— Сволочи! — ругнулся Вершинин. Эва тащила его не по тропинке, насквозь просвечиваемой, а через кусты черного орешника. Они замирали каждый раз, когда над ними пролетал очередной квадрик. — Дай отдохнуть! — взмолился Вершинин. Сил уже давно не оставалось от слова совсем. Было лишь одно огромное горячее не помещающееся в груди сердце. Эва героически подтащила его к возвышающейся под углом бетонной глыбе и прислонила. — Надо идти быстро! — Не могу! Над ними очень низко пролетел квадрик. Маленький комарик в ночном небе. — Жак! — она тянула за руку. Сейчас будет рывок, которым она меня вздернет на ноги, и у меня остановится сердце, подумал он. — Двоим не уйти! — улыбнулся он. — Не говори ерунды! — Это не ерунда, и ты это знаешь! Помнишь, тогда в Кале, ты тоже сказала: «Двоим не уйти!» и что я должен был уйти, потому что только я потом смогу тебя вытащить? Сейчас к сожалению, это не работает. Я уже ничем не могу тебе помочь. Так что теперь твоя очередь уходить. — Жак! — вскричала Эва с отчаянием. — Все нормально! — успокоил он. — Только дай мне посмотреть на тебя на прощание! — Не хорони себя! — Я не про себя! — поправил он. — Я ведь больше тебя никогда не увижу, ведь правда? Она ничего не сказала. — Вот видишь, это правда! Он вгляделся в любимые черты. Растрепанная, с ссадинами, она все равно была красива. Эти голубые глаза, источающие тепло и сожаление одновременно. — Иди! — он оттолкнул ее. — Иди и не задерживайся! Я уж тут сам разберусь! Она чмокнула его в щеку словно ребенка, встала, задерживая на нем взгляд-и канула в ночь. Квадрокоптер уже не ныл комариком, уже выл как раненый лось. Ночь вокруг полнилась звяканьем боекомплекта и топотом тяжелых армейских ботинок. Раздавались торжествующие крики: — Тут он, сука! Наверное, Вершинин должен был испугаться, но внутри было полное равнодушие как в море спокойствия на Луне. В лицо ударили лучи фонарей. Он заслонился, и тотчас заклацали затворы. — Не стрелять! Живьем брать сволочь! — рявкнул командный голос. Перед лежащим Вершининым выстроилось человек сто с автоматами. Гравий захрустел под тяжелыми шагами, и раздвинув шеренгу вперед вышел лейтенант Соплянов. Закон подлости. Его мог арестовать нормальный гвардеец, а получилось, как всегда. Торжество законченного подлеца, ничтожества и гада. — Я не удивлен, Палыч, как низко ты пал! Когда нам сообщили о проникновении на объект группы иностранных так называемых ученных, и мы прогнали снимки группы через систему распознавания лиц-и, о боже, среди гомиков оказался следователь следственного комитета собственной персоной! И на что ты рассчитывал, шпионская твоя морда? Пристрелить бы тебя прямо сейчас! — Соплянов поизучал его реакцию, вернее отсутствие оной и разочарованно спросил. — Твое последнее слово? Можешь сказать пару для истории! Вершинин подумал и произнес: — Нос человека растет до старости! Зубы Соплянова скрежетнули настолько громко, можно было подумать, танк подъехал, типа «Прорыв». — Это можно будет скоро проверить! Тебе недолго осталось! 24. Бекк 8 ноября. Черемушки. Профсоюзная 64. Капитан Зюзин и Клара занимались сексом. Майор Бекк вошел в спальню и начал рыться в комоде. Петр прервался и изумленно поднял лицо. На длинном носу повисла масляная капля. — Занимайтесь! — благодушно разрешил Бекк. — Я «вездеход»[55] ищу! — Нет у меня никакого вездехода! Убирайся! — рявкнул Зюзин. — Ты живешь в частном доме, мотаешься на работу через полгорода-у тебя должен быть вездеход! — убежденно произнес Бекк. Так как капитан оказался в зависшем состоянии, Клара которая внизу поиграла с его причиндалами как на арфе, что оказалось полной неожиданностью для офицера. — О, блядь! — ругнулся он. — Прекрати! — Вы бесподобны, мадам! — сделал комплимент майор. — Благодарю! Бекк порылся еще, ориентируясь больше на реакцию Зюзина, это напоминало игру «холодно-горячо», и наконец выудил пачку документов, завёрнутую в целлофан. — Нашел-таки! — недовольно произнес Зюзин. — И что дальше! — Для начала надень штаны! Потом ты вывезешь нас из города! — Это волюнтаризм! — отрезал Зюзин. — Нас остановят на первом же посту! А еще хуже-пристрелят! Или с квадрика гранату бросят по машине! — Ну ты жути напустил! — укоризненно заметил Бекк. — Я хочу кофе! — капризно произнесла Клара. — Чего хочет женщина, того хочет бог! — согласился майор. — Только кофе потом! Для начала передай привет всем нашим и скажи, чтобы убрали людей и квадрокоптеры! Иначе… — Иначе бумаг Мракобоя не видать! — досказал Зюзин. — Молодец! Когда вышли из спальни, Сандра уже ждала собранная. Нищему собраться только подпоясаться. Надела кроссовки и вуаля. Вопрос долгого собирательства женщин всего лишь миф, придуманный мужчинами. Вообще мужики много чего про баб навыдумывали. О многих приписываемых им причудах женщины даже не догадываются. Когда они вышли, квадрокоптеры разлетались по небу словно осы летом. Мужчины в ярко оранжевых куртках сматывали то ли трубы, то ли кабели. У половины из них на куртках были надписи: «Мосмусор», у других почему-то «мослифт». — Собрали все что есть и в большой спешке! — извиняющимся тоном произнес Зюзин. На майоре смущенно загорелась пара-тройка лазерных прицела, но благоприобретенные опции моментально их загасили. — Снайперов разве не убрали? — озадачился Зюзин и крикнул. — Немедленно уберите стрелков! Приказ генерала Мельника! Зюзин с Кларой и Бекк с Сандрой беспрепятственно дошли до машины. Видно начальству сильно хочется бессмертия, раз их сразу не шлепнули. А допросить можно и мертвых. Бекк слышал, что аналитический отдел в столице давно разрабатывает схемы по выемке информации из мертвого мозга. Хорошо, что они не знают про Сандру, давно бы завалили и выпотрошили как тушку. — Куда едем? — спросил Зюзин, которого Бекк усадил за руль «икс рея». -Если у тебя и есть план, то сразу скажу, что он дерьмо! — Есть ли у меня план? У меня есть два плана! — успокоил Бекк. Кто зайдет за Периметр.