— Мистер Дж. Л. Б. Матекони? Это я. Как вы поживаете? Хорошо ли вы спали? Голос на другом конце провода звучал смущенно, и мма Рамотсве поняла, что разбудила мистера Дж. Л. Б. Матекони. — О. Да. Да, я проснулся. Это я. Мма Рамотсве настаивала на традиционном приветствии. Считалось важным спросить человека, как он спал. Старая традиция, но из тех, которые следует соблюдать. — Но хорошо ли вы спали, рра? Голос мистера Дж. Л. Б. Матекони звучал глухо: — Мне кажется, нет. Я всю ночь думал и не спал. Заснул под утро, когда все уже встают. Я чувствую себя очень усталым. — Какая жалость, рра. Простите, что разбудила вас. Вам нужно вернуться в постель и немного поспать. Нельзя жить без сна. — Я знаю, — раздраженно отозвался мистер Дж. Л. Б. Матекони. — В последние дни я все время пытаюсь заснуть, но ничего не получается. Как будто какой-то неизвестный зверь у меня в комнате не хочет, чтобы я спал, и все время толкает меня. — Зверь? — спросила мма Рамотсве. — Какой зверь? — Никакого зверя нет. Или, по крайней мере, зверя нет, когда я включаю свет. Просто я думаю, что кто-то не хочет, чтобы я спал. Вот и все, что я сказал. На самом деле зверя нет. Мма Рамотсве помолчала. Потом спросила: — Вы хорошо себя чувствуете, рра? Может быть, вы больны? Мистер Дж. Л. Б. Матекони фыркнул: — Я не болен. Сердце бьется, легкие дышат. Я просто расстроен всеми этими проблемами. Я беспокоюсь, что обо мне все узнают. Тогда все будет кончено. Мма Рамотсве нахмурилась. — Узнают о вас? Кто узнает и о чем? Мистер Дж. Л. Б. Матекони понизил голос: — Вы знаете, о чем я говорю. Вы все хорошо знаете. — Я ничего не знаю, рра. Знаю только, что вы говорите очень странные вещи. — Ха! Вы так говорите, мма, но на самом деле знаете, о чем я. Я совершил много дурного, и теперь они собираются все вызнать обо мне и арестовать меня. Меня покарают, и вы будете стыдиться меня, мма. Я вас уверяю. Мма Рамотсве, стараясь понять услышанное, стала говорить совсем тихо. Может ли быть правдой, что мистер Дж. Л. Б. Матекони совершил какое-то ужасное преступление, о котором она ничего никогда не слышала? И как теперь о нем узнают? Нет, это не похоже на правду. Он хороший человек, он не способен совершить что-то позорное. Хотя и у таких людей иногда в прошлом может быть скрыта мрачная тайна. Каждый хоть раз в жизни совершает что-то постыдное, по крайней мере, так она слышала. Сам епископ Макулу однажды читал проповедь в Женском клубе и сказал, что он не встречал никого, даже среди служителей церкви, кто не совершил бы чего-то такого, о чем впоследствии не пожалел бы. Даже святые иногда поступают дурно. Скажем, святой Франциск наступил на голубя — нет, конечно, нет, — но, возможно, сделал что-то такое, о чем потом сожалел. Что касается ее самой, она совершила много такого, чего лучше бы не делать, начиная с того, что в свои шесть лет облила патокой лучшее платье одной девочки, потому что у нее самой не было такого платья. Она до сих пор время от времени встречает эту выросшую девочку — та живет в Габороне, она замужем за человеком, который занимается сортировкой алмазов на фабрике. Мма Рамотсве раздумывала, стоит ли сознаться и рассказать этой женщине, что она когда-то сделала, но не могла себя заставить. Хотя каждый раз, когда женщина приветливо здоровалась с ней, мма Рамотсве вспоминала, как взяла банку патоки и вылила на розовый материал, когда девочка как-то оставила платьице в классе. Она как-нибудь расскажет. Или, возможно, попросит епископа Макулу написать письмо. «Одна женщина из моей паствы хочет попросить у вас прощения, мма. Ее постоянно гнетет зло, которое она вам причинила много лет назад. Вы помните свое любимое розовое платье…» Если бы мистер Дж. Л. Б. Матекони совершил что-то подобное — скажем, облил кого-нибудь машинным маслом, — то не стал бы терзаться этим. Большинство дурных деяний, за исключением убийства, может быть исправлено. Зачастую вред от них гораздо меньше, чем думает виновник, и о них можно спокойно забыть. Ей нужно разуверить мистера Дж. Л. Б. Матекони. Легко преувеличить значение какого-то небольшого проступка, если ты всю ночь не спал и думал о нем. — Мы все делаем что-то неправильно в жизни, рра, — сказала она. — Вы, я, мма Макутси, даже папа римский. Никто из нас не может поручиться, что совершенен. Люди не бывают совершенными. Я уверена, что сумею вас успокоить. — О нет, я не могу этого сделать, мма. Я не могу даже начать рассказывать. Вы будете возмущены. И не захотите больше видеть меня. Ведь я недостоин вас. Вы слишком хороши для меня, мма. Мма Рамотсве начала