— Я думаю, это означает «Шуше с любовью. 60 лет вместе», — пояснила Эва. — Этого не может быть! — уверенно возразил Вершинин. — Шиншиллы, это такие маленькие смешные зверьки. Они живут лет 15 максимум[52]! — С Мракобоем Шуша прожила 60! — упрямилась Эва. — Так это все построил Мракобой! — воскликнул Вершинин. — Ход естественный! Мракобой может где и прикрыл его сверху, где он близко выходил к поверхности! Ты меня никогда не слушаешь, Жак! Он обнял ее за талию. Два ангела в белом под землей в свете химических фонарей. — Кто я такой, чтобы не слушать тебя? — спросил он. — Не дуйся на мня! Совсем как ребенок, ей богу! Меня это Мракобой начинает напрягать. Про него никто ничего не знает, но все чуть ли не боготворят. Боролся с мраком в нашей жизни. Творил добрые дела. А был ли он на самом деле? Нет никаких свидетельств. Даже имя не сохранилось. За что его так уважают? И самое главное, почему за его артефактами все так гоняются? — Сейчас мы здесь не из-за него! — напомнила Эва. — Поторопимся! У нас мало времени! Она снова пошла впереди. Вершинин видел ее туго перетянутую ремнем в талии фигуру в белом комбезе. Даже эта жутковатая форма ей шла. Самодельный склеп скрылся за очередным выступом и его поглотила тьма. Вершинин представил, как Мракобой годами жил в убогой лачуге на месте некогда красивейшей площади могущественной страны, и крохотный ушастый мышонок был его единственным другом и соседом. Вокруг постепенно мертвел гигантский мегаполис. Поначалу шумный и беспокойный он угодил под власть национальных диаспор, но те были обречены из-за присущей им анархии дикости и перерезали друг дружку. Потом настало время банд-партаки, убры, дьявол спустился на эти улицы. Снова резня, локальные битвы. Население упало до ноль-ноль… процента. И все это время Мракобой жил здесь. Спал на убогой земляной койке. Выгуливал смешного ушастого зверька. Радовался, когда находил сухарик на двоих. Долгими вечерами они с ушастым смотрели на темный Кремль. Стылыми зимами котлован заметало снегом и человек со зверьком не могли неделями выбраться в город. Зимой котлован заливало талой водой, им приходилось вновь спасаться во враждебном городе. А потом ушастый тихо умер от старости, и Мракобой отнес щуплый комочек в самодельный наивный склеп в найденной им расщелине. И это стало самым страшным днем в его и так не сладкой жизни. Печальные мысли вывели Вершинина из душевного равновесия. Что я здесь делаю? Уже в который раз подумал он и поспешил нагнать идущую впереди Эву. Стена. Вместо того, чтобы пройти под стеной, ход вывел их прямо в стену. — Мы не там свернули! Мы заблудились! — вскрикнула Эва. — Спокойно, я Дубровский! — Вершинин отодвинул девушку и выдвинулся вперед. Ход упирался в каменную кладку. В нее была вмурована ржавая железная дверь. На двери висел амбарный замок. — Нам не пройти! — в панике проговорила Эва. — Мракобой же проходил! — возразил Вершинин. — Не зря ход привел прямиком сюда! Он нарушил многолетнюю неподвижность замка, потряс его, расшатал-и дужка замка распалась надвое. — Вуаля! Дверь открылась со страшным скрипом. В это время как по команде погасли светильники. Вершинин торопливо достал следующий, и пока его не запалил, у него было неприятное чувство, что с той стороны на них кто-то смотрит недобрым взглядом. Много лет зло спало под землей, и теперь они нарушили его покой. Засветившиеся стержни осветили узкую каменную лестницу, уходящую круто вниз. Там она упиралась во вход в горизонтальный коридор, который отсюда виделся совсем крохотным. — Сэ импосибль! — воскликнула Эва. — Нам не надо так глубоко! Саркофаг гораздо выше! — Во-первых, я не уверен, что саркофаг гораздо выше! — возразил Вершинин. — Во-вторых, не напрасно на двери не было замка. Видно, что им пользовались! — Но саркофаг находится в другой стороне! — Толщина стены, насколько я помню, больше 5-ти метров! Там должны быть тайные ходы! Мы просто свернем направо, в приблизительно верном направлении, а там посмотрим! — Приблизительное направление? — с сомнением повторила Эва. Вершинин не стал говорить девушке еще об одном признаке, который должен был подтвердить правильность выбранного пути. Сначала кладка состояла из красного кирпича, но в глубине перешла в белые каменья с широкими замазанными известью щелями. Внизу был стылый холод. Стержни освещали лишь несколько метров пути, остальное тонуло во мраке. — Ты ничего не слышал? — спросила Эва. — За нами будто кто-то идет! Они остановились и посветили назад. И спереди и сзади тянулся мрачный ход с низким полукруглым потолком. — Где-то над нами колокольня Великого Ивана! Ходили слухи, что здесь часто видели призрак Ивана Грозного! Эва схватила его за руку. — Это может быть опасно! — Вообще то я пошутил! — смутился Вершинин. — Нельзя относиться к россказням про призраков слишком серьезно! — Темный ты! — сказала Эва. — Да? — озадаченно протянул Вершинин. — Ты что в призраков веришь? Эва вдруг замерла. — Там, в стене! — проговорила она. — Если это шутка! — вспылил Вершинин. Вместо ответа Эва рукой в перчатке расшевелила кладку. На пол вывалился шмат высохшей до каменного состояния известки. И изнутри, в щель между камней, выбился клок седых волос. — Замурованный! — зачаровано протянула Эва. — Бегом отсюда! — скомандовал Вершинин. Еще немного, и он сам бы начал верить в призраков. Признаки. По ощущениям Вершинина они прошли метров 50, когда Эва резко сорвала маску и ее вырвало. — Ты не беременная? — озабоченно спросил Вершинин. — Дурак! Вершинина уже давно так не называли женщины. — Не понимаю, что со мной! — призналась Эва. Она глянула на наручный браслет, который оказался хитро выдуманным прибором. — Углекислота в норме! Вредных примесей нет! Мы дышим нормальным составом воздуха, а по ощущениям не пойму, что со мной творится. Давление скачет, то повышенное, до до ста не дотягивает. Голова кружится. Вершинин молчал. Он уже давно все понял. Они прошли еще шагов 10, и тут Эву окончательно срубило. Девушка резко выгнулась головой назад, и, если бы он не был готов и ее не подхватил, она бы рухнула навзничь. Он поспешно отнес ее чуть назад. — Что со мной? — не понимала она. — Ничего особенного! Блокировка сработала! — пояснил Вершинин. — Саркофаг близко.