Они оказались за столиком на балкончике, который выходил на ринг в виде огромной клетки с железными прутьями. Выглядело это эффектно и зловеще. Проводивший их Евген незаметно взял у Келлы деньги и откланялся, растворившись в толпе. Теперь они остались вдвоем. – А почему мы не около ринга? – капризно спросила Нинка, глядя вниз, где собралось множество людей, и чувствуя себя героиней фильма о мафиози. – Чтобы кровь тебе платьишко не закапала, Королева, – отвечал синеволосый. Она не поняла, был ли он серьезен или же шутил. Предвкушение предстоящего поединка – настоящего, как говорил Евген, накрыло их с головой. Они вновь пили – уже не дорогое шампанское, а джин-тоник со льдом из низких стаканов. И много говорили: оживленно и весело, время от времени подкалывая друг друга. Однако их ожидания не оправдались. Вернее, оправдались, но со слишком большой силой. Евген был прав – то, что происходило в «Радаре», было детским лепетом по сравнению с нелегальными боями. Настоящее «мясо», как он сказал. Слишком зло, слишком беспощадно, слишком натуралистично. По-животному. Когда начался бой, Келла и Нина не кричали, как еще полтора часа назад, болея за одного из бойцов на легальных поединках. Они просто молча смотрели вниз, на клетку, в которой были заточены двое молодых мужчин, бросающихся друг на друга с неожиданной обреченной яростью. Побеждал тот, тело которого было покрыто татуировками. Происходящее и Ниночке, и Келле казалось слишком жестоким и неоправданно глупым. Они хотели шоу, а не бойню. Крови было много. И жестокости – тоже. И никаких правил. Не то чтобы Нинка боялась всего этого – напротив, смотрела на происходящее хладнокровно, не отворачиваясь, но все это не вызывало в ней приятных чувств возбуждения и пьянящего азарта. То ли дело реслинг по телевизору! Пусть это постановочное шоу, с яркими бросками и колоритными персонажами, но сколько же чувств оно у нее вызывали! А тут… Ничего, кроме недоумения и брезгливости. Келле все это тоже не особо нравилось. Во-первых, хоть его никто никогда не назвал бы ромашкой, он не любил бессмысленную жестокость. А именно это он сейчас и наблюдал. Во-вторых, отсутствие правил – вообще каких-либо правил – его, человека, который хоть и недолго, но занимался боксом и самбо, напрягало. Каким бы раздолбаем и идиотом он ни казался окружающим, у него был свой внутренний, хоть и понятный только ему кодекс чести. Он даже начал жалеть – не потраченных денег, а того, что притащил сюда Нину. Ну и себя, конечно. Если в «Радаре» на первом месте все же стоял азарт и какая-то спортивная злость, то здесь в воздухе носилась беззвучным черным привидением жестокость, продиктованная стремлением выжить. Выжить любой ценой. Толпа внизу бесновалась. Она жаждала крови и ревела от восторга. И рекой лилась не только кровь, но и алкоголь. Нинка заметила, как за соседним столиком парень свернул крупную купюру в трубочку – и она моментально поняла, для чего. Это не добавило ей положительных эмоций. Лишь отвращение. Одного из бойцов унесла на носиках бригада дежуривших врачей. А потом, когда в перерыве свет на время сделался ярче, она вдруг увидела в толпе Матвея. Правда, не сразу узнала его. Он, несколько представительного вида мужчин и девушек модельной внешности отходили прочь от ринга, около которого стояли, наблюдая за боем. Лицо у Матвея было довольное. Он сказал что-то одному из спутников, а после достал деньги и несколько купюр сунул парню в черной рубашке, который сделав пометку в планшете, переместился к другим гостям. Нинка удивленно приподняла бровь. Уж кого-кого, а Помойку она здесь встретить не думала. И что он тут забыл? Как и они, случайно оказался здесь или же любит подобные кровавые шоу? Матвей, словно почувствовав, что на него смотрят, вдруг поднял глаза и, кажется, заметил ее на балкончике. – Черт, – прошипела Нинка и тотчас спрятала лицо на груди у Келлы. Тот весьма и весьма удивился – приятно. Со стороны это выглядело трогательно. – Хочешь любви и ласки? – осведомился он почти тепло, гладя девушку по волосам. – Заткнись, – велела ему та. Нет, не мог Помойка ее увидеть. Никак не мог. И она вновь выглянула с балкончика. Матвей как будто бы ждал это – стоял, подняв голову, и смотрел в ее сторону. Лицо его было злым. Таким злым, что невозмутимой, в общем-то, Нине стало даже не по себе. Выругавшись, девушка резко опустилась на колени, не заботясь о том, каким станет ее платье. Если этот придурок увидит ее в таком месте, тотчас доложит родителям. А ведь она сегодня обманула мать, сказав, что ночует у Кати, потому что у них совместный проект! Нет, мама, никаких санкций не применит, но как же не хочется, чтобы она опять думала, что в трудные для семьи времена, когда даже тусовщица Ирка сидит дома, она, Нина, бегает по развлекательным заведениям, тем более, столь сомнительным. А если узнает отец… Он безумно разозлится. Журавль прошипела проклятья, призывая небеса развернуться над головой наблюдательного Матвея. – Ты чего? – наклонился к ней озадаченный Келла. – Страшно, что ли? Ответить Ниночка не успела: завибрировал мобильник. «Ты где?» – гласило сообщение от Матвея. Вот же!.. – Так, Рыло, у меня ЧП, – скороговоркой проговорила девушка. – Тут один тип, который не должен меня увидеть. Уведи меня отсюда. Скорее. – Пойдем, – без лишних вопросов протянул ей руку синеволосый. Они спешно направились вниз по одной из лестниц, продираясь сквозь толпу. И лишь чудом не встретились с Матвеем – успели спуститься и спрятаться за углом. – Ты его боишься? – спросил Келла, крепко держа Нинку за запястье. Она мотнула головой. – Может, я ему просто морду набью? – предложил парень от всей души. – Ага, а потом он предкам расскажет, где и с кем я тусуюсь, – отозвалась нервно Ниночка. Дело было не только в этом – взгляд Матвея пугал ее, человека, в общем-то, смелого. – Со мной же, – возмутился Келла, которому происходящее казалось игрой. – Вот именно! – А я твой муж, как-никак! – хлопнул он себя в грудь ладонью. – Тем более! Прикинь, что будет, если папа узнает?! Келла скис. Ему не особо хотелось, чтобы папаша Журавль узнал о сегодняшних событиях. Нинка осторожно выглянула за угол: Матвея уже не было видно, и она потянула Келлу за собой. Они побежали к выходу, расталкивая людей, и вскоре оказались на улице. Пересекли пустую проезжую часть и скрылись за кинотеатром напротив. После нырнули в какую-то арку и, пробежав пару спящих дворов, вновь оказались на одной из центральных и ярко освещенных улиц. Телефон девушки при этом разрывался от звонков, но она не отвечала на них. Отделалась лишь одним ответным сообщением: «Я дома, сплю, отстань». Матвей, кажется, не поверил ей. И мгновенно ответил: «Сейчас и узнаю. Скоро буду, дорогая». – Мне надо домой, – твердо сказала Нина, кусая губы, на которых уже не осталось помады. – И чем быстрее, тем лучше. – Что этому мажорику от тебя надо, Королева? – нахмурился Келла. – Говорю же – давай разберусь с ним! – Дал Боженька дурака в мужья, – проворчала Нинка, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, где они оказались. – Я тебе еще раз, тупенький, объясняю: Помойка сейчас поедет ко мне домой, и я должна приехать раньше! Иначе… – Она провела большим пальцем по шее. – Помойка? – весело расхохотался Келла. – Ну и кличка. – У тебя не лучше, Рыло, – спешно набирала девушка на телефоне номер такси. Ее муж оказался более сообразительным в этой ситуации – он узрел на дороге одиноко стоящее такси и побежал к нему. – Шеф, подбросишь? – спросил он, открыв переднюю дверь. – Вообще-то я на заказ приехал, – сообщил ему водитель, попивая минералку. – Клиента жду. – Мужик, плачу в три раза больше. И в пять – если доставишь за десять минут, – знал, как нужно уговаривать, синеволосый. – Другое дело, – повеселел «шеф», и Келла махнул Ниночке рукой, подзывая к такси. Матвей в это время тоже вышел из клуба и направился к своему автомобилю. Лицо его было злым, на скулах ходили желваки – он ведь ясно видел Нину на балконе! Более того, в свадебном платье! И рядом с ней сидел парень. Только волосы ее казались странными, темными, но, скорее всего, это была игра света. Он сел за руль, несмотря на то, что выпил, а в крови кипел адреналин от кровавого поединка. В то, что Журавль дома, ему не верилось. Матвей ненавидел ложь, а эта стерва обманывала его. Водила за нос с присущим ей высокомерием. Да кто она такая, чтобы держать его за идиота?! И кто посмел быть рядом с ней? Она – его девочка. И только его. Ниночка же, не подозревая, какие мысли бродят в голове у Матвея, изнывала на заднем сиденье быстро мчащегося такси. Водитель оказался человеком алчным, а потому, желая уложиться в заявленные Келлой сроки, гнал вовсю. И через одиннадцать минут двадцать восемь секунд – синеволосый для прикола засек время – такси лихо затормозило около Ниночкиного дома. Келла оказался щедрым парнем и отвалил таксисту довольно-таки крупную сумму денег. Тот, обрадовавшись, скороговоркой пожелал молодоженам счастья и уехал, оставив легкое облачко пыли. – С тобой разориться можно, – проворчал Келла, забегая с Ниночкой в подъезд. – Дорогая штучка. – Королева, – отвечала с достоинством Нинка. Она не забыла подскочить к охране и, мило улыбаясь, предупредить, что если кто-то будет спрашивать, когда она вернулась и была ли в этом платье, отвечать на эти вопросы не стоит. – Без вопросов. Инфу по жильцам не сдаем, – отвечал охранник, явно Ниночке симпатизировавший. Она послала ему воздушный поцелуй и спешно направилась к лифтам, в одном из которых, выставив ногу так, чтобы створки не закрывались, стоял Келла. Матвей больше не звонил, и это вселяло в Ниночку надежду на то, что он все еще в пути, и это, кстати говоря, было правдой. Дверь квартиры девушка открыла ловко, но крайне тихо – сказывался опыт. Ниночке часто приходилось так делать из-за папы, возвращаясь после тусовок ранним утром. – Настоящий домушник, – следом за ней вошел в темную прихожую и Келла. Здесь ему было все знакомо, и отчего-то уходить не хотелось. Даже несмотря на дядю Витю. – А ты, вообще, зачем со мной поперся? – раздраженно спросила Ниночка. Парень пожал плечами. Он и сам не знал ответа на этот вопрос. Просто шел следом за ней, и все.