«Ну же, ублюдки. Давайте! Чего вы ждёте?» И всадники словно услышали его мысли. С дикими воинственными криками они выскочили из-за деревьев и понеслись в сторону Пеппера. Их было четверо. Четверо всадников-апачи. В руках они сжимали армейские карабины, а их темные гривы стянуты сзади красными повязками. На них были традиционные индейские краги и набедренные повязки, а сверху — серые армейские рубашки. Очередной крошечный отряд, уставший от лишений, сбежавший из резервации и вернувшийся к набегам и грабежам, в которых им не было равных. У Пеппер не было времени разбираться. Они атаковали его позицию, стреляя из карабинов. То, что им не хватало точности, они с лихвой восполняли агрессией и яростью. Пули пролетали над головой Пеппера, вгрызались в бревна и поднимали комья земли. Но маршал держал себя в руках и не стрелял, пока они не оказались в пределах досягаемости. И когда он начал нажимать на спусковой крючок, то стрелял во вполне чёткие цели. Когда они подскакали достаточно близко — настолько, что Пеппер видел налитые кровью глаза и фанатичную ярость на их лицах, — он вскинул пистолеты и выпустил свинец. Лицо ближайшего нападавшего разлетелось туманом из костей и крови. Человек слева от него получил три пули в грудь и повалился в седле. И на этом всё закончилось. Оставшиеся двое прекратили атаку и развернулись, продолжая кричать и визжать. Невредимые, они добрались до деревьев и исчезли. Лошадь под вторым налётчиком, у которого большая часть груди была разорвана в клочья, двинулась за ними. Но её всадник был уж мертв, и Пеппер это прекрасно знал. В воздухе повисли клубы дыма и пыли. Пеппер выбрался из своего укрытия и подошел к мертвому апачи. Его лошадь куда-то убежала. Пеппер поддел убитого сапогом и перевернул на спину. Его лицо представляло собой дымящуюся дыру среду кровоточащих мышц и связок, плотно облепивших череп. Винтовка лежала рядом. Пеппер поднял её и внимательно осмотрел. Ну, конечно, армейский карабин. Без сомнения, украден из какого-то груза либо этим человеком, либо одним из десятков и сотен других бандитов, наводняющих территорию Юмы. Вздохнув, Пеппер потащил труп за ноги к своей лошади. Он перекинул тело через круп скакуна, а затем вскарабкался следом и медленным, неторопливым шагом направился обратно в Чимни-Флэтс. * * * — Он мёртв, — отметил Крегер. Пеппер спешился, привязал поводья своего скакуна к коновязи и бросил взгляд на Крегера. — Хотите сказать, что городской врач не сможет вылечить этого парня? — сказал он, схватив индейца за блестящие черные волосы и приподняв голову, чтобы Крегер мог видеть, что от лица у него ничего не осталось. — А я думал, что он пропишет какую-нибудь мазь — и всё пройдёт. Вокруг них начала собираться толпа. Несколько человек, услышав слова Пеппера, хихикнули. Лицо Крегера потемнело. — В этом нет необходимости, — буркнул он. — Абсолютно никакой. Один из помощников Крегера, долговязый мужчина по фамилии Тилбери, с вечно хмурым, несчастным лицом, подошёл ближе и стал, засунув большие пальцы за патронташ. — Позови гробовщика Клю, — приказ Крегер. — Скажи, чтобы погрузил тело в фургон и убрал с улицы. — Да. Всё понял, — кивнул Тилбери и зашагал прочь. Крегер устало посмотрел на Пеппера. — Думаю, нам лучше войти внутрь. В кабинете Пеппер подошёл к кофейнику, чтобы налить себе чашечку, но потом вспомнил о своем последнем опыте и просто сел. Затем взял винтовку апачи, положил ее на стол и начал сворачивать сигарету. Крегер повесил на крючок свою шляпу и патронташ. Затем сам налил себе чашку кофе, отхлебнул, поморщился и выплюнул обратно. — Черт, — сказал он, сел напротив Крегера и откинулся назад, сцепив пальцы за головой. — Не стоит вам губить этими помоями свой желудок, маршал. Пеппер зажал сигарету между губами и чиркнул спичкой о стол. — Вы так считаете? Он выдохнул облако дыма, чувствуя странную пульсацию в глазных яблоках. — А вот я считаю, что вы можете отличить мертвеца от живого человека. Я приезжаю с трупом на лошади — и вы считаете, что я просто подвожу попутчика? Кстати, забавно, что