Он уставился на меня. — Ты шутишь? — поинтересовался он. Мы пошли в укромное местечко. — Что же нам делать? — спросила я. Питер пожал плечами. — А что мы можем сделать? Не расслабляться. Быть готовыми звать на помощь, когда произойдет что-нибудь необычное. Больше я ничего не могу придумать. Броксхольм здесь? Я кивнула. Все учителя явились посмотреть на нас, пока мы готовимся к выступлению. Я решила, что Броксхольм еще не готов показать свое истинное лицо. Питер взглянул на часы. — Лучше пошли в гимнастический зал, — предложил он. — Не имеет смысла ввязываться в новые неприятности. Гимнастический зал был тем местом, где мы обычно ждали выхода на сцену. Он находился через коридор от столовой и аудитории, где проходил концерт. Мы вошли как раз в тот момент, когда хор третьего класса собирался идти на выступление. — Идите сюда, вы оба, — прошипела мисс Томпкинс, самая старая на свете учительница пятого класса. — Скоро начинаем. Проходя через зал, я услышала, как хор третьего класса начал петь. Они пропели всего три ноты, когда музыка вдруг остановилась. Я схватила Питера за руку. Неужели началось? Оказалось, не началось; как выяснилось, Синди Фаркис упала в обморок. Руководительница хора, мисс Бинкин, остановила концерт, и двое родителей помогли Синди уйти. Потом пение возобновилось. — Ложная тревога, — улыбнулся Питер. Я кивнула, но улыбаться мне не хотелось. Вдруг я услышала знакомый голос: — Оркестранты! Оркестранты, сюда! Это был мистер Смит. Он стоял в дальнем конце столовой, подняв руку. — Оркестранты, сюда! — кричал он — Мы пойдем в крыло начальных классов. Мистер Бамуик хочет с вами порепетировать. — Держу пари, что Броксхольм не останется с вами, — заметил Питер. — Ведь он ненавидит музыку. У меня возникла идея. Может быть, я не сделала бы этого, если бы не разозлилась до такой степени. Меня бесило, что мы так и не придумали, как остановить Броксхольма, а кроме того, он до сих пор держал в плену нашу лучшую учительницу. И я решила, что раз я не смогу победить инопланетянина, я сделаю все, чтобы довести его до белого каления. Поэтому, как только мы пошли по коридору, я вытащила флейту из футляра и сложила ее. Многие из ребят уже держали инструменты наготове. Все нервничали, и не только от предконцертной лихорадки. Половину оркестра составляли ученики шестых классов. И естественно, именно они и были напуганы больше всех — особенно ученики нашего класса. — Отлично, следуйте за мной, — приказал Броксхольм и двинулся по коридору. Держа флейту за спиной, я встала впереди. Когда мы прошли полпути, я заиграла гаммы. — Перестань! — закричал Броксхольм, когда я исполнила три ноты. — Я репетирую, — возразила я. — Не надо! — выкрикнул он. Никогда я не видела его таким раздраженным. Я и вправду достала его! Я начала гадать, смогу ли я сломить его лживость, заставить признаться, кто он есть на самом деле. Приложив флейту к губам, я снова заиграла. — Мисс Симмонс, прекратите! — снова приказал он. Но я не остановилась. — Пожалуйста! — взмолился он, прижав руки к ушам. — Мисс Симмонс, пожалуйста, прекратите! Я не верила своим глазам! Он действительно страдал! Я заиграла громче. — Сьюзен! — взвыл он, наклонившись ко мне. — Прекрати! Я на секунду убрала флейту от губ. — Ни за что… Броксхольм! — И я заиграла снова самую лучшую музыку для флейты, какую только знала, — соло из «Звездно-полосатого знамени». — Прекрати! — закричал Броксхольм, спотыкаясь. — Прекрати, прекрати, прекрати! — На