— Красиво все-таки… — протянул я, разглядывая пейзаж вокруг. После нашего путешествия в Скалистые горы на Земле проекция стала куда более осязаемой и реалистичной, наполнившись запахами, ощущениями и деталями. И даже погода теперь немного менялась. Вокруг по-прежнему была вечная весна, но цветы на деревьях то уже теряли нежные невесомые лепестки, а то стояли, усыпанные плотными, только-только раскрывающимися бутонами. Настоящая сакура не имела запаха. Но рядом с домиком Стиг-Роя всех окутывал нежный аромат чего-то холодного и сладкого. — Как мороженое у меня дома, — поделился ощущениями я. — Оно было вкусным, — улыбнулся Стиг-Рой. — Если, конечно, без мух. — С мухами я не пробовал, — рассмеялся я в ответ и поднял воротник легкой куртки повыше: сегодня в горах шел мелкий снежок. — Мухи вкусные! — присоединился к нашей беседе Ти-Рекс. — Мухи вкуснее жуков. Самолет Стиг-Роя был оснащен специальным местом для него, и мы с тобой, Оби-Ван, оба знаем, у кого он подсмотрел подобную конструкцию: купол, в который выглядывал Ти-Рекс, удивительно напоминал голову одного маленького, но очень смышленого дроида. — Надеюсь, что рыба все-таки вкуснее мух, — подначил его я. Понятия не имею, откуда у Ти-Рекса это взялось, не иначе зов каких-то дальних предков проснулся, но пес оказался превосходным рыбаком. Стараниями его воображения мой океан наполнился небольшими по размеру рыбешками, не боящимися заплывать на мелководье, и Ти-Рекс с удовольствием ловил их пастью и ел. К сожалению, настоящую рыбу Ти-Рекс не пробовал, так что в его воображении она имела вкус сухого корма, но я как мог старался передать ему свои вкусовые ощущения. — А я надеюсь… — начал было Стиг-Рой, но умолк, когда Светокрыл, до этого расслабленно улыбавшийся, переменился в лице и рывком поднялся на ноги. — Что случилось? — спросил он обеспокоенно. Светокрыл замер, вглядываясь куда-то вдаль, а потом вдруг выдохнул: — Рассекатель. Впереди другой рассекатель! * * * Дорогие читатели! Это вторая часть трилогии. Первая часть "Я, рейнджер": https://litnet.com/ru/book/ya-reindzher-b425491 Глава 2 — Ну что там? — я внимательно всмотрелся в темноту за смотровыми окнами командного пункта. — Связь молчит? Идея, если что, была не моя. В свой самый первый день в слиянии я, инспектируя замок Да-Атана, наткнулся на эту комнату, точную копию его “командного пункта” на “Страннике”. В тот раз мое воображение ее почти не тронуло — только поменяло обивку кресла с бархата на модифицированную кожу. Теперь же перед пультами стояло четыре кресла. Четвертое чуть ниже первых трех, с совсем маленькой спинкой, зато сиденье было увеличено вдвое, а вместо подлокотников по окружности шел обитый мягким материалом бортик. Ти-Рекс мгновенно сообразил, для кого я расстарался: запрыгнул в лежанку и сел, навострив уши. Я сел в одно из стоящих с краю кресел, оставив центральное Стиг-Рою. Без всего этого, конечно же, можно было обойтись. Но Да-Атан явно сидел здесь в те дни и часы, когда Стиг-Рой отправлялся на вылазки, и мне отчего-то сейчас показалось правильным привести всех сюда. Рейнджеры не таскали с собой мощные устройства связи. Простая целесообразность: даже самые современные приборы все равно не “добьют” из глубокого космоса. Но наши капсулы были оборудованы небольшими передатчиками — для переговоров с диспетчерами космопортов и на случай встречи с другими рейнджерами. Вот только все это оказалось лишним. — Это дикий! — Светокрыл тоже сидел с нами, хотя обычно все же предпочитал выдергивать нас в космос. Но сейчас он, видимо, побоялся испугать Ти-Рекса. — Он нас не услышит. — Дикий?.. — я подался вперед и буквально прилип к стеклу. — Обалдеть… Рассекатели знали о людях, но лишь смутно. И очень малая их часть выбирала для себя союз с человеком. Остальные же бороздили бескрайний космос и порой встречались на пути рейнджеров. Но я был рейнджером лишь недавно и еще не видел ни одного. Я боялся, что не успею увидеть рассекателя, если он летит на полной скорости. Но нет, через несколько секунд всматривания в темноту я разглядел светлые пятна. — Пойдем наружу, — предложил я. — Ти-Рекс, как насчет прогуляться? Ти-Рекс был всегда за, и в этом было его отличие от человека — тот бы обязательно задался вопросом, зачем куда-то идти, если мы только что уже пришли сюда. Но пес с готовностью соскочил со своего места, а Стиг-Рой даже не стал вставать — перенесся в космическую проекцию прямо вместе с креслом. — Молодой совсем, — констатировал он, разглядывая семафорящего нам огнями рассекателя. — Раза в два тебя меньше. — Да, только-только