— Мне не совсем удобно сейчас с тобой разговаривать. — Хорошо, сегодня в час дня тебя устроит? Я говорю «да» и поспешно отключаюсь. Антон, если узнает, по головке меня не погладит. Солнечные лучи светят приветливо прямо мне в лицо, а мне что-то не радостно. Антон выбрался из ванной и ее тут же занял мой сын. Тошка уже чисто выбритый, с полотенцем на внушительных плечах заходит на кухню в хорошем расположении духа, где я все также с уже остывшей чашкой кофе в руках, болтаю тапочкой на ноге. С минуту смотрит на меня, потом пододвигает к себе стул и садиться. Я не выдерживаю первой: — Ты считаешь, что все нормально, да? — Нормально, Лен, погостим тут немного и вернемся в твою любимую Францию, — отвечает он мне как непонятливому ребенку. — Хорошо, — напряженно отвечаю я и кидаю свой последний «козырь» — Понятно, что ты себя не жалеешь, опять что-то задумал, по ночам пропадаешь, но ты хоть обо мне подумай, не молодая я уже в такие игры играть. Мой муж разражается хохотом и глядит на меня с веселыми искорками в глазах. — Тоже мне старуха нашлась! Родная, ты хоть постеснялась бы, — улыбается он во всю физиономию, — Некоторые, после тридцати только мечтают выглядеть, так как ты. — Да ну тебя, — отмахиваюсь я от него и с тоской спрашиваю, — Может, у тебя любовница завелась? — и снова слышу хохот в ответ. — Маленькая, а это вопрос или предложение? Я рассерженно шиплю и порываюсь кинуть в него чем-нибудь, пока он смеется, но ничего под рукой так и не нахожу. — Я тебя убью, а потом сяду, — говорю я, насупившись, Тошка, все еще смеясь, встает со стула, подходит ко мне и обнимает. — Нет у меня никого, кроме тебя, родная. И не будет. Все будет хорошо. — Тогда чем ты занимаешься по ночам? — Родная, я тебе клянусь, ничего криминального. Ага, как же, так я и поверила. Вздыхаю, запускаю свою руку в его шикарную черную шевелюру и, вдруг, чувствую его руки на своей груди. Подняв глаза, уже вижу отнюдь не веселье на его лице. — Синицин, прекрати, у нас сын за стенкой! — Во- первых, он в наушниках, — шепчет мне мой муж, не прекращая ласкать мою грудь под халатом, — Во-вторых, мы успеем, — с этими словами он подхватывает меня на руки, я все еще продолжаю сопротивляться, тогда он просто перекидывает меня через плечо и несет в спальню. — Ты — неандерталец! — тихо говорю я ему, пока он меня несет. Он скидывает меня на кровать, закрывает дверь спальни на замок и с ухмылкой приближается ко мне. — Сдаешься? — Ни за что! — уже еле сдерживая смех, говорю ему я и начинаю сползать с кровати. Сбежать мне, конечно, не дают, сгребает меня своими ручищами в охапку и начинает целовать. Минут через пять я сдаюсь и начинаю отвечать. Минут через тридцать я потянулась и довольная как кошка, получившая целое блюдце сметаны, обвила мужа ногами. — Я на тебя жаловаться буду, — сказал Антон, — Загоняла бедного старичка. — Чего-о? — заорала я на всю квартиру под новый хохот моего мужа. — Мам, вы чего там закрылись и смеетесь? — раздался голос моего сына за дверью, — Я, между прочим, к себе в комнату не могу попасть, мне одеться надо. Ага, поваляться нам не дадут. — Синицин, прекращай ржать и одевайся! Мы наскоро одеваемся и выходим из спальни под подозрительные взгляды сына, стоящего возле двери в отцовском халате. — Между прочим, — говорю я Кириллу мимоходом, — Это моя спальня и тебе мы ее выделили добровольно во временное пользование. Сын фыркает и проворно заходит в комнату. — Антон, вот только дурак не поймет, чем мы там занимались, — говорю я мужу, заглядывая в его смеющиеся глаза. — А он и не дурак, — отвечает он, — взрослый парень, все поймет. Я решаю позвонить маме и выяснить как там Катарина, а заодно попросить ее присмотреть за своим магазинчиком. Когда заканчиваю разговор, выясняется, что мужа и след простыл. Ну, понятно, успокоил меня старым излюбленным мужчинами способом и смылся. Кир тоже куда-то собирался, вероятно, на день рождение новой знакомой. Я