Во второй половине дня мма Рамотсве ехала в своем белом фургончике, который Дж. Л. Б. Матекони недавно починил, к «Быстрым моторам». Фургончик работал безупречно, после того как Дж. Л. Б. Матекони потратил столько своего свободного времени на ремонт двигателя. Он заменил множество деталей фирменными запчастями, которые пришлось заказывать заграницей. В частности, он поставил новый карбюратор и новые тормоза. Теперь мма Рамотсве достаточно было нажать на тормоз, и фургончик резко останавливался. Раньше, до того, как Дж. Л. Б. Матекони проявил такой интерес к фургончику, мма Рамотсве приходилось несколько раз давить на тормозную педаль, прежде чем машина замедляла ход. — Думаю, что теперь никогда ни в кого не въеду, — благодарно сказала мма Рамотсве, опробовав новые тормоза. — Я буду останавливаться, как только захочу. Мистер Дж. Л. Б. Матекони встревожился. — Иметь хорошие тормоза очень важно, — сказал он. — Вы не должны больше доводить тормоза до такого состояния. Просто скажите мне, и я сделаю так, что с ними будет все в порядке. — Обязательно, — пообещала мма Рамотсве. Она очень мало интересовалась машинами, хотя горячо любила свой белый фургончик, преданно ей служивший. Она не могла понять, почему люди проводят столько времени в мечтах о «мерседесе-бенц», в то время как существует множество других машин, которые спокойно могут отвезти, куда тебе нужно и обратно, при этом на них не нужно тратить целое состояние. Интерес к машинам — это мужское дело, думала она. Можно наблюдать, как он развивается еще у мальчиков, когда они делают из машинок маленькие управляемые модели, и этот интерес у них никогда не угасает. Почему мужчин так интересуют машины? Ведь машина не более чем механизм. Тогда можно было бы ожидать, что мужчин могут заинтересовать стиральные или гладильные машины. Но нет. Никто никогда не видел, чтобы мужчины толпились вокруг стиральной машины, обсуждая ее достоинства. Подъехав к «Быстрым моторам», мма Рамотсве вылезла из белого фургончика. Заглянув в небольшое окошко, выходившее в передний двор, она увидела, что в офисе никого нет. Значит, мистер Дж. Л. Б. Матекони, скорее всего, лежит под автомобилем в мастерской или стоит перед своими двумя учениками, пытаясь объяснить им какие-то сложные моменты механики. Он признавался мма Рамотсве, что отчаялся научить хоть чему-то этих парней, и она сочувствовала ему. Нелегко убедить молодых людей в необходимости работать, они ждут, что им все подадут на тарелочке. Никто из них, казалось, не понимал, что все, что имеется в Ботсване — а этого немало, — достигнуто благодаря тяжкому труду и самоотречению. Ботсвана никогда не занимала денег и не погрязала в долгах, как многие другие страны Африки. Ботсванцы копили и откладывали, тратили деньги очень бережливо. Каждый цент, каждый тебе были на счету. Ничего не оседало в карманах политиков. Мы можем гордиться своей страной, думала мма Рамотсве, и я горжусь. Горжусь тем, что делал мой отец, Обэд Рамотсве, горжусь Серетсе Кхамой, тем, что он создал новую страну из какого-то презираемого англичанами протектората. Возможно, у них нет большого интереса к нам, но зато они знают, что мы умеем делать. Они удивляются нам. Она читала, что сказал американский посол. «Мы приветствуем народ Ботсваны и ценим то, что он сделал», — заявил он. Эти слова заставили ее сиять от гордости. Она знала, что люди за морями, жители далеких, пугающих стран высокого мнения о Ботсване. Хорошо быть африканцем. Правда, в Африке случались ужасные вещи, вещи, о которых нельзя подумать без стыда и отчаяния, но в этом не вся Африка. Как ни велики страдания африканского народа, как ни ужасны жестокость и хаос, которые несут с собой солдаты — в сущности, мальчишки с ружьями, — все же в Африке столько всего, что вызывает настоящую гордость. Скажем, доброта, способность улыбаться, искусство, музыка. Она направилась к входу в гараж. В гараже было две машины, одна на подъемнике, другая — у стены, ее аккумулятор, подсоединенный к небольшому зарядному устройству, стоял у переднего колеса. Несколько деталей лежало на полу — выхлопная труба и еще что-то, чего она не смогла опознать, — а открытый ящик с инструментами был приткнут рядом с подъемником. Но мистера Дж. Л. Б. Матекони нигде не было видно. Мма Рамотсве заметила присутствие учеников, только когда один из них поднялся. Они сидели на земле, прислонившись к пустой