сердиться. — Вы говорите чепуху. Разумеется, вы достойны меня. Я обычный человек. А вы замечательный человек. Вы хороший специалист, и люди так о вас думают. Куда британский специальный уполномоченный приводит свою машину на обслуживание? К вам. К кому обращается сиротский приют, когда нужно что-то отремонтировать? К вам. У вас прекрасная мастерская. И я считаю честью выйти за вас замуж. Вот и все. Ответом на ее речь было молчание. Потом мистер Дж. Л. Б. Матекони произнес: — Но вы не знаете, какой я плохой. Я никогда не рассказывал вам о своих дурных делах. — Тогда расскажите. Расскажите сейчас. Я выдержу. — Нет-нет, я не могу этого сделать, мма. Вы возмутитесь. Мма Рамотсве поняла, что разговор ни к чему не приводит, и сменила тактику. — Кстати, о вашей мастерской, — сказала она. — Вы не были там вчера. Мма Макутси руководит ею вместо вас. Но так не может продолжаться вечно. — Я очень рад, что она руководит мастерской, — вяло произнес мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Я чувствую слабость. Наверное, мне лучше остаться дома. Она присмотрит за всем. Пожалуйста, поблагодарите ее от моего имени. Мма Рамотсве набрала в грудь воздуха. — Вы нездоровы, мистер Дж. Л. Б. Матекони. Думаю, что сумею устроить вашу встречу с доктором. Я разговаривала с доктором Моффатом. Он говорит, что примет вас. Он считает, что это верная мысль. — Я не болен, — ответил мистер Дж. Л. Б. Матекони. — Мне не нужно, чтобы меня принимал доктор Моффат. Чем он может мне помочь? Ничем. Разговор огорчил мма Рамотсве, и, положив трубку, она несколько минут беспокойно шагала по кухне. Было несомненно, что доктор Моффат прав, что мистер Дж. Л. Б. Матекони болен — депрессия, сказал доктор, — но теперь ее больше беспокоило то дурное, что, по его словам, он совершил. Не было человека, меньше похожего на убийцу, чем мистер Дж. Л. Б. Матекони, но что, если вдруг выяснится, что он убийца? Изменятся ли ее чувства к нему, если она узнает, что он кого-то убил, или она будет уверять себя, что, на самом деле, он не виноват в том, что дал гаечным ключом кому-то по голове? Так всегда поступают жены и подруги убийц. Они никогда не признают, что их мужчина мог совершить убийство. Матери ведут себя так же. Матери убийц всегда убеждены в том, что их сыновья не так плохи, как утверждают люди. Разумеется, для матери взрослый мужчина всегда остается ребенком, неважно, сколько ему лет, а маленький ребенок никак не может быть виновен в убийстве. Вот, скажем, Ноте Мокоти мог бы быть убийцей. Он был вполне способен хладнокровно убить человека, потому что был бесчувственным. Нетрудно себе представить, как Ноте, ударив человека ножом, удаляется с самым небрежным видом, словно он просто пожал руку своей жертве. Когда Ноте бил ее, а он часто делал это перед тем, как уйти от нее, он ничем не обнаруживал своих эмоций. Однажды он жестоким ударом рассек ей кожу над бровью и остановился, стал с видом врача осматривать рану. — Тебе придется пойти с этим в больницу, — сказал он совершенно ровным голосом. — Это плохая рана. Тебе следует быть осторожнее. Ее утешало только то, что ее брак с Ноте закончился, когда отец еще был жив, и она вернулась к нему. Во всяком случае, отцу было приятно знать, что его дочь больше не живет с этим человеком, хотя почти два года, пока длился ее брак, ему приходилось страдать. Когда она приехала к отцу и сказала, что Ноте ушел, отец не попрекнул ее ни словом, хотя, наверное, всегда считал глупостью ее решение выйти замуж за Ноте. Он просто сказал, что она должна вернуться в его дом, что он будет заботиться о ней и надеется, что теперь ее жизнь будет лучше. Он держался, как всегда, с достоинством. И она заплакала и переехала к нему, а он сказал ей, что она с ним в безопасности и ей больше не нужно бояться этого человека. Но Ноте Мокоти и мистер Дж. Л. Б. Матекони совсем разные люди. Это Ноте совершал преступления, а не мистер Дж. Л. Б. Матекони. Но почему же он настаивает, что сделал что-то ужасное, если на самом деле не делал? Пребывая в замешательстве, мма Рамотсве решила прибегнуть к оперативной информации и поехать в Ботсванский книжный центр, где она всегда искала разрешения всех споров и сомнений. Быстро позавтракав, она оставила детей под присмотром Розы. Она бы с удовольствием позанималась с ними, но жизнь в данный момент оказалась слишком запутанной. Проблемы мистера Дж. Л. Б. Матекони заняли первую строчку ее списка, дальше шла авторемонтная мастерская, расследование относительно брата Государственного человека и переезд в новый офис. Каждая задача в этом списке была