посмотрела на часы. Мне тоже пора готовиться к встрече с Яном. И все как в кошмарном сне — стоило нам приехать в Россию, как у каждого начались свои дела. Нет, я однозначно хочу обратно во Францию. В половине первого я звоню Яну уточнить место встречи. — Приходи ко мне, — говорит он мне в трубку. — Куда? В отдел? — изумляюсь я, — Не боишься потерять репутацию честного мента? На том конце трубки раздается раздраженный вздох. — Ладно, Синицина, ты права. Выбирай место сама. — Да, любое кафе подойдет, где более-менее прилично, — отвечаю я, и мы договариваемся встретиться в пиццерии «Лаза» через полчаса. Ян появился раньше меня. Когда я зашла в пиццерию, он сидел за столиком и поглощал кофе. — Откуда ты узнал мое новое имя? — начала я без предисловий, присаживаясь за столик. — Синицына, ну, ты даешь! — покачал он головой, — Проверить список пассажиров, прилетевших маршрутом Нант — Москва за последнюю неделю — две, для меня плевое дело, имея связи в Москве. Тем более у меня было преимущество — известен пол и возраст. Я с опаской посмотрела на него. И до чего он еще докопался? Ян противно так улыбнулся и пристально на меня посмотрел. — Правильно боишься. Мне известно, что под фамилией Ладников прилетели еще два человека. Один подходит под возраст твоего сына, ну, а другой…Догадываешься, про кого я думаю? Не зря ты майора получил, сволочь. Этого конечно я ему не сказала. Не собираюсь я ему что-либо подтверждать, и так хватка бульдожья — вцепиться намертво. — Твой коронный номер, Синицина? Сидим и молчим? — спросил он, ухмыляясь — Мне ничего сейчас не стоит арестовать тебя по подозрению в какой-нибудь мелкой краже. — Интересно, как ты это сделаешь? — ядовито спросила я. — Да просто! Уж очень твоя личность на находящуюся в розыске воровку похожа. А пока ты будешь томиться в темнице, мы, конечно, поймем, что ты не она. Но извиняться не будем, не надейся, так как за это время случайно выясниться, что ты на самом деле жена криминального авторитета Синицы, находящегося в международном розыске и документы у тебя поддельные. Чувствуешь, сколько тебе светит? И самое главное, дороги назад тебе тоже не будет. Власти Франции очень не любят липовых граждан. Ян замолчал, довольный собой. Я же кипела от гнева. Ему же что-то надо? Ведь для чего-то он мне все это говорит, иначе бы уже претворял свой план в действие. — Чего ты хочешь? — процедила я сквозь зубы. Он довольно улыбнулся и отпил уже остывший кофе. — Мне нужно знать, зачем вы вернулись сюда, ведь столько времени прошло. — Я действительно ничего не знаю, Ян, — в отчаянии посмотрела я ему в глаза, — Антона замучила ностальгия, по крайней мере, мне так казалось сначала. — А сейчас уже не кажется? Я не ответила и опустила глаза, чувствуя себя не то, что предательницей, а нечто похуже. — Мне нужно знать о нем все — зачем прилетел, что делает, с кем встречается. И как ты это узнаешь мне все равно. — А если я тебя к черту пошлю? — зло спросила я. — Тогда сядешь за подделку документов. И даже не думай, что на этом все закончиться, нет, это только самое начало, потому что я уверен, что Синица тогда раскроет себя, и я его поймаю, и можешь быть уверена, последует он за тобой по этапу. — Девять лет назад ты нас отпустил, — напомнила я ему. — Вы уезжали навсегда, и я был другим. Сейчас меня интересует только одно — зачем вернулся твой муж. Если все будет в порядке, и он не замышляет новую криминальную войну, я тебе клянусь, что я отпущу вас обратно. Если нет… — он угрожающе замолчал. Вот так просто и становятся предателями, когда страх за близких перевешивает все остальное. А что мне остается? Отказаться? За себя я не боюсь, просто Ян прав, говоря, что Антон сядет за мной следом, он не оставит меня и какими будут его действия, лично мне, предугадать не трудно. — Я все поняла, — ответила я Яну безжизненным голосом, — Будут у тебя сведения. Я уже поднялась и подошла к выходу, как услышала голос Яна: