настойчиво повторила Ния, – мой отец умирает, и мне кажется, ты можешь его спасти. Я знаю, что… вы не ладили, – сказала она, мельком взглянув на Лили, – но сейчас он нуждается в тебе. И мы тоже. Пит кивнул, не глядя на неё. – Как ты вылечил Малыша? – спросила Ния. – Я читала об этом в старых книгах, но сама в жизни не видела ничего подобного. Пит, робко глядя в пол, переступил с ноги на ногу, будто собираясь бежать. После долгого молчания он произнёс: – Вода из Первого источника. У Нии глаза полезли на лоб. – Что?! – шёпотом спросила она. – Я мылечил Валыша… вылечил Малыша… водой… из Первого источника. – Но… где… – Что такое Первый источник? – перебила Лили. Девочка сидела рядом с Подо, ласково гладя большую мозолистую руку старика. – Первый источник, – ответила Ния, не сводя глаз с Пита, – это… ну… первый источник в мире. Подарок Создателя Дуэйну и Глэдис[43]. – Первым людям? – уточнил Джаннер. – Да. В легендах говорится, что сам Создатель влил в него воду. Первый источник течёт под землёй. Это кровь Ануота. Без неё не расцветут деревья и перестанет расти трава. Всё увянет, если Первый источник иссякнет. Создатель подарил нам его, и долгие годы им пользовались для укрепления сил и врачевания. – А потом он потерялся? – спросил Тинк. – Да. Давным-давно. Ещё до того, как Анниера получила своё название… – Ния взглянула на Пита. – Ты его нашёл. Пит шмыгнул носом, и его глаза вновь наполнились слезами. – Много лет назад, ещё до того, как поселиться здесь… – он содрогнулся от какого-то ужасного воспоминания. – Я нашёл Первый источник и взял с собой немного воды. Когда я увидел, что Улыш мумирает… Малыш умирает… я сходил за ней домой и дал ему капельку… – Пит улыбнулся сквозь слёзы, глядя на Лили. – И он ожил. – У тебя ещё осталась вода? – спросила Ния как можно спокойнее. – Ты можешь дать ещё немного? Пит кивнул, вытер нос носком и исчез. Джаннер взглянул на своего любимого дедушку, который так беззаветно за них сражался, и улыбнулся при мысли о том, что, глотнув воды из древнего источника, Подо может стать вдвое выше (и шире). Старый пират и так был настоящим великаном. Но теперь, подумал мальчик, дедушка словно съёжился, и лицо у него посерело… – Пожалуйста, Пит, поскорей, – прошептала Ния, не сводя глаз с отца. Джаннер и Тинк отвели Лили наверх, чтобы она могла повидаться со своим любимцем. От погибших в туннеле Клыков уже не осталось ничего, кроме пыли и пустых доспехов, и дети легко их миновали. Малыш лежал, свесив морду с края ямы. Увидев Лили, он залаял, завилял хвостом и стал носиться кругами так, что тряслась земля. Лили смеялась и хлопала в ладоши. Она помахала Малышу и посетовала, что пока не может к нему выйти. Но девочка явно приободрилась, и Джаннер был этому рад. – Просто не верится, что мы уцелели, – негромко произнёс Тинк. Он прищурился, глядя на небо, и, возможно впервые, понял, как это чудесно. – Пойдём к маме, – сказал он. – Нехорошо оставлять её одну, если дедушка… – Ты прав. Пошли, Лили, – позвал Джаннер. – Мы скоро вернёмся, – пообещала Лили Малышу, и тот заскулил в ответ. Ния, сидящая рядом с Подо, казалась маленькой и одинокой. Голова старика лежала у неё на коленях. Слегка покачиваясь туда-сюда, женщина молилась. Похоже, она совсем отчаялась. Джаннер подумал, что надежды больше нет. Сердце сжалось, полное скорби и гнева. Он злился на Клыков, которые посмели ступить на землю Скри. Злился на предателя Зузаба. Джаннер сердился даже на Создателя – за то, что Он создал такой несправедливый мир. Подо храбро и неустанно сражался, защищая близких. Он бился за добро и за свободу – а теперь лежит и умирает. «Твой отец был хорошим человеком. Очень смелым. Он отважно сражался и пал смертью храбрых на Великой войне». Подо сказал это про Эсбена, а теперь та же участь постигла и самогó старого воина. Он тоже сражался отважно – и пал смертью храбрых, хоть и не на Великой войне. И всё это, подумал Джаннер, было ради них. Ради Нии и троих детей, которые дожили до рассвета и увидели бескрайнее синее небо. А потом Джаннер вспомнил про Сокровища Анниеры. Ничего этого бы не случилось, если бы не проклятые драгоценности, которые страстно желали отыскать Наг и его приспешники. Ничего бы не случилось, если бы Подо и Ния не пытались их укрыть. Джаннер почувствовал, что его гнев обратился на мать и деда – о Сокровищах Анниеры те заботились больше, чем о них с Тинком и Лили. Почему было просто не отдать эти побрякушки? Неужели они стоят того, чтобы ради них потерять дом или умереть? Джаннер почувствовал, как к горлу подступили слёзы, и отвернулся, чтобы Тинк не увидел его плачущим. Но братишка и сам сидел, уткнувшись лицом