бочке из-под машинного масла, и играли в камушки. Один из них, тот, что повыше и чьего имени она никак не могла запомнить, встал и вытер руки о грязный комбинезон. — Привет, мма, — сказал он. — Его здесь нет. Хозяина. Он ушел домой. Ученик ухмыльнулся, что показалось ей несколько оскорбительным. Это была фамильярная усмешка, так улыбаются девушкам на танцах. Она знала этих молодых людей. Мистер Дж. Л. Б. Матекони говорил ей, что они интересуются только девушками, и в это можно было поверить. Огорчительнее всего то, что и самими этими парнями, с их сильно напомаженными волосами и сверкающими белозубыми ухмылками, заинтересовалось бы множество девушек. — Почему он сегодня ушел так рано? — спросила она. — Вся работа закончена? Поэтому вы оба тут сидите? Ученик улыбнулся. У него вид человека, подумала она, которому что-то известно. Ей было интересно, что именно. Или это просто чувство превосходства, снисходительная манера обращения с женщинами? — Нет, — ответил он, поглядывая вниз, на приятеля. — Совсем не кончена. Нам еще надо возиться вон с тем автомобилем. — И он небрежно махнул рукой в сторону машины, стоявшей на подъемнике. Теперь поднялся и другой ученик. Он недавно что-то ел, и вокруг губ у него остался ободок жира. Что подумают об этом девушки? — мелькнула у мма Рамотсве язвительная мысль. Она представила себе, как он пытается очаровать какую-нибудь девушку, не подозревая о сальной полоске вокруг рта. Он был бы совсем хорош собой, если бы не беловатая полоска жира, которая могла вызвать скорее смех, чем учащенное биение сердца. — Хозяина в последнее время часто не бывает, — сообщил второй ученик. — Иногда он уходит часа в два. Оставляет всю работу на нас. — И тут возникают сложности, — вставил второй ученик. — Мы не можем сделать все. Понимаете, мы неплохо разбираемся в машинах, но мы ведь не все знаем. Мма Рамотсве взглянула вверх, на машину, стоявшую на подъемнике. Это был один из старых французских автомобилей с кузовом «универсал», которые пользовались большой популярностью в некоторых странах Африки. — Вот эта, например, — сказал первый ученик. — У нее идет пар из выхлопной трубы. Большое облако. Это значит, что прокладка полетела и что охлаждающая жидкость попадает в поршневую камеру. Поэтому получается пар. И шипение. Много пара. — Ну, — сказала мма Рамотсве, — почему же вы не чините ее? Мистер Дж. Л. Б. Матекони не может все время водить вашей рукой. Младший ученик надулся. — Думаете, это просто, мма? Думаете, просто? Вы когда-нибудь пробовали отвернуть головку блока цилиндров у «Пежо»? Вы занимались этим, мма? Мма Рамотсве жестом успокоила его. — Я не критикую вас, — сказала она. — Почему вы не попросите мистера Дж. Л. Б. Матекони показать вам, что делать? Старший ученик выглядел рассерженным. — Это хорошая мысль, мма. Но беда в том, что он этого не делает. Он уходит домой и оставляет нас объясняться с клиентами. А им не нравится. Они говорят: Где моя машина? Как я должен передвигаться, если вам нужно столько времени на ремонт моей машины? Что же, я должен ходить пешком, как человек, у которого нет автомобиля? Вот так они говорят, мма. Мма Рамотсве какое-то время молчала. Поведение всегда пунктуального мистера Дж. Л. Б. Матекони было ни на что не похоже. Он славился тем, что делал ремонт хорошо и быстро. Кого не устраивала сделанная работа, тот мог привести машину назад, и вся работа переделывалась бесплатно. Так он работал всегда, и казалось непостижимым, что он мог оставить автомобиль на подъемнике на попечение этих двух парней, которые, судя по всему, мало разбирались в механизмах и которым нельзя было доверить ничего. Она решила еще чуть-чуть нажать на старшего ученика. — Не хотите ли вы сказать, — спросила она, понизив голос, — не хотите ли вы сказать, что мистер Дж. Л. Б. Матекони совсем не интересуется этими автомобилями? Ученик посмотрел на нее, нагло позволив себе встретиться с ней взглядом. Если бы он хоть что-то понимал в приличиях, подумала мма Рамотсве, он бы опустил взгляд, как подобает младшему перед старшим. — Да, — просто ответил ученик. — В последние дней десять мистер Дж. Л. Б. Матекони, похоже, утратил интерес к мастерской. Только вчера он мне сказал, что собирается поехать в свою деревню и оставить меня за главного. Он сказал, я должен буду стараться изо всех сил. Мма Рамотсве затаила дыхание. Она могла поручиться, что парень говорит правду, но в эту правду трудно было поверить. — И еще, — сказал ученик, вытирая руки промасленной тряпкой. — Он не платил два месяца поставщикам запчастей. Они звонили вчера, когда он уже ушел, и я взял трубку, правда, Сайлетси? Другой ученик кивнул. — Как бы то ни было, — продолжал ученик, — они сказали, что если мы не заплатим в течение десяти дней, они больше не будут поставлять нам запчасти. Они велели передать это мистеру Дж. Л. Б. Матекони и сказать, чтобы он поторопился. Вот что они говорили. Чтобы я сказал хозяину. Вот что они велели сделать. — И вы сделали? — спросила мма Рамотсве. — Да, — ответил он. — Я обратился к нему: «Одно словечко, рра. Всего одно». И сказал ему. Мма Рамотсве наблюдала за выражением его лица. Было заметно, что ему нравится играть роль человека, увлеченного работой, роль, в которой, как она подозревала, ему раньше не приходилось выступать. — И что потом? Что он сказал, когда вы ему передали? Ученик посопел, вытер рукой под носом. — Сказал, что постарается что-нибудь сделать. Вот что он сказал. Но знаете, что я думаю? По-моему, знаете, что случилось, мма? Мма Рамотсве выжидающе глядела на него. Ученик продолжал: — Я думаю, что мистер Дж. Л. Б. Матекони перестал интересоваться мастерской. Думаю, ему все это надоело. Думаю, он хочет передать мастерскую нам. А потом уехать в свою деревню и выращивать дыни. Он уже старик, мма. Ему надоело. У мма Рамотсве перехватило горло. Откровенная наглость этого предположения ошеломила ее: какой-то… бестолковый ученик, известный своим обыкновением приставать к девушкам, идущим мимо гаража, тот самый ученик, которого мистер Дж. Л. Б. Матекони как-то застал за тем, что тот чинил мотор с помощью молотка, и вот он-то и говорит, что мистер Дж. Л. Б. Матекони готов оставить свое дело. Ей понадобилась почти минута, чтобы собраться с мыслями и ответить. — Вы очень невежливый молодой человек, — сказала она наконец. — Мистер Дж. Л. Б. Матекони не потерял интереса к мастерской. И он не старик. Ему всего сорок с небольшим, это совсем не старость, что бы вы там ни думали. И, наконец, у него нет намерения поручить вам мастерскую. Это означало бы конец мастерской. Вы поняли? Старший ученик оглянулся на младшего, ища поддержки, но тот уставился в землю. — Я понял вас, мма. И сожалею. — Вы и должны сожалеть, — сказала мма Рамотсве. — Еще у меня есть для вас новость. Мистер Дж. Л. Б. Матекони только что нанял помощника управляющего. Новый помощник очень скоро приступит к работе, так что берегитесь. Сообщение произвело на старшего ученика желаемое впечатление. Уронив промасленную тряпку, он бросил встревоженный взгляд на товарища. — Когда он выходит на работу? — беспокойно спросил он. — На следующей неделе, — ответила мма Рамотсве. — И это не он, а она. — Она? Женщина? — Да, — подтвердила мма Рамотсве и повернулась, собираясь уходить. — Это женщина по имени мма Макутси, она очень строга с учениками. Поэтому здесь больше не будет игр в камушки. Вы поняли? Ученики мрачно кивнули. — Тогда попытайтесь починить эту машину, — сказала мма Рамотсве. — Я вернусь часа через два и посмотрю, как идут дела. Она подошла к своему фургончику и села за руль. Ей удалось говорить с учениками очень уверенно, когда она отдавала им распоряжения, но сама она никакой уверенности не испытывала. На самом деле, она была очень обеспокоена. Ее опыт подсказывал, что когда люди начинают вести себя, как им несвойственно, это знак чего-то очень плохого. Мистер Дж. Л. Б. Матекони был очень добросовестным человеком, а добросовестные люди не подводят своих клиентов без веской причины. Но что это за причина? Не связана ли она с их приближающимся бракосочетанием? Может быть, он передумал? Раздумал жениться? Мма Макутси заперла дверь «Женского детективного агентства № 1». Мма Рамотсве давно уехала в авторемонтную мастерскую, чтобы поговорить с мистером Дж. Л. Б. Матекони, а ее оставила дописать письма и отнести их на почту. Сейчас мма Макутси с готовностью выполнила бы любую ее просьбу, так велика была ее радость по поводу повышения в должности и увеличения жалованья. Сегодня четверг, а завтра день выплаты жалованья, пусть даже в прежних размерах. Надо порадовать себя чем-нибудь в предвкушении, подумала она, может быть, по дороге домой купить пончик. Ее путь проходил мимо маленькой палатки, где торговали пончиками и другой жареной едой, оттуда доносились дразнящие