– Да, такие заявления, конечно, тоже очень помогают определиться. – А ты надеешься, что на свете существует мужик, живя с которым, можно оставаться свободной? – Да кто тебе сказал, что я хочу с кем-то жить? Ты, как минимум, торопишь события. Знаешь, есть такое понятие – ухаживания, свидания... – Ухаживания?! После того, как я тебя с ружьем у местных мужиков отбивал, я еще и ухаживать должен? Да и вообще, не в том я возрасте, чтобы ухаживать... – Быстрее борщ давай, так? Галя дернулась, видимо, намереваясь соскочить с его колен, но руки Льва были на страже и не отпустили ее – даже на сантиметр сдвинуться не дали. – Я. Хочу. Быть. С тобой, – с расстановкой проговорил Лев. – Как это будет выглядеть, можем обсудить и договориться. Но если ты планируешь нервы мне мотать и играть в подростковые игры, то иди в баню. Я уже слишком старый для этих игр. – Заладил: старый-старый, – хмуро пробормотала Галя. – Сколько тебе лет-то? По фигуре не скажешь, что ты, прям, старик... Её щеки вдруг покрылись румянцем, как у девочки, она опустила глаза. Льву это очень понравилось. Это приятно... – Мне 40, а тебе? – А дамам такие вопросы не задают! Мне всегда 16! – вредина высунула язык, в лучших традициях маленьких девочек, и Лев не удержался от еще одного поцелуя. Женское тело в его руках опять обмякло, словно приглашая более решительным действиям, но он удержался, напомнив себе, что торопиться не стоит – так можно все испортить. Поэтому и отпустил, когда Галя всё-таки настояла на том, чтобы слезть с его коленей. – Меня Надька с Максом совсем потеряли... – пробормотала она как будто извиняющимся тоном. – Я пойду... Завтра жду тебя... откапывать канал... да? Могу за это борщом покормить... Такая награда тебя устроит? Лев усмехнулся, поймал ее, поцеловал в щеку. Что ж, наверное, придется всё-таки и поухаживать... * * * Алексей приехал за Надей уже утром – они с Галей и Максимкой только-только успели позавтракать. – Что, соскучился уже? – с улыбкой спросила Надя своего мужа, и с изумлением увидела, как он заливается краской. – Там... маме нужна твоя помощь... – промямлил он, но в Надиной душе уже зародилась надежда, что ему в самом деле приятно ее общество и неприятно его отсутствие. Тут подошел сосед – они с Алёшей душевно поздоровались, и Лев с победной улыбкой продемонстрировал принесенный с собой инструмент. – Неужели на свете существует человек, способный переупрямить мою кузину?! – восхитился Алексей. – Браво-браво, Лев, ты превосходишь все мои ожидания! Галя сузила глаза, и ее симпатичное веснушчатое личико слегка потемнело от гнева. Надя взяла ее за руку и успокаивающе погладила ладошкой: мол, не обращай внимания – они просто куражатся. Алёша предложил Льву помощь с раскопками, но тот наотрез отказался: сами справимся, и Родин сразу увез Надю домой. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 13. Его первый поцелуй Дома Надю ждали обычные заботы: нужно было вымыть баню, прополоть грядки, помочь бабе Зине с приготовлением обеда, накрыть на стол... Алексей в это время, само собой, пропадал где-то на своих стройках и в гараже, и, увидев его за столом, Надя поняла, что тоже очень соскучилась по нему. Они ведь не виделись почти целые сутки – и теперь она острее чувствовала, как ее будоражит его голос и взгляд, а от мыслей о прикосновении и вовсе кружилась голова. Надя не осмелилась обнять Алёшу при встрече утром у Гали, и весь оставшийся день она буквально не могла думать ни о чем другом. Когда все разошлись по комнатам после ужина, Надя вымыла посуду и с замиранием сердца остановилась у двери своего мужа. Выждав несколько секунд, но так и не перестав волноваться, она постучала. – Войдите, – донесся из комнаты такой приятный, ясный мужской голос. Надя вдохнула, открыла дверь и шагнула внутрь. Алёша сидел на заправленной кровати и читал книгу при свете настольной лампы, стоявшей на тумбочке. Когда Надя вошла, он поднял голову и ласково улыбнулся ей. – Что ты читаешь? – спросила она дрожащим от волнения голосом. – Турненев, "Отцы и дети". – Беллетристика?! – удивилась Надя. Алексей пожал плечами: – Почему бы и нет? Проходи, садись, – он указал глазами на свою кровать. – Ты что-то хотела спросить? Надя присела на краешек. – Да... то есть, нет... Я... просто хотела поговорить с тобой. – О чем? – О чем-нибудь. Вот, например, об этой книжке... Губы Алексея тронула слабая улыбка, и Наде невыносимо захотелось попробовать эту улыбку на вкус. Может быть, она сошла с ума, и это дикое извращение – влюбляться в мужчину, который на 12 лет старше нее? Но как же теперь избавиться от этого чувства? – Хм... Это весьма любопытное произведение. Впрочем, ты, наверное, сама не так давно его читала... – Да. Всего-то года 4 прошло… – И как оно тебе? – Очень понравилось. Только грустное. Больше всего мне