— Ох… — банкир опустился на колени, держась за сломанную переносицу. А налетчик наставил дуло ему в лоб. — Считаю до трех, — предупредил он. — Раз! Остальные банкиры все так же лежали, уткнувшись лицами в холодный пол, боясь даже пошевелиться. Никто из них не хотел привлекать к себе внимание, чтобы только не оказаться на месте Шварца. Удар рукоятью нагана подействовал. — Два! — выкрикнул Сява. И, все еще держась за переносицу, толстяк засуетился, принявшись открывать сейф. Возился долго, за что получил дополнительный нагоняй от налетчика в виде подзатыльника. — Быстрее, сука! Я же не терял время зря, запоминал черты налетчиков и приметы. Режиссер — блондин с заметным шрамом на лице, ассистент — с орлиным носом… Как-то реально помочь и исправить ситуацию я вряд ли мог. Но потом, когда все закончится, такие вот черты и приметы пригодятся следствию. Через минуту сейф, наконец, открылся. Сява потянул дверь на себя, а Шварца, который выполнил задачу, стукнул револьвером по затылку. Вроде легонько, но тот мешком свалился на пол и затих. — Работаем в темпе, — распорядился Кеша. — Урода этого с прохода убери! Сява взял банкира за ноги, оттащил к стойкам. Лже-режиссер передал уборщицу в руки другому налетчику, вверив ему наблюдать за заложниками. Остальные уже повалили в хранилище. Любопытно, что деньги в сейфе были, кажется, подготовлены заранее — упакованы в мешки. И грабителям только оставалось их перетаскать в свой автомобиль. Перед тем, как присоединиться к подельникам, Кеша смерил меня взглядом, улыбаясь. — Ну как тебе съемки, пацан? — Еще чуть-чуть, и переплюнешь Гая Ричи, — выдал я, прекрасно понимая, что он меня не поймёт. — Э… кого? — налетчик подвис. — Революционер такой есть, только в кино, — я коротко пожал плечами. — Ясно… с нами пойдешь, пацан? — неожиданно сделал предложение Иннокентий. Я видел, с каким интересом он смотрит на меня. Не удивил — я прекрасно понимал, что таким вот бандам нужна новая кровь, люди на побегушках. Расходный материал. Но, по понятным причинам, ответить ему взаимностью я не мог. Поэтому только снова пожал плечами. — Я подумаю, ага. — Ну а пока думаешь, разливай, пацан! Слышь, боров, — Иннокентий пнул в бок одного из банкиров, который всё ещё лежал рядом на полу, почти не дыша. — Бакалею организуй. Тот вздрогнул всем телом, начал подниматься. — В темпе, булками шевели! Через минуту передо мной уже стояли чашки, из которых банкиры, видно, обычно пили английский чай, а теперь вот в них булькала мутноватая самогонка Лившица. Банкир, не дожидаясь приказа, поспешил лечь обратно на пол. А налетчики отвлеклись от опустошения хранилища, взяли чашки, чокнулись так, что фарфор жалобно звякнул, и выпили. Предложили уборщице, та, вся в слезах, замотала головой, отказываясь. Ну а бандиты продолжили выносить деньги из хранилища, загружая коробки. — Лежать, пока мы не уедем, кто дернется — получит пулю в лоб, — предупредил Кеша. — Всем понятно? — Да… — нестройно откликнулись банкиры. Охранник промолчал, он все так же сидел на полу, откинув голову и касаясь затылком стены. Вообще, конечно, это просто рубрика «удивительное рядом» — как же так? В хранилище хранилось столько, что не пересчитать, и при этом на весь банк — единственный охранник. Хотя, учитывая неразбериху, царившую в городе, ничего удивительного тут нет… криминальных-то элементов в Ростове больше, чем собственно большевиков. Дергаться никто не стал, все так и лежали, не шевелясь и боясь дышать, пока налетчики заканчивали опустошать хранилище. Ну а потом «режиссер» велел сматывать удочки с уловом. — С бабой что будем делать? — уточнил «оператор», державший в заложниках уборщицу. — Берем с собой, — отрезал главарь. Та заверещала благим матом, понимая, чем это для нее закончится, и попыталась высвободиться, но налетчик держал ее крепко, как в клещах. — Не дергайся, дорогуша! Перед уходом Иннокентий захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. — Товарищи, всем спасибо за участие в съемках, смотрите наше кино во всех городах страны! Бандиты, кто