Ужас. — Кто пустил дворовых псов?! — возмутилась мисс Гэл так, что я вздрогнула. Определенно, управляющая начинала мне нравиться. Двери с грохотом распахнулись, и в зал вошла Эйла. Она осматривалась с таким недовольным видом, будто на ее территорию ступил захватчик. Видимо я, поскольку юная МакГиннес остановилась, когда наши взгляды встретились. В карих глазах промелькнула неприязнь и нечто похожее на обиду. Наверное за то, что мужчины отправили десятилетнюю сестрицу ко мне, не разрешив поучаствовать во взрослом разговоре. Мимо тихо прошмыгнули близняшки, после чего спрятались за колоннами и рыцарскими доспехами. — Чего орешь, дура старая? — хмуро изрекла Эйла и щелкнула пальцами. — Это мои собаки. Остальные гномки вздохнули и дружно перекрестились. Самая молодая принялась подталкивать сопротивляющуюся Маргарет в сторону боковой лестницы. Джини же еще раз посмотрела на меня, затем задрала подбородок и юркнула следом за недовольной сестрой. — Вы что себе позволяете, леди Эйла? — возмутилась Магда, упирая руки в упитанные бока, и запыхтела от негодования. Управляющая по-настоящему разозлилась. У нее даже уши покраснели под синей шапочкой и стали одного цвета с волосами — такими же бордовыми. — Ваш сидр, — мимо меня прошагал брауни с подносом и протянул сестре Терлака серебряный кубок. Где-то под черным налетом, не внушающим доверия, прятался серебристый блеск, но я бы не рискнула проверять. Мне даже прикасаться к грязной посуде было страшно, а Эйла ничего: схватила и поднесла к губам. — Не вздумай из этого пить, — с отвращением произнесла я. Нелюдь в синих штанишках обиделся. Едва я подошла ближе, выхватив у ошарашенной Эйлы кубок, как поганец щелкнул пальцами. Кислый запах вина ударил в нос, и красная жидкость через секунду пропитала ткань моей юбки. — Ах, ты! — зашипела я, когда противный брауни исчез с громким хохотом. — Их нельзя критиковать, — фыркнула сестра Терлака, перебрасывая толстую косу через плечо, и бросила в мою сторону надменный взгляд. — Совсем глупая? Девчонка начинала раздражать. Пусть вела она себя сдержанно, но рука все равно чесалась зарядить оплеуху и оставить след на щеке наглой десятилетки. Я сразу поняла: подружиться у нас не получится. Эйла МакГиннес, по какой-то неведомой мне причине, возненавидела будущую невесту брата еще до нашего приезда в замок. Потому никаких шансов на нормальные отношения у нас не было. Ладно, подумала я, будем работать с чем есть. Сестрица Терлака ждала скандала. Смотрела на пятно, затем переводила взгляд на мое лицо и скалилась, пока Магда охала от ужаса, ругая слуг на чем свет стоит. — Буду знать, — одернула я юбку. — Тебе здесь не рады, lassie [1], — наморщила носик Эйла и развернулась на каблуках. Она зашагала в сторону лестницы и со свистом призвала к себе лающих псов. Маленькие пушистые комки на толстых лапах и с короткими хвостами радостно бросились следом, поднимая острые мордочки в ожидании угощения. — Все лучше, чем притворяться мальчишкой, — бросила ей вслед, заметив, как дрогнули худые плечи от такого оскорбительного намека. Эйла медленно повернулась ко мне, и я в очередной раз отметила неожиданно высокий рост всех девушек МакГиннесов. Для десятилетнего ребенка она выглядела значительно старше сверстников. Только почему-то не сидела за партами какого-нибудь учебного заведения для благородных девиц, что я считала явным упущением. Вряд ли в столице Шангрии, Эдборге, не существовало подобных школ. Там бы наглую девчонку быстро научили справляться с дурным характером и обуздали упрямый нрав. Странная семья. Впрочем, может, дети занимались дома? В таком случае лучше сменить гувернантку и уволить учителей по этикету. — Я стану рыцарем, ясно?! — прошипела неожиданно Эйла. Черты лица заострились, как у дикой кошки. Неподалеку ахнула Магда и прижала руки к пышной груди. — Вырасту, научусь драться и буду сражаться за свободу Шангрии, как капитан Хэйнс билась за Зеленые острова! — Правда? — я вскинула брови, непроизвольно хмыкнув в ответ, поскольку историй о капитане знала куда больше маленькой дурочки. — Тогда придется попросить