вошел в возраст первого поиска пары, — согласился Светокрыл. — Ты это по одному только размеру понял? — спросил я. — И да, чего это он сияет, как пассажирский шаттл на перроне? От избытка чувств, в смысле желания найти пару? Пятна рассекателя, и без того ярко выделяющиеся на черной шкуре, сейчас неистово пульсировали светом. — Нет, он здоровается, — улыбнулся Светокрыл. — Я, между прочим, сияю сейчас тоже. — Да? — я пригляделся и увидел, что даже в проекции узор на открытых участках тела Светокрыла то почти исчезает, то становится ярче. — Это у вас что-то вроде хороших манер? Посигналь ближнему своему, и да посигналит он тебе в ответ? — Нет, это примерно как ты машешь мне рукой с другого конца пляжа и кричишь в рупор, что вода сегодня класс, — усмехнулся Стиг-Рой. — Можно же подождать, пока я подойду, но кричать веселее. — То есть это язык? — я снова уставился на незнакомого мне рассекателя. — И что он говорит? “Я пришел с миром”? Или “Через пару световых лет огромный косяк космической камбалы, поспеши, чувак”? — Рассекатели не ведут войн, поэтому сигнализировать о мире бессмысленно, — чуть отрешенно ответил Светокрыл. — Мы показываем сигналами краткую информацию о себе: возраст, состояние здоровья, готовность подлететь поближе. Он хотел бы пообщаться, если у нас есть время. — Конечно есть! — выпалил я. — Давай, паркуемся поближе, — поторопил, во все глаза рассматривая рассекателя. Настоящий! Дикий! Не, Оби-Ван, ты не подумай, что я считаю Светокрыла каким-то не таким рассекателем. Но все-таки я познакомился с ним, когда и его разум уже был подвергнут изменению слиянием. А тут прямо первый контакт назревает. Стиг-Рой усмехнулся и кивнул, когда Светокрыл глянул на него. — Боюсь, это совсем не так интересно, как тебе кажется, — заметил он. — На твоем месте я бы поспал. — Ой, было-то всего один раз, — я растянул губы в гротескной улыбке. А потом улыбнулся уже по-настоящему. — Да и вы ж не энты, чтобы разговор на годы растягивать. Стиг-Рой рассмеялся в голос, а потом покачал головой. — Нет, ты не понял, — протянул он. — Я не подкалываю тебя. Я реально говорю: это надолго, и мы ничего не поймем. Так что я пошел спать. — Что, все-таки энты? — я потрепал отчаянно зевающего Ти-Рекса по ушам. — Ладно, идем, сейчас только, пусть поближе подойдет — хочу рассмотреть. — Извини, мне сложно разговаривать одновременно с ним, и с вами, — повинился Светокрыл. — К тому же я, оказывается, изрядно подзабыл язык… — Тогда мы не мешаем тебе его вспоминать, — согласился я. Стиг-Рой и Ти-Рекс уже ушли, причем пес в последние минуты держался исключительно на спортивной злости, так он устал от наших игр и хотел вздремнуть. Я пробыл со Светокрылом еще пару минут. Посмотрел на подплывшего рассекателя — и вправду, меньше Светокрыла как минимум вдвое, странно длинного, нескладного, с еще не полностью сформировавшейся "юбкой" плавников. Видимо, он действительно был молод. Узоры на его коже вспыхивали светом в каком-то одним рассекателям ведомом порядке. Какое-то время я следил за ними с интересом, но время шло, а ничего не менялось: рассекатели просто плыли рядом и перемигивались. Под это перемигивание я и сам не заметил как заснул. * * * — Интересно, они сказали друг другу хоть что-то важное? — поинтересовался я скучающе, когда, проснувшись, обнаружил, что разговор все еще длится, и пошел к Стиг-Рою на чай. — Обычно при таких встречах Светокрыл рассказывает все, что знает о людях, — пояснил Стиг-Рой. — А из-за особенностей их языка это растягивается на несколько суток. — Тогда точно не стоит торчать там столько времени, — я налил себе чаю, заглянул в чашку. Сегодня мое подсознание захотело черного с молоком. "Английского" чаю, как выражалась хозяйка дома, где работала мать. Произносилось это с эдаким придыханием и сопровождалось томным закатыванием глаз. Я обошелся без "спецэффектов". Насыпал в чашку три большие ложки сахара, размешал и сделал большой глоток. Вкус был точно такой, как я помнил: молочный и мягкий. Стиг-Рой как раз отпил глоток из своей чашки, поморщился и заглянул в нее. — Ты опять фонишь, — заметил он со смешком. — А ты что, не любишь молоко? — я привстал, глянул в его чашку. Там, как и в моей, плескалась светло-коричневая жидкость. — Думаю, это не я, а ты, — добавил, усаживаясь на место. — Тебе стало любопытно, что я пью сегодня, вот мое бессознательное и поделилось с твоим. — Нет уж, не пытайся на меня спихнуть! — фыркнул Стиг-Рой. — Ты и только ты испортил мой чай, пей теперь давай, — и он перелил чай в мою кружку, а себе налил новый.