вы об этом упомянули. У меня вообще сложилось такое впечатление, что вы стояли у ворот с секундомером, ожидая, когда подъеду я с телом. — Что вы имеете в виду, маршал? — встревоженно переспросил Крегер. — Откуда мне было знать, в какие неприятности вы вляпаетесь? — Вот и я себя об этом спрашиваю. Крегер взглянул на маршала, и трудно было сказать, что отразилось на его лице — ненависть или тревога. В любом случае, ему было не смешно. Совсем. Он собрался что-то ответить, но промолчал, и Пеппер рассказал свою версию событий на ферме Партриджа. — …Конечно, они могли просто проезжать мимо, но я не могу не спросить себя, — Пеппер наклонился вперёд, чтобы Крегер в полной мере оценил горящее в его глазах недоверие. — Вы не считаете, шериф, что кто-то мог их за мной отправить? — Отправить? — Крегер облизнул губы и покачал головой. — Это бред. Пеппер наклонился вперёд. — Конечно. Конечно, бред. Но у меня в голове крутятся эти чертовски безумные мысли. Сначала мне кажется, что я вижу «Черного Джейка» Партриджа, выбегающим из вашего офиса, когда мы оба знаем, что он давно мёртв и покоится в земле. И теперь я думаю, что, возможно, кто-то послал за мной перебежчиков-апачи за мной. Но ведь это невозможно… Он пристально и мрачно посмотрел Крегеру в глаза. — Я имею в виду, черт возьми, что никто не знал, куда я направляюсь, верно? Или… погоди минутку, а ведь я заходил к тебе и разговаривал прямо перед тем, как отправиться на пепелище. — Можешь отправляться прямиком в ад, Пеппер! — воскликнул Крегер, выглядя раздраженным и растерянным одновременно. — Меня тошнит от твоих проклятых обвинений! Я уже подумываю телеграфировать в офис маршала… — Вперёд, телеграфируй. И заодно скажи им прислать армию. Крегер отшатнулся, будто получил под дых. — Армию? На кой чёрт? Пеппер пожал плечами. — Ну, шериф, взгляните на факты. В этих горах живут перебежчики-апачи. Кровожадные языческие дьяволы охотятся на богобоязненных белых людей вроде меня. Армия должна принять участие в их поимке. Это их работа, вы же знаете. Крегер явно хотел сказать что-то еще, но вместо этого просто сжал губы. Внезапно до него дошло, что Пеппер снова играет с ним, и он попытался взять себя в руки. — Поскольку шериф в этом городе я, мистер Пеппер, то полагаю, что решение остаётся за мной. Что касается вашей версии событий, то я её рассмотрю. Насколько мне известно, вы могли только что убить невинного человека. Да, это требует расследования. Он хладнокровно и уверенно скрестил руки на груди. — Один человек, вооружённый лишь револьверами, остановил и заставил бежать четверых индейцев с винтовками. Господи, какая сказка! Пеппер понимал, что делал Крегер. Все его уловки были шиты белыми нитками. Но Пеппера очень тревожила сложившаяся ситуация. Он уже давно устал играть с шерифом в игры. Но у него не было другого выбора, пока что-то не открылось в том или ином направлении в деле Партриджа — либо старшего, либо младшего, — не образовались существенные подвижки. Маршал поднялся. — Крегер, — сказал он. — Вы тут вляпались во что-то гнилое. Мы оба это знаем. Разумнее всего было бы признаться во всем. Я уверен, что смогу вам помочь. Может быть, вам стоит подумать о том, чтобы рассказать мне всё, пока не стало слишком поздно. Я буду в своем отеле, если вы вдруг одумаетесь. Крегер проводил его взглядом и, когда дверь захлопнулась, закрыл лицо руками. Пеппер ни черта не знал. Потому что если бы он хотя бы догадывался о масштабах случившегося, то понял бы, что уже слишком поздно что-либо предпринимать. * * * Едва переступив порог своего номера в гостинице «Гила», Пеппер вновь упал на четвереньки. Ему казалось, что кто-то вбивает шипы в его череп. Голова кружилась и гудела, будто его мозг был полон шершней. Он зажмурился, не решаясь открыть глаза, потому что каждый раз, когда он это делал, комната не только кружилась, но и расплывалась в тумане и, казалось, теряла свою надёжность. Пальцы маршала начало покалывать, а к горлу подкатила тошнота. Опустившись ниже и прижав лицо к прохладному полу, Пеппер потерял сознание.