Куда она шла, Элис не знала и за дорогой не следила. О том, что придется возвращаться, она даже не подумала. Ее мысли были далеко отсюда. В другом мире. Там, где ее сейчас оплакивали. А было ли оно так? Или, может, с ее смертью закончилась и сама история? Все застыли. Или они живут дальше? Что ты там придумал, дорогой автор?! На что еще хватило твоей фантазии? Все-таки она расплакалась. Это так… мерзко! Да, вот правильное слово! Мерзко понимать, что вся твоя жизнь – выдумка. Что твоя болезнь – чужая прихоть. Мечты о карьере врача – просто строчка в тексте. И то, что ты любишь фильмы о любви. И то, что Райан бросил тебя, добившись своего на выпускном. И твоя «большая любовь» Маркус, неловко прощавшийся с тобой в больнице, сбежавший от трудностей и боли, – тоже чья-то воля. Иллюзия. Ну почему? Почему ее не вписали в счастливую историю? За что она страдала, мучилась, умирала? Так хотелось чувствовать себя человеком. Но ничего ей не принадлежало: ни мысли, ни желания, ни слова. Она сама себе не принадлежала. Она не человек. Она просто персонаж. Выдумка. Ее нет. И никогда не было. Она не жила. Но успела умереть. Или нет? Кто теперь разберет, как все это назвать? Кто скажет, что правильно? А еще лучше – расскажет, как с этим смириться, как жить дальше. – Лучше было бы уйти в тень. У тебя очень тонкая кожа – еще обгоришь. Эван протянул руку, и Элис послушно встала с песка. Как она очутилась на пляже? Да важно ли? Они молча шли вдоль берега к навесам – спрятаться от солнца было хорошей идеей. Особенно в том случае, когда твоя кожа не видела солнца очень давно. Да и загорать человеку, который перенес столько химиотерапии, чьи волосы и ресницы остались лишь воспоминанием… Хотя что может случиться с тем, кто уже умер? А если он к тому же и не существовал? – Сложно? – Очень. Все время кажется, что это просто сон. Или бред из-за лекарств. Так же не бывает – персонаж, вот это все… – Ты привыкнешь. Поначалу всем тяжело принять, но потом… Потом ничего не остается, кроме как жить дальше. – Тебе тоже было сложно? Элис смотрела в глаза Эвана и задавалась вопросом: почему он так спокоен? Сколько он здесь? Откуда пришел? И почему умер там – у себя? – Я не помню. – В смысле? – Я не помню свой мир, Элис. Я не знаю, кто я, откуда и почему здесь. Просто одним утром проснулся в этом доме. Много-много лет назад. И все, что у меня было с собой, – имя. Никаких воспоминаний, никакого прошлого. – Здорово… Под непонимающим взглядом Эвана Элис стало неуютно: пора прекращать говорить все, что думает. – Тебе не о ком скучать. Незачем думать, как твой мир без тебя! Тебе не больно. Вся твоя жизнь – вот она. Целая, не отнятая. Тебя не тянет назад. У тебя нет места, куда ты никогда не вернешься, хотя хочешь этого больше всего… Слезы сказали все остальное за нее. Глаза Эвана потемнели – стало не разобрать, какого они цвета. – Ты права. Мне некуда возвращаться. Потому что у меня никого нет. Никто меня не ждет, мне нечего вспомнить. И некого. Ты можешь вспомнить родные лица и голоса. Ты можешь видеть их во сне. Ты знаешь, что тебя любили. Я не знаю, Элис, что лучше. Потерять все или не иметь ничего, что можно потерять. Внутренний голос подсказывал, что Эвану куда тяжелее, что он прав хотя бы в том, что она знает – ее любили. Но собственная драма казалась такой большой, тоска и боль разрывали ее на куски, поэтому, вместо слов поддержки, она просто промолчала, утопая в своем личном горе. Внезапную мысль, что Ирг был прав, говоря, что она строит из себя жертву, хотя в этом мире они все равны, Элис тут же спрятала подальше. Ей больно. Ей плохо. Она