Нинка изумленно глянула на тетку – о таком она и не слышала. – Что ж. Решила поправить финансовое положение семейки за счет престарелой родственницы? – с усмешкой спросила Эльза Власовна у молчавшей Нинки. За отца было обидно, но она молчала, чтобы не злить старую перечницу. Она потерпит. Она сможет. – Рационально, милочка, – заметила Эльза Власовна и сказала: – Я отдам тебе наследство. Эти слова прозвучали почти торжественно. Нина взглянула на пожилую родственницу со смесью удивления и подозрительности – бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Отец тысячи раз говорил это. Что потребует старуха взамен? Отдать ей почку? – С условием, естественно, – словно услышала внучатую племянницу Эльза Власовна. – Каким? – спросила Нина. Горло ее отчего-то пересохло и слабо саднило. И казалось, что на лице, под глазом, лежит тонкий волос, но сколько бы девушка ни пыталась убрать его – не получалось. – Выполнимым, – пожала острыми плечами пожилая хозяйка дома. – Говорите, тетя! – не выдержала девушка. Эльза Власовна пытливо взглянула ей в глаза. Она явно издевалась и находила в этом свое удовольствие. – Что ж, не будем ходить вокруг и около, хотя мне и нравится эта игра. Помнится, этим летом твой глупый папаша заявил, что, мол, он не собирается продавать свою дочь, – поморщилась, как от лимона, родственница. – Как будто бы я собиралась тебя покупать! У меня есть чувство собственного достоинства, и я никогда не покупала подделки. Но тогда вы ушли всей своей нелепой семьей, оставив меня в весьма затруднительном положении перед всеми этими людьми, имеющими несчастье – для меня, естественно – оказаться моими родственничками. А они – родственнички, злорадствовали, что у меня ничего не получилось! Ха! Я не я, если отступаю! – Эльза Власовна растянула губы в усмешке. – И знаешь что, немилая моя племянница? – Что, тетя? – тихо спросила Нина. – А я все же хочу тебя купить, дорогая подделка, – заявила безапелляционным тоном Эльза Власовна и сощурила глаза. – Что ты на меня так смотришь? Я стара, и у меня свои причуды – имею право. Нина молчала. Она отлично знала, что жаба замыслит какую-нибудь гадость – на иное ее древние иссохшие мозги и не способны. – Не сочти за маразм мои старческие причуды, – сказала насмешливо Эльза Власовна, соединив кончики пальцев и наблюдая за реакцией внучатой племянницы, которая сидела без движения и смотрела в одну точку на ковре под ногами. – Но я отдам наследство только в том случае, если ты, девчонка, выйдешь замуж. Нинка поняла, что Эльза Власовна совершенно выжила из ума. – За кого? – прямо спросила она, поняв, что пути назад нет. Замуж – не самое плохое. От супруга можно всегда избавиться. – В тот раз кандидатура была шикарная, – улыбнулась вдруг Эльза Власовна. – А в этот… Узнаешь через месяц. – Что? – не выдержав, воскликнула Ниночка. Воспоминание о Келле, за которого бабка сватала ее, больно кольнули под лопаткой. – Не ори, не дома, в привычном свинарнике, – сердито взглянула на нее Эльза Власовна. – Часть денег получишь сразу после того, как я увижу свидетельство о бракосочетании. Еще часть – когда пойму, что в вашей семье царит гармония и любовь. Третья часть – после рождения ребенка. Четвертая – после моей смерти. – Вы шутите? – спросила потрясенная Нинка, не думавшая, что у гиены настолько заклинит мозг. У нее что, с возрастом извилины испарились? – Твоя главная черта, милая, – глупость, – с раздражением произнесла пожилая женщина. – Ты когда-нибудь слышала мои шутки? Нинка, переваривая услышанное, медленно покачала головой. – Кстати, это, – Эльза Власовна взяла лист из пачки бумаг, лежащих на столике, и написала на нем весьма внушительную цифру с большим количеством нолей, – мое состояние, включая движимое и недвижимое имущество, драгоценности, антиквариат и акции. Это, – она написала еще одно число, поменьше, – то, что ты получишь через месяц. Если выполнишь мое условие, разумеется. Ясное дело, не хватит, чтобы урегулировать все те проблемы, которые сам себе создал Витя, но поможет отцу остаться на плаву. Согласна? Даю на раздумье