держал мешки с деньгами, вышли из помещения и принялись погружать деньги в машину. Я смотрел им вслед и изо всех сил соображал,, чем могу ей помочь заложнице. Девчонку — кажется, её назвали Варей — следовало спасать. Сейчас разберемся. «Оператор» вслед за своими дружками повел ее к выходу. Дождавшись, когда в помещение он останется один, я резко толкнул ведро с мыльной водой, оставшееся после незаконченной уборки. Расчет оказалось верным — ведро легко заскользило по плитке, чудом не перевернувшись, и сна скорости въехало в треногу с камерой, которую никто не стал забирать. Удар я рассчитал верно, как раз в этот момент мимо треноги проходил налетчик, жёстко удерживающий уборщицу за волосы. Тренога от удара ведра перевернулась, и старенький «Синематограф» со всего маху приземлился на голову грабителю. Бам-с! Силы удары не хватило, чтобы нокаутировать налетчика, но всё-таки эффект был — тот замахал руками, растерявшись. Уборщица воспользовалась этим и вцепилась зубами в руку бандита, вырвалась, побежала к стойке, чтобы попытаться спрятаться. Сориентировался и охранник, а я-то думал, он уже выключился из игры. Но нет, мужик вскочил, вцепился в грабителя одной рукой, пытаясь его скрутить и обезоружить. Правда, раненую руку он берёг, а вот у «оператора» рабочих рук было две. Он быстро очухался после удара «Синематографа», оценил обстановку, озверел и несколько раз ударил охранника головой, чтобы обездвижить и пристрелить. Я тоже не оставался на месте и решил помочь охраннику. Недолго думая, запустил наполовину опустевшей бутылкой из-под самогона в налетчика, метя в затылок. Что называется, миллиметр влево, и бутылка бы влетела в несчастного охранника. Но прицел меня не подвел. Бум! Бутылка попала в затылок «оператора», тот вздрогнул, но даже и теперь остался на ногах. Однако преимущество грабитель растерял, его здорово шатнуло, ноги будто бы превратились в переваренные сосиски и он принялся ими выделывать странные движения на мраморном, пытаясь сохранить равновесие — состояние «грогги» умеет заставить вас откалывать чечеточные номера на потезу окружающим. Охранник сумел выбить у него револьвер, наконец-то обезоружив, но следом и сам улетел на пол, уже в отключке — попал под удар грабителя, который, отбиваясь, слепо раздавал удары куда придётся. Пистолет, крутясь, заскользил по полу, и быстро оказался в моих руках. Секунда — и на налетчика смотрело дуло нагана. — Стоять, руки подними, стреляю без предупреждения! Налетчик замер. Я видел, что остальные его подельники, включая Иннокентия, всё видели и поняли, что происходит, но вмешиваться никто не стал. «Режиссер» явно принял решение бросать своего «оператора». Решение, кстати, верное, а то ведь и они ног не унесут. Но обезоруженный грабитель смотрел на меня и он не видел, что дружки его уже, что называется, кинули. — Ты чего, пацан, ох*ел? — криво улыбаясь, изумился налетчик. — Я тебе не пацан! Руки подними, говорю, завалю к такой-то матери! — Ты стрелять-то умеешь? — Узнаешь, — я взвел курок. — Не советую проводить эксперименты. Я планировал задержать этого упыря до прибытия сюда милиции, но тот понимал, чем ему грозит задержание — возиться с ним никто не станет, и, скорее всего, ликвидируют на месте по законам военного времени. Ну или чуть позже поставят к стеночке, чтобы полы в банке не пачкать… Поэтому, понимая, что вляпался и что сухим из воды у него выйти не получится, грабитель полез за ножом. — Убью, сука! Вступать с преступником в рукопашную не имело никакого смысла, поэтому мой палец скользнул по крючку спускового механизма, курок сорвался — грохнуло. И преступник, на половине пути ко мне, рухнул на пол. Я честно целился в плечо, но новое щуплое тело не имело никакого опыта в стрельбе, да и я не то чтобы часто стрелял из нагана, потому с выстрелом я чуть промазал, угодив в ключицу. Вышло как вышло. «Оператор» распластался по полу, он был жив, по крайней мере, шевелился. А на улице послышалось рычание мотора — остальные налетчики улепётывали с добычей. Глава 18 Я на всякий