запахи. Но деньги были проблемой. Большой жареный пончик стоил две пула, и это было дорого, особенно если прикинуть, сколько денег придется потратить на ужин. Жизнь в Габороне дорогая, все стоит чуть ли не вдвое дороже, чем дома. В деревне на десять пула можно жить долго, а здесь, в Габороне, бумажки в десять пула так и тают в руках. Мма Макутси снимала комнату на заднем дворе дома на правой стороне Лобаце-роуд. Комната занимала половину маленькой шлакобетонной лачуги, выходившей окнами на забор и извилистую дорожку, любимое место тонкомордых собак. Собаки имели какое-то отношение к людям, жившим в этих домах, но предпочитали компанию себе подобных и бродили по двое, по трое. Очевидно, время от времени кто-то кормил их, но ребра у них торчали, а сами они постоянно рылись в мусоре около помойки. Если мма Макутси оставляла дверь открытой, одна из этих собак заходила и смотрела на нее печальными голодными глазами, пока мма Макутси не прогоняла ее. Пожалуй, это было еще обиднее, чем когда в офис забежала курица и стала клевать что-то на полу у ее ног. Она купила себе в палатке пончик и откусывала его, то с одной, то с другой стороны, а когда доела, облизала с пальцев сахар. Утолив голод, она пошла домой. Она могла доехать до дому на маршрутке — это был недорогой вид транспорта, — но ей нравилось идти по вечерней прохладе, и она обычно не спешила домой. Она подумала, был ли день удачным для брата или его замучил кашель. Последние несколько дней прошли довольно спокойно, хотя он был очень слаб. Ей даже удалось проспать без помех одну или две ночи. Брат приехал к ней пожить месяца два назад, совершив долгое путешествие из родного дома. Она встретила его на автобусной станции у железной дороги и какое-то время смотрела на него, не узнавая. Когда она его видела в последний раз, он был крупным, упитанным, теперь же перед ней стоял сутулый худой человек, и рубашка висела на нем, как на вешалке. Поняв, что это брат, она подбежала к нему, взяла за руку, и это прикосновение потрясло ее, потому что рука была сухой и горячей, с потрескавшейся кожей. Она подняла его чемодан, хотя брат хотел сделать это сам, и понесла его к маршрутке, которая курсировала по Лобаце-роуд. Он заснул на матрасе, который она положила на другой половине своей комнаты. Она натянула проволоку от стены до стены и повесила занавеску, чтобы у него был отдельный уголок и какое-то ощущение своего места. Ей было слышно, как он хрипло дышит, и она часто просыпалась оттого, что он бормочет во сне. — Ты добрая сестра, взяла меня к себе, — сказал он. — Мне повезло, что у меня такая сестра. Мма Макутси возражала: он вовсе не беспокоит ее, она рада, что он живет вместе с ней, он может оставаться здесь, пока ему не станет лучше и он не найдет работу в Габороне. Но она знала, что ничего этого не будет. Он тоже знал, она не сомневалась, но они никогда не разговаривали ни об этом, ни о жестокой болезни, которая забирала его жизнь, медленно, как засуха высушивает пейзаж. Сейчас она шла домой с хорошими новостями. Брат всегда очень интересовался тем, что случилось в агентстве, всегда расспрашивал о малейших подробностях прошедшего дня. Он ни разу не видел мма Рамотсве — мма Макутси не хотела, чтобы та знала о его болезни, — но очень хорошо представлял ее себе и всегда расспрашивал о ней. — Может быть, я когда-нибудь увижусь с ней, — говорил он. — И смогу поблагодарить за то, что она сделала для моей сестры. Если бы не она, ты бы никогда не смогла стать помощником детектива. — Она добрая женщина. — Я знаю, — отвечал он. — Я так и вижу эту славную женщину, ее улыбку, ее толстые щеки. Так и вижу, как вы с ней пьете чай. Мне доставляет удовольствие сама мысль об этом. Мма Макутси пожалела, что не догадалась купить ему пончик, но у него часто не было аппетита, и пончик пропал бы. Он жаловался, что у него болит во рту, а кашель мешал ему есть как следует. Поэтому часто он съедал лишь несколько ложек супа, который она готовила на маленькой керосинке, и не всегда мог удержать съеденное в себе. Когда она пришла домой, в комнате был кто-то еще. Она услышала незнакомый голос и на мгновение испугалась, не случилось ли в ее отсутствие что-то ужасное, но когда она вошла в комнату, то увидела откинутую занавеску и женщину, сидевшую на маленьком складном стуле у матраса брата. Услышав, что дверь открывается, женщина встала и повернулась к мма Макутси.