разрешения у отца с братьями. Кстати, капитан давно служит королю Объеденного королевства. Как и вся Шангрия, дорогуша. Последнее слово я выделила особенно тщательно, заметив искру ненависти, но проигнорировала ее. Правда, ликовала я недолго. Чувство удовлетворения, на секунду посетившее меня, неожиданно сменилось горьким разочарованием. Воевать с неразумным ребенком недостойно для леди, а уж для меня совсем ребячески. Слезы на глазах будущей золовки вместо радости принесли только усталость и желание утешить глупышку в материнских объятиях. Я догадывалась, почему ответила так резко. Очередное упоминание Ригнак всколыхнуло опасные эмоции в душе. Однако, это все равно недостаточное оправдание для подобной выходки. Едва шаги стихли, я устало присела на одну из скамей, сжимая крепко саквояж, и даже наплевала на сплошную антисанитарию вокруг. Небывалая тяжесть вины придавила плечи вместе с глубокой тоской по родному дому. Ох, почему я не сбежала? Там меня хотя бы ждала Далия. — Госпожа, — голос Магды прозвучал неуверенно, и мозолистые пальцы коснулись моей руки. Я подняла взгляд на круглое, бородатое лицо с румяными щеками. — Амалия, — проговорила я. — Или Мали. — Хорошо, госпожа Мали, — улыбнулась гномка, демонстрируя мне отсутствие верхнего резца. — Пойдемте в комнату, вы очень замерзли. Нужно согреться. В ваших покоях есть прекрасная ванна и горячая вода. Перед праздником лэрд Руперт приказал приготовить для вас покои госпожи Розали. Она говорила очень забавно, постоянно тянула букву «р». Это я отметила про себя почти неосознанно. Похоже в этих местах люди и нелюди общались по-старому, как привыкли. Хотя после объединения стран Абель ввел данмарский язык на государственном уровне. Правда, с поправкой, что жителям Шангрии и Зеленых островов разрешается использовать родное наречие на своих землях. — Что за леди Розали? — не хватало мне еще встретить здесь какую-нибудь любовницу отца Терлака. Но ответа я не дождалась. [1] lassie (шотланд.) — девочка. Употреблять в качестве оскорбления всеми известное «Sassenach» я не стала. Это презрительное обращение шотландцев к англичанам, если кто не знает. Глава 10 Мы поднялись на третий этаж, затем свернули и прошли мимо многочисленных спален вдоль коридора, пол которого устилал пыльный синий ковер. Стража, как во дворце короля Абеля, здесь не стояла на каждом углу. Вместо нее здесь всюду ощущалась родовая магия, которая оберегала Аркант и его жителей. Она протекала повсюду, даже от камней шла небывалая энергия, стоило прикоснуться к ним, и дар мгновенно тянулся к источнику внутри замка. — Эти стены защищают нас столетиями, — подмигнула Магда, подтверждая мои подозрения, и продолжила идти вперед. Пока мы шли, периодически мигали лампы, и самостоятельно распахивались створки окон. Сквозняк в замке был такой, что у меня неприятно запершило в горле. Хотелось поскорее согреться и забраться в теплую постель, дабы не подхватить какую-нибудь простуду. Оставалось надеяться, что спальня выглядела лучше, чем увиденная часть замка. — А где остальные девушки? — На полях, — пожала плечами Магда и бросила на меня веселый взгляд. — Два дня праздника, мужчины пили. А урожай сам себя не вырастит. — Да уж. Участь женщин у вас похлеще, чем в Данмаре, — пробормотала я, поднимаясь следом за управляющей на четвертый этаж. Вот здесь я по-настоящему удивилась. Меня встретил чистый, светлый коридор — ни паутины в углах, ни пыли вокруг, ни грязных разводов или черной копоти. Правда, местами на стенах рос мох, а еще подоконники выглядели подозрительно хрупкими: по углам камень раскрошился от влаги и грозился вот-вот разрушиться. — Крыша протекает, влага уничтожает замок изнутри, — вздохнула Магда, проводив меня до хозяйских покоев, и отперла массивную дверь. — Надеюсь, с возвращением молодого господина наша жизнь наконец-то придет в норму. О, как мы соскучились по его смеху! Всем замком молились, чтобы Терлак вернулся домой живым и невредимым. Ну, хоть кто-то нам рад. Я перешагнула порог и сразу же окинула взглядом будущие покои на предмет подозрительных деталей. Вроде бы ничего