случай вышел на крыльцо банка, чтобы удостовериться — от грабителей и след простыл. Их старенький, но представительный автомобиль скрылся за поворотом. Туда им и дорога. Хорошо уже то, что удалось избежать жертв среди гражданских. Хотя я был бы отнюдь не прочь, достанься крепкий тумак не только одному Шварцу, но и его коллегам. Зайдя внутрь, я аккуратно стер собственные отпечатки пальцев с револьвера и положил его рядом с трупом налетчика. Банкиры с большим трудом приходили в себя после случившегося. Некоторое время оба толстопуза еще лежали на полу, боясь, что грабители вернутся, и им не поздоровится, но потом начали вставать. Понятия не имею, какое лицо должно быть у человека, у которого при советской власти из сейфа украли целое состояние, но выглядели мужики крайне скверно. По большому счету, они сами были виноваты в случившемся. Я никогда не считал себя спецом в делах оборота банковских денег, но прекрасно понимал, что грабители чересчур уж легко получили доступ к сейфу. Ключ, который оказался в кармане Шварца, вообще не должен был там находиться. Но оказался ведь, что являлось грубейшим нарушением правил безопасности. И не думаю, что для подобных случаев в 1920-м году существовали исключения. Так вот, банкиры, все это хорошо понимая, выглядели так, как будто присутствовали на похоронах… причем собственных. Теперь, когда опасность миновала, оба финансиста начали подниматься с пола. Один из них, имени которого я как-то не запомнил во всей сегодняшней суете, еще некоторое время сидел на полу и медленно покачивался взад-вперед, успокаиваясь. Второй, Марк Леонидович, выбрал другой способ самоуспокоения и подошел к лежавшей на полу бутылке самогона, выкатившейся из моей сумки и чудом не разбившейся при падении. Гулко выдохнул, откупорил и крепко приложился к горлышку. — Фу-у-ух… — он моментально покраснел, как спелый помидор на грядке, растер нос, занюхивая рукавом. Физически ни один, ни другой не пострадали, чего нельзя было сказать о Шварце и охраннике — этим крепко досталось от грабителей. Шварц очнулся после обморока и, похоже, только сейчас понял, что у него сломан нос. Он попытался коснуться его пальцами, зашипел от боли и, вскочив, принялся мерить шагами парадный банковский зал. — Ой, больно как, вызовите сюда врача, я потеряю всю кровь… — истерил он, задрав голову вверх. — Врача, говорю, вызовите, мне плохо! Забавно, что ни Марк Леонидович, ни второй коллега Шварца даже не обратили на эти истерики внимания. Я тоже отмахнулся — сломанный нос красит мужика, жить будет. Больше поплачет, меньше пописает — давно известно. Видя, что никто не обращает на его потуги внимания, Шварц уселся на стул, еще выше закинул голову, как обычно рекомендуются при кровотечении из носа, и закрыл глаза. Я услышал, как он начал напевно молиться на иврите. А вот охраннику действительно следовало помочь. Я пригляделся к его пунцовому лицу с тенями вокруг глаз — у него явно поднялся жар, рана дала осложнения, и чем быстрее мужик попадет на осмотр к врачу, тем лучше. Хорошо уже то, что он снова пришёл в себя. Я помог охраннику наложить повязку на руку, которую мужик мастерил из лоскутка собственной рубашки. Но прежде забрал у Марка Леонидовича самогон, чтобы обработать рану. — Куда, мое… — спохватился банкир, но я ответил ему сдержанной улыбкой. Ничего! Домой придешь — нажрешься, а этот товарищ нам всем жизнь, по сути, спас. — Как самочувствие? — поинтересовался я, видя, как морщится охранник, пока я поливаю рану самогоном. — Царапина, — отмахнулся он, хотя по его бледности казалось, что дело недалеко до нового обморока. — Может, и царапина, но в больницу обязательно надо показаться, а там вас быстро заштопают и поставят на ноги, — заверил я. Впрочем, на медицину этого времени не стоило так уж надеяться — привычка считать, что почти что угодно можно откатить назад, осталась у меня с прошлой жизни в высокотехнологичном мире. — Ты молодец, пацан, — процедил мужик сквозь стиснутые зубы. — Лихо как с ним справился, теперь проблем не оберешься, правда…