Наблюдавший за ними Михаил не совсем понимал, как столько всего могло приключиться сразу. Он понимал, что матушка его, которая любила Вареньку, как родную, дочку своей самой дорогой подруги, не может принять такую несправедливость. Сердце Михаила при подобной новости гремело, а душа вся сжалась в неприятном предчувствии: Значит, Игорь Иванович решил продать дочь? Не стоит так грубо выражаться, – недовольно высказал отец и замахал появившемуся слуге побыстрее поставить поднос с чаем на стол и уйти. Никто Варвару не продает. Жених достойнейший человек, любит ее, да и ей он мил, – продолжил отец, когда они снова были оставлены одни. – Чаю? – предложил он супруге и сыну, которые с пораженными взглядами уставились на него. Чаю, – повторил за ним Михаил и встал. – У Вас сердце куда делось? Какой чай?! – поднимал он голос. Держите себя в руках! – строго воскликнул отец. У нас тоже денег куры не клюют, почему Вы не поможете своему столь близкому другу?! – поражался Михаил. У нас нет такой суммы, – пожал плечами отец, но больше его сын обсуждать ничего не стал. Михаил ушел из библиотеки, а забрав из конюшни своего коня, и вовсе умчался прочь из усадьбы… 16 *** Вечером все еще жаркого лета появился наконец-то легкий ветерок, который нес свежесть. Сидя на небольшом причале у реки, Варя вдыхала полной грудью и наполнялась энергией, которую получала от чувствовавшейся долгожданной прохлады. Она сидела на самом краю и болтала босыми ножками в воде. В руке у нее был белый, как и ее кружевное платье, зонтик, что укрывал заплетенные кудри от все еще жарких лучей солнца, а в глазах сияло то самое счастье, которое можно было считать с нежной улыбки. Михаил остановил коня у выезда из леса. Он слез и, держа его за уздцы, уставился на Варю, которая была и далека, и будто близка. Он видел ее наслаждение, как она спокойна и мила. Опустив на мгновение взгляд под ноги, Михаил отгонял подступающие мысли о том, как подойдет, что скажет. Его душа уже наполнилась трепетом и страхом одновременно. Только он решился сделать шаг, как заметил, что к Варе приближается от усадьбы Гриневых мужчина. Мужчина был не молод, но статен и красив собою. Остановившись рядом с Варей, он встретил ее радостный взгляд и поклонил головой, отвечая не менее счастливой улыбкой. Мужчина подал ей руку, Варя поднялась перед ним, захватив лежащую возле раскрытую книгу. Она закрыла зонтик, подняла лежащую у ног свою шляпку и еще что-то некоторое время увлеченно рассказывала и показывала в книге, а потом взяла оттуда сухой цветок, который и поцеловала. Сразу стало заметно, что в глазах Вари промелькнула непонятная грусть, или тоска, которая не покидала ее душу. Михаил сглотнул свои переживания и стал медленно приближаться к ним, ведя за уздцы коня. Ой, – участилось и сердцебиение, и дыхание Вари, сразу обратившей внимание на него, узнавшей его и застывшей на месте от растерянности. Ее спутник оглянулся. Оставаясь стоять подле, он сразу поклонил головой в приветствие остановившемуся перед ними Михаилу, по форме которого понял, что тот – мичман. Михаил Алексеевич Аргамаков, – представился ему Михаил, и тот сразу вежливо ответил: Князь, Илларион Константинович Пашков. Пашков, – услышал знакомую фамилию Михаил. Да, дальний родственник Вашей матушки, Анны Сергеевны Аргамаковой, в девичестве Пашковой, – улыбнулся он, понимая его смятение. – Рад столь неожиданной встрече! Но наслышан про Вас, Михаил Алексеевич, от Вашего батюшки, да от Игоря Ивановича. Действительно, неожиданно, – согласился Михаил, но, явно, не был рад встрече, поскольку улыбка, которую он пытался натянуть, никак не была искренней, и князь заметил это, тут же взглянув и на уставившуюся на Михаила Варю. Я, пожалуй, оставлю Вас, Варвара Игоревна, – поклонился он ей, тут же вздрогнувшей и взглянувшей с беспокойством. Но никакого беспокойства сам Илларион Константинович не показывал, да и было ли оно – заметно не было. Он поцеловал руку Вари и прогулочным шагом отправился к усадьбе. Как удивлен я, что человек, который никогда не навещал родственников в России, безвылазно проживающий в Париже, вдруг явился сюда. Да и не так все просто оказалось. Он еще и здесь, в усадьбе Гриневых, – удивленно говорил Михаил, так же беспокойно глядя в глаза Вари, как и она на него. Илларион Константинович был представлен мне, когда по возвращении из института я сопровождала папеньку в гости к Вашим родителям, – дрожал ее голос. – Он был так любезен, что предложил помощь оплатить долги моего папеньки. Безвозмездно! Илларион