нелегкой и требовала срочного решения, а часов в сутках не стало больше. Мма Рамотсве проехала немного к центру города и нашла хорошую парковку для белого фургончика за банком «Стандард». Затем, обменявшись по пути приветствиями с одним-двумя знакомыми на площади, подошла к дверям Ботсванского книжного центра. Это был ее любимый магазин, и она обычно позволяла себе потратить час на самую простую покупку, что давало массу времени на рассматривание книг на полках. Но сегодня утром, когда цель была ясна и к тому же вызывала тревогу, мма Рамотсве прошла мимо журнальных полок, не поддавшись искушению рассмотреть фотографии рационально распланированных домов и роскошных платьев. — Я хотела бы поговорить с администратором, — сказала она одной из продавщиц. — Вы можете поговорить со мной, — ответила продавщица. Но мма Рамотсве настаивала. Молоденькая продавщица была очень мила, но лучше было бы поговорить с человеком, который много знает о книгах. — Нет, — сказала мма Рамотсве, — я хочу поговорить с администратором, мма. У меня важный вопрос. Администратор был вызван. Он любезно поздоровался с мма Рамотсве. — Рад видеть вас, — сказал он. — Вы здесь в качестве детектива, мма? Мма Рамотсве рассмеялась. — Нет, рра. Я бы хотела найти книгу, которая поможет мне в очень деликатном вопросе. Могу я говорить с вами конфиденциально? — Разумеется, мма, — отозвался он. — Продавцы книг не рассказывают, какие книги читают их покупатели, если те хотят сохранить это в тайне. Мы очень осмотрительны. — Хорошо, — одобрила мма Рамотсве. — Я ищу книгу о заболевании, которое называется депрессией. Вам что-нибудь известно о такой книге? Администратор кивнул. — Не волнуйтесь, мма. Мне не только известны такие книги, у меня в магазине есть одна из них. Я могу продать ее вам. — Он помолчал. — Мне очень жаль, мма. Депрессия очень неприятное заболевание. Мма Рамотсве оглянулась через плечо. — Это не у меня, — сказала она. — У мистера Дж. Л. Б. Матекони. Я думаю, у него депрессия. Администратор, выразив сочувствие, подвел ее к полке в углу и вытащил тонкую книгу в красной обложке. — Вот очень хорошая книга об этом заболевании, — сказал он, вручая ей книгу. — Если вы прочитаете, что написано на последней странице обложки, то увидите, сколько людей говорят о том, что эта книга была им очень полезна в борьбе с депрессией. Мне очень жаль, что мистер Дж. Л. Б. Матекони болен. Надеюсь, эта книга поможет ему поправиться. — Вы меня выручили, рра, — отозвалась она. — Спасибо вам. Нам очень повезло, что в нашей стране есть такой хороший магазин. Спасибо. Мма Рамотсве заплатила за книгу и пошла к своему белому фургончику, по дороге листая страницы. Одна фраза привлекла ее внимание, и она остановилась, чтобы прочесть текст как следует. «Характерной чертой острой депрессии является ощущение больного, что он совершил какой-то ужасный поступок, возможно, взял долг и не может вернуть или совершил преступление. При этом обычно отмечается ощущение собственного ничтожества. Безусловно, дурной поступок, как правило, вымысел, но никакие доказательства не могут убедить больного, что он его не совершал». Мма Рамотсве перечитала абзац еще раз, и по мере того, как она перечитывала, ей становилось легче. Вряд ли авторы книги о депрессии рассчитывали на такое быстрое и эффективное воздействие на читателя, но в данном случае это произошло. Ну конечно, мистер Дж. Л. Б. Матекони не совершил ничего ужасного, он человек незапятнанной репутации. Теперь нужно только отвести его к доктору и вылечить. Мма Рамотсве закрыла книгу и пробежала глазами аннотацию на последней странице обложки. «Это заболевание хорошо поддается лечению…», говорилось там. Аннотация воодушевила ее еще больше. Теперь она знала, что делать, и ее список, казавшийся сегодня утром таким длинным и трудным, стал не таким устрашающим. От Ботсванского книжного центра она поехала прямо в «Быстрые моторы». К ее облегчению, мастерская была открыта, а мма Макутси стояла перед входом в офис, держа в руке чашку чая. Оба ученика сидели на бочках из-под масла, один курил сигарету, другой пил из банки безалкогольный напиток. — Для перерыва, пожалуй, рановато, — заметила мма Рамотсве, взглянув на учеников. — Ох, мма, мы все заслужили перерыв. Мы здесь уже два с половиной часа. Мы пришли в шесть и напряженно работали. — Да, — подтвердил один из учеников. — Очень напряженно. И мы сделали отличную работу, мма. Расскажите ей, мма. Расскажите, что вы сделали. — Наш временный управляющий — механик номер один, — вмешался второй ученик. — Я думаю, не хуже, чем хозяин.