помощь, ребята! — воскликнула я. Это оказалось большой ошибкой. Как только я перестала играть, Броксхольм повернулся и ухватил флейту. Но я держала изо всех сил, и он не смог вырвать ее у меня из рук. — Получай, инопланетный придурок! — заорала я и пустила высокое «си». Он попятился, зажав уши. Я снова заиграла «Звездно-полосатое знамя», начав с первой ноты, и услышала, как ко мне присоединился саксофон Майка Форана. Затем подключился Билли Гутч с трубой. Мы двинулись на Броксхольма, играя во всю мощь. Он отступал по коридору с искаженным от муки красивым лицом. Теперь вступили кларнеты и остальные трубы. Застучали барабаны. И напоследок зазвучал глубокий, низкий, мощный саксофон. Мы играли просто фантастически! Мистер Бамуик выбежал из комнаты, где он ждал нас. — Они играют! — радостно кричал он. — Они играют! Но тут я услышала за нами обвиняющий голос мистера Бликмана. — Что здесь происходит? — взревел он, — Смит! Бамуик! Вы что, не в состоянии держать ребят под контролем? — Они играют! — радовался мистер Бамуик. — Семь лет я ждал этой минуты! — Прекратите! — вскричал Бликман. — Нет! — воскликнул мистер Бамуик. — Не останавливайтесь! Дайте мне послушать! Остановиться мы не могли. Мы были на гребне. Никогда мы еще не играли так хорошо! И Броксхольм рухнул на колени перед нами. — Прекратите, — молил он. — Прекратите, прекратите! Из аудитории высыпали взрослые и столпились вокруг нас. — Что происходит? — кричали они. — В чем дело? Мы дошли до финала. Я исполнила сложную трель, как никогда раньше. Мы продолжали наступать на Броксхольма, и вскоре духовой оркестр начальной школы Кентукки-Фоллс загнал инопланетянина в угол. — Чего вы хотите? — взмолился он. Я не переставала играть, так как знала, что с помощью флейты я держу его в безвыходном положении. Но Майк выступил вперед. — Снимите маску! — приказал он. — Маску! — завопили остальные. — Снимите маску! — Что угодно! — сдался Броксхольм. — Только прекратите этот шум! — Сначала снимите маску! — орали оркестранты. Даже мистер Бликман понял, что с его любимым учителем творится что-то неладное. Он молча ждал. Я опять пустила звонкую трель. Броксхольм схватился за голову и стал снимать с себя человеческое лицо. Сзади завизжали люди. Кто-то закричал: — Что это? Что происходит? — О, Господи! — крикнул кто-то еще. — Мистер Смит… он… он инопланетянин! Глава двадцать первая ПРОЧЬ ИЗ ЭТОГО МИРА Я думала, что все кончено, но ошиблась. Броксхольм все еще сидел, скорчившись у стены в двух футах от входной двери. Остальные стояли в десяти футах, с ужасом уставившись на него. Вдруг дверь слева от Броксхольма распахнулась. Это был Питер. Должно быть, он выскочил через парадный вход и обежал вокруг школы. — Броксхольм! — закричал он, — Сюда! Бегите! Инопланетянин подпрыгнул и рванул с такой скоростью, будто на нем были ролики с ракетными двигателями. Как только он выскочил за дверь, Питер ее захлопнул. Остальные тоже побежали следом. Тогда Броксхольм вытащил из кармана какую-то штуку, похожую на толстый карандаш. Он показал им на дверь, и та начала плавиться, намертво прирастая к косяку. Я задрожала от ужаса. Он мог ткнуть этой штукой в меня, если бы захотел! Он мог расплавить флейту прямо у меня во рту! «Может быть, старина Броксхольм вовсе не такой уж плохой?» — думала я, прижавшись лицом к окну и глядя, как инопланетянин и мой лучший друг исчезают в ночи. «Мой лучший друг?» — удивилась я. Но потом поняла, что это правда. Питер в самом деле был моим лучшим другом.