Вот так дела. Бедный мальчишка. Похоже, они с бабушкой еле концы с концами сводят. — А ты сегодня свободный? Как смотришь на то, чтобы помочь мне в лавке? — предложила я нарочито бодро. — Вечером получишь вознаграждение. — Я свободный! — тут же радостно откликнулся Рей. — До самой ночи! — Вот и прекрасно. — Я весело подмигнула ему. — Мне как раз не помешают лишние руки. Уже в лавке я поручила Рею протереть полки, сама же занялась оформлением витрин. Потихоньку стали подтягиваться покупатели, а где-то через час после открытия заглянула Паула. — Ну как? Смотрела рецепт? — первым делом поинтересовалась она шепотом. — Рецепт есть, но нужно еще прикупить кое-какие ингредиенты, — ответила я, поглядывая на парочку приятельниц, которые случайно столкнулись у меня в лавке и уже минут двадцать упоенно болтали, забыв о покупках. — Что я тебе расскажу… — донеслись до меня слова одной из них, полной брюнетки, утопающей в розовых кружевах своего объемного платья. — Брат моего мужа Боб вернулся из Проустона, говорит, у западного моря птицы будто взбесились. Бросаются на людей, залетают в дома, портят огороды и поля. Приезжал отряд чистильщиков, насилу справились. Еще Боб сказал, что император туда даже направил Темных из своей службы безопасности разбираться. Вторая, рыжеволосая и длинноносая, испуганно прикрывала рот и качала головой. — А еще там земля дрожит по ночам и раскаляется докрасна, — продолжала стращать первая. — Говорят, даже Темные не понимают, в чем дело. — Хватит распускать сплетни! — Голос, полный холодной стали, прозвучал тихо, но заставил всех вмиг замолчать и присесть в поклоне. И лишь лицо Паулы на мгновение озарилось улыбкой, но она тут же поборола себя и как можно ниже склонила голову. — Милорд, — я же просто вымучила из себя эти слова, — рада вновь видеть вас в нашей лавке. Паттисон — а это был конечно же он — бросил еще один недовольный взгляд на болтливых дамочек и предостерег: — Ваш длинный язык может сослужить вам дурную службу. Еще одна подобная выдумка — и окажетесь в Гремучем Котловане и вы, и ваши семейки. А Боб в первую очередь. — Не гневайтесь, милорд, простите нас, — хором взмолились обе в полнейшем ужасе, брюнетка покрылась алыми пятнами, а рыжая, наоборот, побелела, отчего веснушки на ее носу и щеках стали еще ярче. Паттисон отмахнулся от них и повернулся ко мне. — Госпожа Лия… — Да, милорд. — Мне нужна еще одна порция того зелья, которое в прошлый раз продал мне мастер. Бабка опять… — Но его прервал грохот, донесшийся из подсобки. — Паула, будь добра, — показала я девушке на бутылочку с нужным лекарством, — возьми вот это зелье и рассчитайся с милордом. А я проверю, что там стряслось. Прошу прощения, милорд. Паула от моей просьбы просто расцвела и сразу бросилась ее выполнять, а вот Паттисона такой поворот застал врасплох, но я успела скрыться раньше, чем он опомнился и попытался меня задержать. В подсобке я увидела смущенного Рея, собирающего с пола бутылочки с зельями. — Не волнуйся, ничего не разбилось и не разлилось, — торопливо произнес он. — И прости, я случайно задел коробку. — А что ты тут делаешь? — поинтересовалась и стала помогать ему. — Мне казалось, ты был в зале. — Я случайно сюда зашел, — прошептал Рей, густо краснея. А потом спросил: — Он уже ушел? — Кто? Паттисон? — догадалась я. — Ты хотел спрятаться от него? — Не люблю Темных, — буркнул он, пряча глаза. Все понятно, испугался Темного, но гордость не дает в этом признаться. — А кто их любит? — Я шутливым тоном попыталась разрядить обстановку. — Я тоже их вот совсем не жалую. А этого лорда особенно. — Так он ушел? — Не знаю. Пойду гляну. А ты можешь оставаться здесь, только будь поаккуратней. У прилавка я застала только одну Паулу, витающую в облаках. Даже подружки-сплетницы сбежали. А вот это, к слову, досадно! Они ведь так и не купили у меня никакого зелья. — Он мне опять улыбнулся, представляешь? — с придыханием похвасталась модистка. — И сказал: «Спасибо, Паула». — Значит, я не зря попросила тебя помочь, — усмехнулась я. И позвала мальчика: — Рей, выходи! Все ушли. — А это кто? — Паула только сейчас заметила присутствие мальчишки. — Это мой новый помощник Рей, — представила его я, обнимая за плечи. Паула рассеянно улыбнулась и тут же потеряла к нему интерес, вернувшись к своей идее фикс: — Так что ты там говорила про мое зелье? Когда пойдем за нужными ингредиентами? ГЛАВА 12 Вечером я не спешила расставаться с новым другом и пригласила его на ужин. Решила, что и ребенка покормлю, и самой нескучно будет есть. А заодно проверю, пустит ли его дом опять. Вдруг утром это была случайность? Но нет, Рей и теперь прошел в калитку без всяких проблем, как и переступил порог прихожей. Меня, конечно, ужасно разбирало любопытство, почему это произошло, но спрашивать у самого мальчика не стала: вдруг он не в курсе избирательности этого дома и не подозревает о своей уникальности? Рей с аппетитом съел всю рисовую кашу, которую я ему сварила, закусил ее бутербродом с ветчиной и выпил кружку чая с конфетами. А перед уходом я вручила ему пакет с булочками для бабушки и дала обещанную плату за работу: один кристоль. Монетке Рей был особенно рад и пообещал, что завтра тоже придет мне помогать в лавке. На том и расстались. Я же после его ухода направилась в лабораторию: нужно было составить список ингредиентов, которых не хватало для судьбоносного зелья Паулы. Она пообещала завтра сама сбегать в те самые «Цветы ведуньи Флоры», которые мне попались на глаза еще в вечер моего приезда в Талосс. Оказывается, все травы и корни мастер Коун закупал именно у нее. Там же можно было приобрести некий «коготь ворожеи» и «крылья лунного мотылька», необходимые для любовного зелья. Заодно передам через Паулу большой заказ других ингредиентов на будущее. Надеюсь, у этой Флоры есть услуга доставки для оптовых клиентов. Но в любом случае Паула пообещала договориться, мне же от этого только польза. А утром явился почтальон с говорильником от мастера Коуна. Дом его конечно же не впустил, поэтому он минут пять стучал в калитку, пока я не услышала и не вышла ему навстречу. — Если желаете, пока я здесь, можете отправить ответ, — хоть и не очень любезно, но все же предложил он. Идея неплохая, только знать бы еще, как это сделать. Но мне на помощь пришел Рей, который тоже как раз подбежал к калитке. Я попросила почтальона немного подождать, а сама с Реем удалилась в дом. — Чтобы прослушать сообщение, нужно подкинуть говорильник вверх, — стал учить меня мальчик. А ведь точно, Паула, кажется, делала именно так, когда я первый раз пришла к ней с посланием от мастера. «Лия, я уже в Голдвайне, — из образовавшегося у мячика рта зазвучал голос Бенджамина Коуна. — Мой адрес: Графитная улица, дом семнадцать, комната триста двенадцать. Запомни его и никому не говори. Надеюсь, у тебя все в порядке и с лавкой ты справляешься. Мне говорильник присылай только в крайнем случае, не хочу, чтобы мне тут докучали». Ну что ж, «крайнего случая» пока не произошло, значит, ответ посылать не буду. Но адрес, безусловно, запомню. Я все же попросила Рея показать, как записывать сообщения, чтобы не попасть впросак в следующий раз, когда мне это действительно понадобится, после чего отнесла говорильник обратно почтальону. Паула, подгоняемая своей великой целью, сделала все в кратчайшие сроки: и ингредиенты купила, и заказ сделала, договорившись с ведуньей Флорой о поставке на будущей неделе. И уже в обед была в моей лавке. — Когда начнешь делать? — отдавая мне покупки, Паула аж пританцовывала от нетерпения. — Завтра выходной, вот и займусь, — пообещала я. — Там слишком трудоемкий процесс приготовления, может занять не один час. Неделя в Дарквайте, как и в нашем мире, состояла из семи дней. Впрочем, и календарь здесь отличался от нашего лишь названиями месяцев, да и