особенного не увидела: спальня — как спальня. Пройдя вперед, я обошла кровать, чтобы получше рассмотреть вид из окна. Узкая бойница выходила прямо на побережье и открывала чудесный вид на озеро Лосхел. Приглядевшись, я заметила огромную тень под зеркалом водной глади — Лося. Нежнейший атлас цвета морской волны коснулся моей кожи, когда ветер скользнул меж приоткрытых ставен и пошевелил занавески. Материал такого оттенка мне попался впервые, но я подозревала, что шторы из Синьяна. Именно из этой заморской страны привозили ткани подобных расцветок: бордовый, ярко-голубой, фиолетовый, изумрудный и другие. Я обернулась и осмотрелась вновь. Что же, покои леди Розали можно было назвать поистине королевскими. Каждая вещица лежала на своем месте. Невольно складывалось впечатление, будто хозяйка вышла ненадолго для прогулки и скоро должна вернуться. Комнату разделяли три помещения: спальня, гардеробная и будуар. В спальне стояли два громоздких сундука с магическими замками для личных вещей. Середину разделяла огромная кровать с бархатным балдахином и резными столбиками с головами единорогов. Еще здесь был косметический столик с удобным пуфом, круглое зеркало в старинной раме, камин — а над каминной полкой портрет светловолосой женщины в бордовом платье из бархата. Я обратила внимание на ткань и устаревший фасон, поскольку поверх наряда была наброшена меховая накидка. Такие сейчас не носили. К тому же роскошное ожерелье, которое оттенял светлый мех, невольно притягивало взгляд своим крупным топазом в центре. У меня не возникло сомнений в том, что это и есть таинственная хозяйка комнаты. Вряд ли кто-то стал бы вешать портрет чужой женщины в спальне благородной дамы. Смотря в серые глаза и разглядывая благородные черты, я узнавала Терлака. Совсем немного, неуловимые мазки, но их родство буквально чувствовалось в загадочной леди Розали. — Это моя мама, — голос МакГиннеса прозвучал совершенно неожиданно, и я резко обернулась. Магда поставила мой саквояж на один из сундуков, поклонилась Терлаку, затем тихо вышла. — Она тоже была данмаркой. — Красивая, — выдохнула я. — Очень. — Да, — эхом отозвался МакГиннес и прошел в спальню, когда дверь с тихим щелчком закрылась за его спиной. Почему-то от его присутствия стало совсем не по себе. Может дело в бесконечно долгом дне и холодном приеме. Или самом Терлаке. Он совсем не выглядел таким беспечным, как час назад. Похоже, что разговор с семьей вышел тяжелым. Я заметила проступающую вену на виске от нервного напряжения, которое МакГиннес сдерживал изо всех сил. — Что-то случилось? — я вскинула брови. Дабы не портить момент, постаралась отбросить подальше всякие посторонние мысли и позабытую истерику, вновь подающую признаки жизни. — Странно, что отец поселил тебя сюда, — проговорил Терлак. Он обошел кровать, чтобы тоже подойти к окну, как я несколько минут назад. Насторожившись, я принялась рассматривать широкие плечи, обтянутые тканью сюртука, и заметила, как сильно они напряжены. — Мне надо знать какие-то страшные детали ваших семейных тайн? — поинтересовалась я осторожно, прежде, чем сделала несколько шагов вперед. Ветер с озера растрепал медные пряди, пока сам Терлак продолжал вглядываться в постепенно темнеющее небо. Ночь неспешно забирала власть на несколько часов, приближая время сна, но почему-то усталость почти не ощущалась, как раньше. Прислонившись к стене рядом с МакГиннесом, я терпеливо ждала ответа на вопрос. И, спустя несколько долгих секунд, услышала короткий вздох. — Отец не позволял трогать комнату мамы с момента ее смерти. Никого не пускал сюда, вот я и удивился, — рассеянно ответил Терлак и поставил ладони на подоконник. — Все плохо, да? — тихо спросила я. Между строк прозвучали все невысказанные вслух вопросы: и о состоянии замка, и о местных, и об отношениях отца с сыном. Мысленно я подобралась, готовясь к худшему для себя, однако промолчать просто не могла. — Мое приданое достаточно большое. На ремонт хватит. К тому же после смерти отца ты получишь все имущество Сент-Клеров. Не считая того, что отойдут Эрику, как мужу Далии. Мы богаты.