Константинович навещал нас часто, всегда так учтив, любезен, внимателен. А когда попросил моей руки, – тут Варя замолчала, но Михаил все понял: Без сомнений, Вы согласились, – закивал он. Я послушалась папеньку, и согласилась, – поправила она. Вы его любите? – напрямую спросил Михаил, еле сдерживая волнение, но Варя опустила глаза и еле заметно пожала плечами. Этого Михаилу было достаточно, чтобы сделать свой вывод. Если бы я предложил обвенчаться со мной? – не раздумывая, спросил он, и дыхание у Вари перехватило. Вы в своем уме?! – вопросила она, и расширились ее глаза. Я могу так же оплатить долги Игоря Ивановича, – усмехнулся Михаил с горечью в душе, но Варя почувствовала все иначе: Вы снова смеетесь надо мной, – прослезилась она, не находя в себе силы сдерживать подступающие слезы обиды. – Вы всегда смеялись, я теперь это понимаю. Так же смеялись надо мной, как и все! Что Вы говорите, Варень…, Варвара Игоревна, – зазаикался Михаил, пораженный и заволновавшийся, что Варя не понимает, не видит то, что есть на самом деле. – Я никогда не смеялся над Вами, и не собирался! Более того, я переживал за Вас, ждал нашей встречи! И отправиться в поход не собирался, не встретившись с Вами сейчас. Как только узнал, что Вас забрали из института, и Вы здесь, сразу примчался. Да что Вы говорите, – всплеснула руками она и ухмыльнулась. – Не от того ли ни разу не послали о себе весточки, да лишь раз на бал явились в наш институт?! Ах, да! – будто что-то вспомнив, хихикнула она. – Вы же предпочитаете салон мадам Валери, о каких балах я говорю?! Что?! – поразился Михаил еще больше, но Варя стала отступать от него спиной назад. Прощайте, Михаил Алексеевич, – кивнула она и отправилась к усадьбе, где она чувствовала себя более спокойно, куда скорее тянулась всей душой укрыться и избавиться от той боли, того разочарования и обиды, что сейчас вновь испытала. Варя! – кинулся догонять ее Михаил и вскоре загородил собою путь. – Какой салон? Что за речи? Вы скажите мне, что это не так? – вздернула бровями Варя. Нет, – дышал он взволнованно. – Я был там, да, – признался он, глядя в дрожащие и наполняющиеся слезами глаза. – Но я, домашний человек, я не вынес подобных развлечений. Я был там, но всего два раза!… Клянусь… Нет, – дрожал подбородок Вари, изо всех сил сдерживающейся. – Были у нас в институте на балу воспитанники из Вашего корпуса. Справлялась я о Вас, а они рассказали, где Вы любите бывать, что не балы у Вас на уме. И поняла я. Закончилось детство, наши игры, не дружите Вы более со мной. Вы уже взрослый, верно, – выговаривала она дрожащим голосом, пока их взволнованные лица сближались. Михаил качал головой, отрицая все, что у нее летает в мыслях, но говорить уже не мог. Он жаждал иного – доказать, показать ей свои истинные стремления, желания и мечты, которые зародились в нем. Еле коснувшись губами ее губ, Михаил нежно поцеловал, все ближе и ближе руками за талию прижимая в свои объятия. Их губы соединились в единое. Они стояли, как казалось, долго, наслаждаясь поцелуем, той сладостью, которая пронеслась и по венам, вызывая души к парению в восторженность… Боже, – отпрянула Варя и, в ужасе уставившись на взволнованного Михаила, закачала головой. – Нет, мы не должны. Что я наделала?… Нет. Варя, – хотел он возразить, но она убежала к дому… 17 *** Варя вбежала в двери дома и резко остановилась, чуть не столкнувшись со своим женихом, который сделал шаг ей навстречу: Вас обидели, Варвара Игоревна? Илларион Константинович, – запыхавшись молвила она, стараясь успокоиться, но ее большие глаза выражали и испуг, и переживания за все, что происходит теперь в жизни. Каюсь, все видел в окно, – пояснил он. Нет, – прослезилась Варя вновь, в душе затаив страх, что жених будет в ярости, или еще хуже – откажет в помощи. Но он молчал, и собирался ли что сказать, Варя не поняла. Следом за ней в дом вошел и Михаил. Взгляд Иллариона Константиновича обратился сразу к нему. Воцарилось недолгое молчание. Что ж, – сделал небольшой кивок головой Илларион Константинович и поцеловал Варе руку. – Полагаю, Вам стоит выяснить все с Михаилом Алексеевичем. С этими словами он ушел. Варенька, – сделал шаг Михаил, но она встала к нему спиной, не решаясь пока ни говорить, ни уходить, хотя очень хотела сделать и то, и другое. Я обидел Вас? – тихо спросил Михаил. Нет, что Вы, все замечательно, – усмехнулась Варя, покосив в его сторону глаза, но отворачиваясь каждый раз, как он пытался сделать шаг, чтобы встретиться с ней взглядами.