скучает по семье, по своей – пусть и придуманной кем-то – реальности. И нечего тут влезать в ее горький мирок со своими умными мыслями! – Пойдем домой. Эван отряхнул ладони от песка и чуть наклонил голову влево, ожидая ее ответа. «Домой» – звучало очень заманчиво. Вот только дома у Элис теперь не было. Она бы с радостью назвала таковым даже больничную палату, чтобы только снова оказаться рядом с людьми, которые и были для нее домом: мамой, папой, Мисси. Но выбирать не приходилось. Внутренне моля о том, чтобы наконец проснуться, Элис позволила Парню-без-прошлого увести ее с пляжа. Глава 2 Здесь всем есть место – Вы как раз к ужину! – Бойкая темноволосая женщина со смуглой кожей и выдающимися формами приветливо улыбнулась. – Ты любишь пасту? Элис не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Когда в последний раз она ела нормальную человеческую еду? Кажется, в другой жизни. Она мысленно усмехнулась точности определения и пожала плечами: – Когда-то любила… Но мне нельзя, наверное. Дурманящие ароматы витали в воздухе и пьянили настолько, что Элис была готова пойти на край света, лишь бы отведать все эти вкусности! Урчащий желудок разделил ее намерения и заставил женщину в цветастом фартуке улыбнуться еще шире. – Он, – указала она на живот Элис, – утверждает, что можно! Садись за стол. Эван, милый, поухаживай за девушкой. Женщина потрепала Эвана по щеке и снова вернулась к плите. – Это Костра, – шепнул он на ухо Элис, и даже поворачиваться не нужно было, чтобы понять – он улыбается. Так тепло и благодарно, как улыбаются бабушкам, вырастившим тебя, или соседкам, что по вечерам поили какао и рассказывали истории. – Она добрая фея нашего дома. – Она фея?! – От неожиданности Элис плюхнулась на выдвинутый для нее деревянный красный стул с мягким сиденьем, обитым клетчатой тканью. Тихий смех Эвана заставил девушку покраснеть. – Нет, нет, Костра… Не совсем человек, но она точно не фея. Как-нибудь она расскажет тебе свою историю. Скажу только, что в своей реальности она держала дом для нуждающихся, в особенности – для детей-сирот. Теперь мы все ее «сиротки». – Что-то в этом есть. Элис принялась рассматривать компанию, собравшуюся за столом. И не только: взобравшись прямо на рабочую поверхность, что-то с аппетитом уплетала та самая татуированная блондинка. Татуировок на ней было очень много: голые руки, шея, ключица – все, что не скрывала одежда, пестрело рисунками и надписями. Что-то подсказывало Элис, что ноги, обтянутые светлыми джинсами, тоже покрывал вбитый под кожу узор. Волосы, кстати, не были чисто белыми: ярко-красные пряди вспыхивали огнем под лучами солнца, когда Вик – Элис вспомнила ее имя – поворачивалась к сидящим за столом. – Кушай, детка! – Костра поставила перед Элис огромную тарелку пасты с морепродуктами, и от соблазнительного запаха закружилась голова. – Я смотрю, истеричка уже пришла в себя? – Шипение, раздавшееся за спиной девушки, едва не отбило аппетит – благо еда была настолько вкусной, что сейчас даже катастрофа вселенского масштаба не смогла бы оторвать Элис от ужина. – Ирг, хватит. Ты сам был не лучшим примером спокойствия по прибытии. – Вик перебросила волосы через плечо, оголяя татуировки на шее. Цепочки из непонятных символов вились вокруг ключиц и спускались к груди, словно широкое ожерелье. Элис очень хотелось рассмотреть их поближе, но почему-то казалось, что Вик не будет в восторге от такого пристального внимания. – А сама? «У меня там отряд! Пустите!» – Ирг пытался подражать женскому голосу, отчего его шипение стало похоже на визг. – «Они погибнут без меня!» Тьфу, вояка