минуту. Племянниц у меня много, а наследство – одно, – с противной усмешкой добавила она, глядя на застывшее Нинкино лицо. Та думала недолго. И спустя секунд тридцать, раскидав в голове плюсы и минусы, ответила сухо, но четко: – Согласна. – Вот и славно. Согласие облегчает взаимопонимание, – довольно качнула головой пожилая родственница, не знавшая, какие жуткие картины расправы над ней сейчас роятся в хорошенькой головке племянницы. – Кто жених? – только и спросила Нина. – Интрига, – делано ласково улыбнулась ей хозяйка дома. – Внук моего хорошего приятеля. Думай так. Да и какая тебе разница? Ты ведь уже продалась, – смакуя каждое слово, пропела довольная тетка. – Ах, как сладка месть. Любимое мое блюдо. Нечего было Вите выставлять меня на посмешище, – как-то по-детски обиженно заявила тетка. – Что мне сейчас делать? – только и спросила Нинка, сдерживаясь из последних сил, чтобы не начать душить родственницу прямо сейчас, без тщательно подготовленного плана убийства. – Готовиться к свадьбе, – пожала плечами Эльза Власовна. – Я не требую церемонии с сотнями гостей, но свадебное платье на тебе должно быть соответствующим. Как и украшения. – Где же я возьму деньги, если мы банкроты? – весьма ехидно вдруг поинтересовалась Журавль. – Ну надо же, у тебя в головушке все-таки работает рычажок, включающий логику! – всплеснула руками пожилая родственница. – Сообщишь моему поверенному номер карты. Тебе переведут достаточное количество денег. А обманешь, – пригрозила тетка, – назло все наследство оставлю твоим двоюродным сестрам, – она отлично знала нелюбовь Нинки к кузинам. Нинка проигнорировала эти слова и спросила только: – Когда мы должны подать заявление в ЗАГС? – Не беспокойся. Все сделает мой поверенный, – отмахнулась Эльза Власовна. – Это ведь моя игра, нелюбезная племянница, и за правила не волнуйся. – Вы ведь несерьезно? – сказала неожиданно Нина, и маска ангела слетела на пол. Упала, треснула и рассыпалась на осколки. – Что за странные умозаключения? – Вы разыгрываете меня. – Отнюдь. – Тогда как я могу доверять вам? У нас не заключен договор. Я в глаза не видела ваше наследство, – твердо сказала Нинка. – Где гарантии, что я получу деньги, когда выйду замуж за вашего человека? – Не веришь? И правильно, – с одобрением в голосе сказала хозяйка дома. – Мы все заверим юридически, раз желаешь быть предусмотрительной. Завтра все и обстряпаем. Она что-то еще говорила Нинке, которая держалась, несмотря на растущую ярость в душе, и девушка только холодно кивала и соглашалась, понимая, что отступить назад не может. От нее зависит очень многое. Старая жаба выбрала слишком правильный момент, когда ее семья оказалась уязвимой, и отказываться от столь легких – и больших! – денег Журавль не собиралась, хотя выходить замуж за непонятно кого ее и не прельщало. С другой стороны, этого «непонятно кого» она всегда сможет укротить, главное – выжать побольше бабок из тетки. К тому же Эльза далеко не первой молодости. А наследство ее впечатляет. Куча родственников гадают, когда же случиться день икс и можно будет без опаски зайти в роскошный особняк в чопорном английском стиле. – Знаешь, что я ненавижу в вас? – вдруг спросила Эльза Власовна в конце их весьма экстравагантной беседы. Нинка посмотрела ей прямо в глаза. Взгляд девушки горел ненавистью, но все слова, что рвались у нее из груди, она проглотила, и невысказанные слова сжигали ее изнутри – до дыр. – Вам столько всего дано, а вы прожигаете, – выплюнула пожилая родственница с отвращением. – Вам в руки дают, а вы кидаете. Подносят на блюдечке с голубой каемочкой, а вы выбрасываете. Неблагодарное племя. Что ты, что иные твои сестренки да братики. Ничего не умеете и не хотите. Ни к чему не стремитесь. Клубы, эти ваши тусовки, мода, телефоны, алкоголь, Интернет. Поколения трутней. Неблагодарные. – А сами вы как жили? – вдруг спросила Нина, не в силах смолчать. – Вы всегда жили в свое удовольствие. – Молчать! – взвилась старуха, рассердившись непонятно из-за чего. – Иначе не наследство получишь, наглая девчонка, а тумаков. Вон, – с раздражением кивнула