в душу запало то, как Базаров к родителям своим относился. Некрасиво, не по-человечески. – Ты права. Он решил, что он самый умный и традиционные ценности ему не нужны, вкупе с человеческими чувствами. За это и пострадал. – Судьба наказала его безответной любовью? Алёша усмехнулся: – Ну да, судьба, в лице Ивана Сергеевича. Я, впрочем, не совсем уверен, что Одинцова его нисколько не любила... Надин голос непроизвольно понизился до шепота: – Почему же тогда... – Это очень сложный вопрос. Возможно, чтобы понять ответ на него, нужно прожить ее жизнью. Прочувствовать нищету, в которой они жили с сестрой, вот эту ответственность за младшую, потом пожить с нелюбимым старым мужем... Знаешь, я считаю, что нельзя никого осуждать, пока не побываешь на его месте. С одной стороны, конечно, Одинцова могла разобраться со своими душевными драмами и выйти за него и прожить счастливую семейную жизнь рядом с умным мужчиной, который ей явно нравился, но клеймить ее позором за то, что она этого не сделала... – Наша учительница по литературе говорила, что Базаров был неподходящим к месту и времени человеком – потому и погиб. Так что дело, наверное, не в Одинцовой... – Как знать, – улыбнулся Алёша. – А может быть, – с готовностью подхватила Надя, – женись он на ней – и примирился бы со временем. Стал проще, любил жену, воспитывал детей, охотился на уток и пил чай с бубликами... Улыбка Алексея стала еще шире: – Какая идиллическая картина! Надя поднялась на ноги, не в силах больше смотреть на своего недоступного супруга и его чудесную, по-детски открытую улыбку. Он вдруг тоже встал, отложив книгу, и, обогнув кровать, подошел к жене. Положил ладони ей на щеки и поцеловал в лоб. Ужасно, как маленького ребенка! Прошептал проникновенно, вызывая тысячи мурашек по всему телу: – Спокойной ночи! Но Надя не смогла удовольствоваться этим и обвила его шею руками, отчаянно прижавшись к твердому мускулистому телу мужчины, и с наслаждением вдыхая его сладко-терпкий запах. Алёша сначала растерялся и лишь неуверенно положил ладони ей на спину, но постепенно это прикосновение становилось все более активным. От его горячих рук по ее телу волнами расходилось тепло, превращаясь в жар, скручиваясь клубками в груди и животе, отнимая ноги. В какой-то момент Надина голова сдалась и отключилась, и ее пылающие губы прижались к шее Алёши, потом к щеке, а потом... он сам повернул к ней голову и завладел ее губами. Это было безумное, горячечное, но фантастически приятное слияние. Надя будто ухнула в огненную пропасть и сгорала там, разрываясь на части от наслаждения. Этот жар не был болезненным, хоть и уничтожал сознание, заставлял его растворяться, отправлял в небытие. Но он и ласкал, утешал, обволакивал ощущением безграничного всепоглощающего счастья. Однако продлилось оно совсем недолго, как Надя и ожидала. Алексей поддался моменту лишь на мгновение, а затем сразу же очнулся. – Мы не можем, прости, Надюша, нам нельзя... – прошептал он сокрушенно, выпуская ее из объятий, и отошел в сторону. Она не смогла ничего ответить: ее душили слезы. Как это – нельзя? Почему – нельзя? Кто им запретил? Они ведь взрослые люди, женатые, что в этом неприличного? И как понимать его поцелуй? Он тоже влюблен или..? О, какая мука..! Если бы только у Нади было побольше опыта в отношениях с мужчинами, она смогла бы понять, что происходит между ней и ее мужем... Надя убежала к себе, упала на постель и долго плакала в подушку, сотрясаясь от рыданий. Но он не пришел ее утешить. Он, наверное, больше никогда ее не обнимет..! Надя оказалась права: Алексей заковал себя в броню, совсем не смотрел на нее и старался первым с ней не заговаривать. На следующий вечер он пригласил ее выйти с ним во двор, привел к скамеечке за домом, усадил и наконец взглянул. Уж лучше бы он этого не делал! Такого ледяного холода она еще не видала в его глазах, ставших такими родными для нее, такими любимыми... ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ – Надя, я должен объясниться с тобой, – начал он медленно, но голос его срывался от частого дыхания. – То, что вчера произошло – этого больше не повторится. Но ты не должна винить себя ни в чем. Ни в том, что произошло, ни в том, что это не повторится. Я знаю, тебе кажется, что ты... испытываешь ко мне какие-то нежные чувства. Это нормально, учитывая все обстоятельства и твой возраст... У меня нет морального права вести себя с тобой подобным образом: ты слишком молода, неопытна, беззащитна. У нас слишком большая разница в возрасте. И твой отец... Я не смогу смотреть ему в глаза, если... позволю себе... – А тебе, – не выдержав этой длинной нравоучительной речи, перебила его Надя, – не кажется, что ты испытываешь ко мне какие-то нежные чувства? – Это не имеет ровно никакого значения! – Для меня – имеет, и огромное...