нашлась! Едва уловимый свист – и в паре дюймов от головы Ирга в стену воткнулся нож. Тишину нарушил только внезапный вскрик Элис. – Еще раз откроешь то, что ты называешь ртом, и этот нож будет торчать из твоей уродливой головы! И неважно, кого ты будешь донимать: меня, Элис или мимо проходящего. Твое нытье уже поперек горла, Ирг. Я тебя предупредила. – Тише, детишки! Вы бы еще чем померились! – заливистый бас, который напомнил Элис о пунктике «врезать этому бородачу». – Все мы хороши поначалу, пока пообвыкнем. Зачем воздух сотрясать да ножами швыряться? Убить же не убьешь, а кровищи будет, у-у-у! Зачем пугать малышку. – Я вам не малышка! – Элис в очередной раз сказала раньше, чем подумала. – И я очень сомневаюсь, что, попади она ему в голову, не убила бы. Вик довольно хмыкнула в благодарность за веру в ее силы. А бородач, которого Эван называл, кажется, Роджем, поспешил с ответом: – То, что Вик может прикончить любого за две секунды, вообще не обсуждается. Она – та еще штучка, хотя я и привык, что бабы менее кровожадны! – Получив кулаком между лопаток от все еще улыбающейся Вик, Роджер закашлялся, но так же добродушно продолжил: – Тише, детка, а то твоя сила меня возбуждает! – Мадонна! Родж, не за столом же! – Костра неодобрительно поджала губы. – Все ж естественно! Тьфу ты, бабы, опять запутали! От! – Роджер покачал головой, но не переставал усмехаться в свою густую рыжеватую бороду. – О чем это я? А, точно! Вик может прикончить любого, или Астор всадит свое копье, или даже ты сама, малышка, устанешь слушать бред Ирга… Но в этом мирке умереть невозможно, ведь, по сути, мы и так мертвее некуда. Элис вздрогнула. Сложновато привыкнуть к тому, что ты находишься в доме, полном мертвецов. Да и сама недалеко от них ушла. – То есть, – осторожно начала она, – если меня… не знаю… к примеру, разорвет на части гранатой… – То завтра ты проснешься в своей постельке. И отнюдь не суповым набором и кровавым месивом. – Логично. – Застряли мы в этом гребаном мире! – Ирг вскочил со стула, на который только присел. В его руках был большой пластиковый стакан с бурой жидкостью, которую он потягивал через трубочку. Элис не хотелось знать, из чего состоит этот коктейль. – Даже умереть не можем по-человечески! – Спешу напомнить, что ты не человек. – Вик ухмыльнулась и вернулась к своей тарелке с пастой. Существо хотело что-то ответить, но обстановку снова разрядил бородач. – Костра, а можно мне еще порцию твоей божественной стряпни? И бутылочку пива, а? Ну или чего-нибудь покрепче. – Родж, хватит подлизываться. Ничего покрепче ты не получишь – не хватало нам опять искать тебя по чужим домам и всяким притонам! Пиво в холодильнике, паста на плите. Руки и ноги у тебя есть. Деточка, – Костра обернулась к Элис, – может, тебе тоже добавки? – Нет-нет, спасибо. Очень вкусно, но я давно не ела так много. Кстати, еще один вопрос. Откуда все так хорошо знают английский? Да еще и без акцента… Эван взял со стола пустые тарелки – свою и Элис – и пошел к раковине. – Попадая сюда, мы все автоматически приобретаем знание английского языка. Мы можем спокойно на нем говорить и отлично понимаем других. Видимо, так случается из-за того, что новички попадают в любое свободное место, и во избежание сложностей они, как и все остальные, говорят на одном языке. Так же хорошо, как на родном: Костра – на испанском, Вик и Ирг – на неизвестном нам языке и так далее. – Ух ты! – вырвалось у Элис. – Вот бы так в реальности! В моей реальности… – Давай ты сейчас пойдешь спать, а завтра мы поговорим о реальностях. Поверь, в этих стенах ты услышишь много интересных историй.