те чем-то отдаленно напоминали славянские, только в форме прилагательных: снежный, ледяной, цветущий, дождливый. Вот июль, например, был просто «жаркий». Так и говорили: «Второго жаркого». А дни недели и вовсе были с «нашими» названиями, за исключением субботы и воскресенья. Они у них значились как «солнцедень» и «лунодень», и последний считался выходным. Вот как раз приближающийся лунодень я и решила посвятить приготовлению любовного зелья для Паулы. А накануне вечером устроила уборку, чтобы ничто не отвлекало меня в ответственный час. Однако так ушла с головой в работу по дому, что опять чуть не пропустила приход лорда Реллингтона за своим лекарством. Он как всегда был мрачен и немногословен, я же, как ни пыталась получше разглядеть его лицо, особенно глаза, не смогла этого сделать: Темный надвинул шляпу почти до переносицы, и мне снова только и осталось, что «любоваться» его подбородком с короткой светлой щетиной и едва заметными усиками над губой. Ну и кончиком его идеального во всех отношениях носа. Так же в этот раз мы оба, памятуя о прошлом разряде тока, старательно пытались не коснуться друг друга. И ничего, пронесло… Теперь вновь можно было расслабиться и не думать о встрече с ним в ближайшие два вечера. Уборку я закончила около полуночи, зато дом теперь был вычищен от и до. — И только попробуй завтра загрязниться, — в шутку пригрозила я ему и смахнула последнюю пылинку с зеркала. — Нужно уважать труд других. Я забочусь о тебе, а ты позаботься обо мне, договорились? Дом, конечно, не ответил, но следующим утром все так же блистал чистотой. Вот и умница. Ну а мне нужно было собраться с духом и начать готовить любовное зелье. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Так что, Юля, вперед, нас ждут двести кристолей и надежда навсегда избавиться от Паттисона. Я очень волновалась, когда готовила зелье для Паулы, даже руки слегка дрожали. Боялась что-то упустить, забыть, напутать. Каждую секунду заглядывала в рецепт. Под конец даже звездочки перед глазами плясали от перенапряжения. Но я все же сделала его. До полной готовности еще, конечно, нужно подождать до пятницы, но на вид оно вроде как надо. Изумрудное, с легким хвойным запахом. Теперь поставлю его в темное место, например, в шкаф под замок. Тут точно будет надежно и безопасно. Когда закрывала дверцу, случайно задела взглядом зелья для Реллингтона. Осталось только два пузырька. Надо бы и его запасами как-то заняться. Но не сегодня, уже не сегодня. Остаток выходного дня я провела в свое удовольствие. Немного погуляла по саду, с радостью отмечая, что цветов и зелени в нем стало больше, навестила потом источник, который все больше набирал силы, подышала ароматом отцветающей яблони. Когда совсем стемнело, вернулась в дом и сделала себе мохито! Я уже давно мечтала об этом, еще с девичника у Паулы, даже ром с лимоном успела купить (лайма, к сожалению, не нашла), но они все ждали своего часа. Думаю, сегодня я заслужила побаловать себя чем-то вкусненьким. Напиться я, конечно, не напилась, но спать ложилась в хорошем настроении. А ночью мне даже приснилось, что я взамен лекарства угощаю Реллингтона мохито, а он его с удовольствием пьет. Сон дурацкий, признаю, но, вспоминая его, мне почему-то было весело. И когда во вторник Реллингтон зашел за новой порцией лекарства, меня так и подмывало в шутку предложить ему освежающего коктейльчика. Может, выпил бы — и улыбнулся хотя бы. Или же Темные и улыбка — вещи несовместимые? Впрочем, Паула же утверждала, что Паттисон ей улыбался. Но что влюбленным ни покажется? Ох эта Паула! С каждым днем она становилась все нетерпеливей и бесконечно спрашивала, как там поживает ее зелье. — Может, готово? — раз за разом интересовалась она. — Всему свое время, — отвечала ей я. — Как только будет готово, сразу тебе принесу. — А ты хоть придумала, как угощать им будешь своего лорда? — спросила уже я ее в среду.