в сложенные руки; прислонившись к стене, мальчик сдавленно всхлипывал. Казалось, они ждали очень долго. Подо хрипло дышал, Ния молилась, а дети оплакивали дедушку. И вдруг Джаннер услышал шуршание. На пороге появился Пит. В обтянутой носком руке он держал маленькую кожаную фляжку. Лили подтолкнула Пита к Ние, на коленях у которой лежала голова Подо. Все собрались вокруг дедушки, и Пит открыл фляжку. Ния приподняла голову отца, чтобы Пит мог влить ему в рот несколько капель. Но Пит покачал головой и снял с раны Подо самодельную повязку. Рана была глубже и страшнее, чем они думали, и Лили отвернулась. Пит вылил немного воды на рану и закрыл фляжку. – Ты уверен, что этого хватит? – спросила Ния, пристально глядя на Пита. – Он еле живой. – Малышу я дал слишком много. Нам ведь не нужен огромный Подо, правда? – нервно хихикая, спросил Пит. – Мне уж точно не нужен… – Увидев, что никто не смеётся, он посерьёзнел. – Вода очень сильная. Она способна исцелить и не такую рану. – Пит взглянул на свои скрытые носками руки, и на его лице вновь появилась глубокая печаль. Он вздохнул и вытер руки о рубаху, словно этим им можно было придать приличный вид. – Я подожду снаружи, – сказал он. – Не хочу быть первым, кого Подо увидит, когда очнётся. – И он вышел. – Ох, многое бы я отдал сейчас за миску рагу из кроблика, – произнёс добродушный хриплый голос. Подо лежал на земле, глядя в глаза дочери и улыбаясь. Дети в восторге бросились к нему, стараясь не задеть рану. Но на животе у старика остался только розоватый шрам. Подо сел и зевнул – с таким видом, словно вздремнул в своём любимом кресле. Он улыбнулся внукам. Даже глаза у него как будто помолодели. Все Игиби плакали, смеялись и обнимали Подо как после долгой разлуки. Хорошенько потянувшись, Подо встал и поднял узел. В его походке была юношеская живость. Перешагивая через кучи пыли и пустые доспехи, Джаннер и Тинк рассказывали деду о событиях минувшей ночи – о пожаре в поместье, о вое гончих и воплях Клыков, о принесённой Питом воде из Первого источника… Ния с гордостью слушала эту историю, которая могла соперничать с байками старого пирата. При каждом новом повороте событий брови Подо то поднимались, то опускались. Лили ковыляла по туннелю, устроившись у дедушки под рукой. Она просияла, когда они вышли в погреб. Пит сидел на краю ямы вместе с Малышом. Ни слова не говоря и не глядя на Подо, он бросил вниз верёвку. Первым он вытащил старика, а потом, вновь многозначительно с ним переглянувшись, отошёл, позволив Подо поднять остальных. 47. Старые раны Малыш радостно тявкнул, когда Лили взобралась ему на спину. Сидя верхом на Малыше, она сияла, как солнечный луч. Небо, впрочем, начали затягивать тучи. На востоке, над Тёмным морем тьмы, собиралась гроза. Высокая трава на равнине колыхалась волнами. На янтарном песке лежали многочисленные тела рогатых гончих. Убитые звери валялись по всему полю вокруг поместья Анкльджелли, по большей части рядом с пустыми доспехами, из которых ветер выдувал белые облака праха. На опушке леса Джаннер заметил шесть мёртвых клыкастых коров ростом с Малыша, а вокруг – кучу оружия и доспехов. Пока Игиби спали в недрах поместья, здесь, видимо, кипела настоящая битва. Но теперь только мухи жужжали вокруг мёртвых тел под лучами утреннего солнца. Джаннер и Тинк несколько раз сходили в оружейную за мечами, щитами, луками и стрелами. Себе мальчики оставили мечи, которые выбрали накануне. В последний раз бросив взгляд на запасы Оскара, они захлопнули железную дверь и подёргали ручку, чтобы убедиться, что тайник надёжно заперт. Отдав оружие Подо, мальчики поднялись по верёвке. – Ну что ж, – сказал старик. – Нам предстоит долгий путь к Ледяным прериям. Скоро ящеры узнают о том, что тут произошло. И тогда, уж будьте уверены, за нами в поисках Сокровищ Анниеры погонятся самые разные твари. Джаннер нахмурился. Ему надоело слушать про сокровища, которые испортили им жизнь. Надоели взрослые с их секретами: хотя он был рад, что дедушка не умер и что все они дожили до утра, негодование в душе мальчика переросло в бурю. Больше он сдерживаться не мог. – Вы опять твердите про эти необыкновенные сокровища! Все наши беды из-за них, но никто не хочет нам сказать, где они! Мы потеряли дом, друзей… чуть не потеряли тебя, дедушка, – и всё потому, что Нагу Безымянному нужны ваши сокровища. Ты почему-то считаешь, что они ценнее, чем мы, – ведь иначе ты бы не стал с ними возиться, правда? Может, просто возьмём их и бросим в Тёмное море, чтоб больше не мучиться? Мы бежим в Ледяные прерии, на край света, а ты по-прежнему держишь нас в неведении! Подо терпеливо ждал, когда Джаннер замолчит.