Ругаясь себе под нос, обзывая меня деспотом и проклиная тот день, когда он меня встретил, друг выполнил мою просьбу. – И все же следовало послать за Коротковым. Заодно бы и спросили с него, что это тут происходит! – заявил Анзор, стоя у операционного стола. – И так понятно, – отмахнулся я, делая укол снотворного раненому. – Некий управляющий всем заведует и такие порядки завел. Думаю, с ним мы обязательно побеседуем, но попозже. – Как скажешь, – кровожадно улыбнулся Анзор. – С чего это ты повеселел? – удивился я. – Из-за того, кто такие порядки в вашей больнице, Иван Макарович, ввел, мы все подвергаемся риску. Очень у меня кулаки чешутся, – пояснил мой советник. Отвечать ничего не стал, сосредоточился на ранах солдата. Смегов в рубашке родился: револьверные пули попали в ребра и в легкие не проникли. Кровопотеря большая, но, кроме трещин в костях, ничего не пострадало. Поправится быстро, ребра, конечно, будут долго болеть, возможно, и до конца жизни, но тут ничего не поделать. Пули извлечены, раны зашиты, солдат перевязан и еще под наркозом. Операция прошла успешно, и затратил всего-то сорок минут. Ну, опытный хирург с таким пациентом управился бы намного быстрее, но я-то не практикующий, а своего рода любитель. Дал распоряжение Машеньке насчет больного, оформил на Смегова карточку и предупредил, чтобы солдата никто о деньгах не спрашивал. – Я послала за управляющим, должен скоро подойти, – ответила сестра милосердия. Хм, понимаю, о чем она толкует. Мы уедем, а больного лечить придется и как-то ей с начальством объясняться. – Это очень хорошо, что вы такая сообразительная, – широко улыбнулся ей Анзор и добавил: – Если мы в столице задержимся, то обязательно приглашу вас в самый лучший ресторан. Машенька ничего не ответила, смутилась и уткнулась в медицинскую карту раненого. Погрозил своему советнику кулаком и головой покачал. Впрочем, изменить горца невозможно, особенно когда рядом нет Симы. Мы вышли из операционной и направились к ожидающим нас офицерам, чтобы отправиться на телеграф, который уже должны взять под контроль. Навстречу нам показался господин с тростью. Одет шикарно, идет уверенно, а за ним поспешает дворник. – Иван Макарович, как рад вас видеть! – заявил молодой господин, широко улыбаясь. Лицо его мне показалось смутно знакомым. Широкий лоб, правильные черты лица, усов и бороды нет. – Ба, да это же сам завхоз и бывший дворник! – рассмеялся Анзор, наморщил лоб и продолжил: – А еще он работал на Ларионова! – Было дело, – ответил господин с тростью. – Михаил? – удивился я. – Не ты ли тут стал управляющий? Как там его Машенька назвала?.. – Барцев Михаил Ефимович, – подсказал Анзор. – Так точно-с, – склонил голову управляющий моей больницей. – К вашим, так сказать, услугам-с! – И какого же, Миша, хрена тут такие порядки появились? – ласково спросил я, раздумывая, а не пересчитать ли ему ребра. – Так Серафима Георгиевна велела, чтобы прибыль шла, – пожал тот плечами. – Финансовые отчеты в полном порядке, и каждый месяц отсылаю в Екатеринбург, где нашей деятельностью довольны. – Сима довольна? – уточнил я, вспомнив, как та привела больную сестру и денег у них на лечение не имелось. – Не верю, – покачал головой Анзор. – Значица, так, Миша! – прищурился я. – Немедленно изменить правила и оказывать помощь всем нуждающимся! Плату за лечение брать разрешаю с тех, кто может себе позволить траты. Другими словами: немедленно все вернуть на круги своя, как было заведено до того, как я уехал. Учти, сукин ты сын, проверю и если узнаю, что не исполнил все в точности, то попрошу господина Анзора тобой заняться. – Ага, а я достать тебя смогу отовсюду, – оскалился мой советник и демонстративно провел ребром ладони по своему горлу. – Уяснил?! – Да-да… – проблеял управляющий, шумно сглотнул и продолжил: – Немедля перепишу правила и вызову на дежурство врачей. – Не забудь дать в газету объявление с извинениями и новыми порядками, – напоследок напутствовал я расстроенного бывшего дворника. До бронемашины шли с советником молча, каждый размышлял о своем. Думаю, Сима недоглядела за сухими цифрами, что на самом деле происходит в нашей больнице. А ведь есть у меня в столице еще и другие объекты. Как там дела обстоят? Следует проверить, но сейчас совершенно не до этого. Да и потом у меня не найдется свободных дней, а то и недель, чтобы проинспектировать все свои объекты. Кого-то следует с этой целью командировать. Кто справится? Если Серафиму Георгиевну сделать ревизоршей, то, боюсь, та ничего, кроме прибыли, не заметит. Придется создавать комиссию из нескольких человек. Эх, подключить бы Портейга, да профессор наверняка заупрямится и отказываться начнет. Придется его убеждать и заинтересовывать. Хм, а сделать-то это не так и сложно. Пусть новые порядки в жизнь воплощает. У него много новых идей, и результат-то уже очевиден, но лишь в Екатеринбурге… – Иван, о чем задумался? – поинтересовался Анзор. – С автомобилем что делать? Как-то нехорошо бросать угнанную машину во дворе больницы, но не отгонять же ее назад. Опять-таки кому она принадлежит, мы не знаем. – Пусть тут стоит, нет времени разбираться, – отмахнулся я и залез на броню. – Правь к телеграфу, – приказал появившемуся из люка водителю-подпоручику, а потом добавил: – Мы с Анзором на броне прокатимся. Давно хотел узнать, как у нас бойцы на бронемашине ездят. Спрашивал их, но, кроме как «нормально» и «хорошо», ответа не получал. Ну, внутри бронемашины не лучше, трясет сильно, даже когда двигаемся по нормальной дороге. Телеграф уже от мятежников освобожден, да и телефонная связь с резиденцией не нарушена. Правда, попытка связаться с ней не удалась, все линии заняты, как сказала барышня-телефонистка. Надеюсь, отдают приказания армейским частям, в которых еще не забыли про присягу. – Мы можем телеграфировать воинскому эшелону? – спросил у связиста, сидящего за большим прибором, который, если иметь воображение, похож на рацию, что использовали в свое время разведчики и диверсанты в моем мире. Хотя как похож… если его раз в десять уменьшить. – А там есть приемопередающее устройство? – поинтересовался связист. – Впрочем, не будем даже пытаться, – отмахнулся я. – Предоставьте мне все, что передавали по телеграфу мятежники. В том числе и с кем они связывались. – Это займет некоторое время, – задумчиво ответил связист. – Так не сиди на стуле! Поднимай свою задницу и действуй! – прикрикнул на него Анзор, до этого с кем-то коротко пообщавшись по телефону и явно получив плохие вести. – Что случилось? – подошел я к Анзору. – Мятежники в ста пятидесяти километрах от города. Идут скорым маршем, десятки пушек, грузовики, подводы, – мрачно перечислил советник. – Численность? – уточнил я, понимая, что он говорит про спешащую к эсерам подмогу. – Много, точнее мне Дьяк Сиплый не смог ответить. – Дьяк – твой человек? Он из чиновников или церковнослужитель? – поинтересовался я. – Бывший душегуб, – криво усмехнулся Анзор, – участвовал в разбоях, раскаялся и давно уже грехи замаливает. – Идут со стороны Тверской губернии? – задумчиво протянул я. – Так из Санкт-Петербурга же где им еще идти… – пожал плечами Анзор. – Оставляем тут пару человек, депеши мятежников нам желательно изучить, в том числе и кому они предназначались, – принял я решение. – Гоним в резиденцию и попытаемся организовать оборону. Так и сделали, через полчаса уже общался с Еремеевым, Ларионовым, двумя генералами и пятью полковниками, устроив что-то наподобие заседания военного совета. Императрица еще не проснулась, подле нее находится одна из фрейлин. Н-да, Ольга Николаевна мне выскажет немало лестных, в кавычках, слов, что ее усыпил в такое напряженное время. – Основная дорога одна! – указал я на карту и провел линию к резиденции императрицы. – Убежден, мятежники вступят в бой без развертывания лагеря, каких-либо переговоров и осады. – Не факт, – не