она на входную дверь. – Мой поверенный позвонит тебе. Нина ушла, не проронив больше ни слова, наступив на осколки собственной маски и не подав вида. А Эльза Власовна вдруг направилась к полочке, на которой стояли фотографии. Тут не было ни пылинки, потому что свою память грязнить хозяйка дома не собиралась и строго следила за тем, чтобы горничные убирались в гостиной дважды в день. Ее сухие пальцы взяли в крепкие еще руки фото в рамке – как раз то самое, петербургское, на которое засмотрелась Ниночка. Пожилая женщина глядела на себя в молодости странно, с сожалением и глубоко затаенной болью. Эльза Власовна вдруг открыла рамку и аккуратно расправила фотографию – она оказалась согнутой, так, чтобы часть ее была не видна. На второй половине черно-белого снимка был изображен молодой высокий мужчина в военной форме и с бравым выражением лица. Чем-то этот мужчина напоминал Эльзе Власовне того сумасбродного синеволосого мальчишку с горящими глазами и чистым сердцем, как она была твердо уверена. В нем не было этой глупой жажды денег, наживы, алчности, но было что-то летнее, грозовое, свежее, пусть по-юношески безыскусное, но искреннее и могучее. И взгляд у него был, как у Володи, – веселый и дерзкий. Володю Эльза любила – всем сердцем, горячо, хоть и до последнего не желая в этом признаться. Они встречались, и он даже хотел на ней жениться, но только вот одна ссора – и она уехала, объятая пламенем гордости. А он остался в Петербурге. Они так и не помирились. И не виделись даже. Гордость не отпускала Эльзу Власовну до последнего. А последней гранью ее была смерть, после которой уже совершенно ничего нельзя было исправить. Через год после ссоры Володя трагически погиб. Может быть, поэтому Эльза Власовна, умудренная опытом, хоть и не без причуд, видела в Ниночке отражение себя, молодой и глупой. Гордой. Несчастливой. Глянув с неожиданной теплотой на изображение мужчины, Эльза Власовна улыбнулась, и на миг лицо ее превратилось в юное и счастливое – совсем как на фотокарточке далеких лет. Если бы все вернуть назад… * * * Нинка вышла из дома престарелой родственницы быстрой, уверенной походкой, желая как можно дальше оказаться от этого цветущего царства маразма. Но с каждой минутой шаги ее все замедлялись и замедлялись, и, оказавшись в парке с облетевшей уже листвой, том самом, где они однажды целовались с Келлой, Нина села на лавочку. Происходящее казалось ей нелепым сном, глупым розыгрышем, пьяным бредом. Однако это была реальность – та реальность, с которой либо бороться, либо принять. Бороться Нинка не могла – не та была ситуация, но и безропотно принимать не собиралась. Старая ведьма хочет свадьбу? Отлично, она ее получит в обмен на большие деньги. А уж как поступит она, Нина Журавль, если ее имя окажется в завещании, бабка еще узнает. Пред мысленным взором девушки промелькнули темные кадры из «Преступления и наказания». Только в роли старухи-процентщицы выступала Эльза Власовна, а в роли Раскольникова – сама Нинка. По мнению Раскольникова старуха-процентщица оказалась слишком жадной. А по мнению Нинки двоюродная бабка – слишком глупой. А за глупость надо платить. Ниночка захихикала нервно, представив, как на цыпочках пробирается к спальне старой жабы с топором наперевес. И эта картина показалась ей такой смешной, что блондинка вдруг, тряхнув гривой распущенных волос, расхохоталась. Проходящая мимо женщина с ребенком испуганно на нее посмотрела. Уже в такси Ниночке в голову внезапно пришли слова Ирки о том, что надо было заранее выйти замуж за богатого человека. За кого она, Ниночка, сейчас может выйти? Кто из обеспеченных поклонников сможет дать ей больше, чем тетка? Почему-то ей вспомнился Матвей и его липкие губы. А если женишок хуже него во сто крат? Уродов на свете полным-полно. В первую очередь – моральных. И Нинка вдруг, повинуясь внутреннему порыву, набрала номер Матвея. – Выйдешь за меня? – вместо приветствия спросила она. – Ты больна? – осведомился молодой человек, который явно не ожидал подобного вопроса. – Здорова. Ну, выйдешь? – требовательно спросила девушка. – Нет.