– Чтобы быть под стать жениху, – засюсюкала Нинка, с угрожающим видом подходя к Келле и ущипнув его за обе щеки. – Иди ко мне, мой малыш. Соскучился по мамочке? – и она, вытянув губы трубочкой, громко зачмокала. – Отстань от меня, – оттолкнул ее Келла и неожиданно чихнул. – Будь здоров, мой котик, – тотчас полезла в рюкзак Нинка и выудила из него влажные салфетки. – Давай высморкаемся, Рылочка, – продолжала сюсюкать подруга, зажав салфетку в пальцах и пытаясь тыкать ею ему в нос. – Отстань! – заорал Келла, которому такие поползновения не нравились. – Психопатка! Нинка захохотала. – Тебе, может, успокоительного дать? – спросила я ее с беспокойством. – Я «скорую» могу вызвать, – предложил Антон, который лениво наблюдал за всем, сидя на подлокотнике дивана и вытянув длинные ноги. – Мне бы коньяку грамм сто пятьдесят, – тоном профессионального алкоголика отвечала Журавль, и взгляд ее мечтательно устремился в сторону кухни. – Ага, сейчас, разбежалася, – отозвался Келла с раздражением. – Я еще тебя пьяную в ЗАГС на руках не тягал. – Ну, я же твоя Королева, мой лупоглазый зайчоночек, – послала ему ослепительную улыбку Журавль. – Еще раз так назовешь, и в ЗАГС поедешь с кем-нибудь другим, – пообещал хозяин квартиры. – Ребят, хватит, – почувствовала я себя вновь третейским судьей. – Давайте собираться. Выпроводив на кухню Келлу и Антона, мы остались с подругой вдвоем. – Страшно? – спросила я ее со вздохом. – Мерзко, – отвечала она, дернув плечом. – А покрасилась зачем? – строго задала я новый вопрос. Нина пожала плечами, медленно проводя ладонью по платью, висевшему в гостиной. Платье мне нравилось: было нежным, легким и простым – но в этом и крылась его прелесть. Все-таки чувство стиля редко подводило Нину. – Как говорят французы: «Хочешь изменить жизнь – начни с прически». Хотелось встряхнуться. Измениться. Забыть обо всем. – Она задумчиво коснулась темных прядей. – Получилось? – с сочувствием в голосе спросила я. – Еще как. Эта криворукая овца, – явно имела в виду мастера Ниночка, – выбрала не тот цвет. Я из-за нее чуть без волос не осталась – перекрашивать пришлось. Ничего, я ей таких отзывов в Интернете оставлю, сама облысеет, – мстительно пообещала Журавль. – А мне нравится, как вышло, – сказала я. – Тебе идет. – Даже если бы я подстриглась налысо, ты бы сказала, что мне это идет, – хмыкнула подруга. – Подлецу все к лицу, – в тон ей отвечала я. Я помогла Ниночке надеть платье. Оно было ей впору. Корсет выгодно подчеркивал тонкую талию и женственные формы, а пышная юбка придавала образу воздушности и легкости. Ничего из украшений Ниночка надевать не стала за исключением бриллиантовых пусетов – подарок отца на один из праздников. Прическу она тоже сделала простую – стянула темные волосы в аккуратный пучок, открывая шею. Легкий макияж с выразительными голубыми глазами придавал образу завершенность. Ниночка казалась принцессой и улыбалась так очаровательно, что на мгновение мне показалось, что она почти счастлива. Однако потом в комнату зашли парни, и ее улыбка превратилась в брезгливую гримасу. – Другое дело, – окинул ее фигурку плотоядным взглядом синеволосый. – Шикарная малышка. – Я-то, может, и шикарная, а ты-то почему как чмо? – резко спросила его Нинка. – Что-то я не вижу на тебе фрака или хотя бы костюма. Одет был Келла в обычные черные джинсы и белоснежную водолазку, рукава которой чуть ниже локтя были украшены металлическими шипами. Переодеваться он, естественно, не захотел, и, подозреваю, ничего пригодного к свадебному торжеству у него просто не было, а заранее Келла ни о чем по глупости своей не позаботился. Однако признаваться в этом не хотел, и они с Нинкой долго друг на друга орали, пока Антон, сидевший молча, не поднялся со своего места и не сказал, что они как хотят, а он поехал, потому что мы опаздываем. Келла чертыхнулся, накинул кожаную куртку, заправил джинсы в черные высокие ботинки со шнуровкой и первым покинул квартиру. По пути он прихватил маску Анонимуса, чем еще больше разозлил Ниночку. Однако устанавливать свои правила она не могла – синеволосый заявил ей, что без маски жениться не собирается. Загрузившись в машину, мы поехали в ЗАГС – теперь заднее сиденье подруга делила со своим будущим супругом. Они отвернулись друг от друга в разные стороны и смотрели в окна, на вереницы едва двигающихся машин – по дороге мы попали в пробку. – Тропинин, если мы из-за тебя опоздаем на мою свадьбу, я тебе внутренности граблями выну, – радостно пообещала Нинка спустя полчаса. – Я помогу, – мрачно пообещал Келла. Они мрачно переглянулись. – Эй, – возмутилась я. – Мы опаздываем не из-за Антона. А из-за того, что вы ругались час! – Не мы, Катенька, – сообщил тут же Келла, – а твоя подруженька. – Я тебе сейчас ухо оторву и сожрать заставлю, Рылий, – прошипела Ниночка. – Да ты должна радоваться, что я вообще согласился тебе помочь, – возмутился Келла. – А больше я тебе ничего не должна? – потеряла контроль Ниночка. – Закрой ей рот, – посоветовал Антон. – Достал ваш ор. Слава богу, пробка закончилась, и они оба замолчали. Вновь уставились каждый в свое окно и лишь изредка переглядывались. В машине воцарилась тишина. По дороге в ЗАГС мы заехали в тот же цветочный магазин, и продавщица едва не упала, увидев нас вновь. Ниночка делала вид, что она тут впервые, выбрав симпатичный букетик из роз – не чета первому: скромный и красивый. – Вам то, что и позавчера? – спросила меня продавщица. Мне оставалось только кивнуть. – А позавчера не получилось? – со смешком уточнила она, заворачивая цветы в бумагу, пока мы вчетвером стояли около прилавка. – Позавчера была генеральная репетиция, – улыбнулась я в ответ. – Вчера жених сбежал, – радостно сообщил Келла, нюхая цветы. Нина толкнула его в бок. Продавщица явно подумала, что мы с приветом, но любви и согласия пожелала. До церемонии оставалось совсем немного времени. – Кстати, вопрос, – нарушил тишину Антон, когда мы уже парковались около ЗАГСа, вокруг которого было многолюдно и довольно шумно – как и позавчера. Этакий островок с атмосферой праздника в сером индустриальном море. – Че надо? – спросил Келла, как и всегда, крайне вежливо. – Вы кольца купили? – полюбопытствовал Антон. Эти двое переглянулись. Нина указала пальцем на Келлу, словно спрашивая, позаботился ли он о столь важной детали, а тот развел руками в сторону – получилось довольно комично. И я поняла, что о кольцах они даже не задумались. – Чудесно, – констатировал Антон. – Ну, ты и урод, – сказала Журавль с восхищением, глядя на жениха. – Даже об этом позаботиться не смог. – А я обязан?! – заорал Келла. Он, видимо, крайне не любил оставаться крайним. – Жених должен покупать кольца, – безапелляционно заявила Нина. – А мне оно надо?! Это ты все пытаешься сделать бабки! Сама бы и покупала! Масло в огонь подлил и Тропинин: – У меня тут бутылки есть, – полез он в бардачок с совершенно серьезным лицом. – С пробок кольца можно снять. – Иди ты, – огрызнулся его друг. – Я лучше с тебя скальп сниму, – огрызнулась Нинка. Ей было не до смеха, и я ее понимала. – Почему ты раньше про кольца не вспомнил, Белоснежка?! – Может быть, потому что я не свадебный распорядитель? – Антош, не влезай, – покачала я головой, а он, лукаво улыбнувшись, поцеловал меня мимолетом. Кажется, происходящее его забавляло. – Иди и купи кольца, тупоголовое мясо, – заявила в это время Нинка. – И быстрее, пока церемония не началась! Келла едва не взорвался от возмущения. – Ты! – ткнул он пальцем в девушку. – Журавль, ты меня достала! Никакой свадьбы, мать ее! Все, я пас! Да на фига я вообще согласился?! Лицо его было таким злым, что я подумала – сейчас Келла откроет дверь и убежит куда подальше и от ЗАГСа, и от Нины. Ниночка, кажется, тоже это поняла. И тотчас поменяла тактику – почти мгновенно. – Милый, ну пожалуйста, – прильнула она к его груди. – Я тебя очень прошу, купи нам колечки, ну хотя бы без камешков. Милый, милый, милый. Фимушка!