согласился со мной один из генералов. – Со всем к вам уважением, Иван Макарович, не стоит забывать, что ими кто-то руководит и они своих командиров слушаются. Тут даже юнкер и тот понимает, что без разведки соваться в лобовую атаку глупо. – Думаю, им известна численность обороняющихся, – медленно проговорил Ларионов. – С такими силами эсеры могут нас не опасаться. Считаю, что наместник Урала прав, следует исходить из того, что с марша будет атака. – Это все не так важно, – отмахнулся я. – Сколько у нас пушек? Снарядов? Мы можем на подступах к столице произвести удар артиллерии по колонне? В общем, мое предложение приняли, отыскались артиллеристы, а вот с пушками вышло не все так удачно. Всего семь орудий в нашем распоряжении. Бронемашинами их оттащили на окраину города, откуда будет вестись огонь по идущему трактом противнику. Рискуем? Вдруг мятежники маршируют под чьим-то опытным командованием или за нашими действиями наблюдают их сторонники, находящиеся в столице, и как-то сообщат колонне о готовящемся ударе? Дальность-то у пушек не огромная, нет у нас гаубиц, а преодолеть три километра верхом или на машине можно за короткое время. Конечно, пара пулеметов, не считая тех, что в бронемашинах, и десяток автоматчиков нам позволят отбить наскок. А вот при подходе основных сил мятежников следует отступить с минимальными потерями. – Ваше высокопревосходительство, – подошел ко мне капитан, командующий орудиями, – пушки готовы к бою! – Удачи вам, капитан, – пожал я его ладонь. – Учтите, когда поступит приказ отходить, то орудия, – глубоко вздохнул, – придется вывести из строя, чтобы не достались врагу. Есть идеи, как это сделать? – Так точно! Не волнуйтесь, ничего мятежникам не оставим! – отрапортовал тот. – Договорились, – улыбнулся я. Ожидание нервирует, зато есть время поразмыслить и составить план действий. Увы, я рассчитывал, что в столице окажется больше войск, преданных императрице. Нужно отдать должное эсерам и тем, кто за ними стоит, подготовились отменно. Можно долго обвинять Ларионова, пенять Еремееву, находить виновных, но толку-то от этого? Мне даже не интересно, что там Барсов рассказал. В данный момент становится очевидным тот факт, что навести порядок в Москве с такими силами мы не в состоянии. Даже прибытие Ожаровского, боюсь, не сильно изменит расстановку сил. К мятежникам в любой момент может подойти подкрепление. Сейчас вот идет из Санкт-Петербурга, а завтра? Черт возьми! А почему я решил, что из других мест не надвигается угроза? Можно же допустить, что у мятежников сформированы воинские эшелоны, которые на всех парах спешат в столицу? Да легко, дьявол меня раздери! Анзор еще опять куда-то запропастился… Если его представить в моем мире, то он бы не расставался с сотовым, решая различные вопросы и добывая информацию. Ладно, это все лирика, и сопоставлять нынешний мир со своим давно пора перестать. Так какой же выход из сложившейся ситуации? Увы, кроме отступления, ничего на ум не приходит. Еремеев что-то говорил про Крым, где неприступные укрепления и верные войска. В принципе, вариант. Но я бы попытался двигаться в сторону ставшего моим края – Сибири. Думаю, войск там не меньше, чем где-либо, а основное – в них есть уверенность. Нет, на сто процентов ни за кого не поручусь, однако население на моей стороне. Эх, только вот императрица на такое никогда не пойдет… – Иван Макарович, – появился передо мной советник, – численность мятежников, движущих на нас, около десяти тысяч, если не больше. – Без преувеличений? – мрачно спросил я. – Изначально-то меньше их насчитывалось. – В каждом городе прибавлялось по несколько сотен человек, – ответил Анзор. – Кого-то агитировали прямо на заводах и фабриках, раздавая оружие и деньги. – Наемники? – поразился я. – Обещают за каждый боевой день по пять рублей, без боев – трешник. Итого если посчитать, то солдат получит минимум девяносто рубликов, что довольно-таки неплохо. Кстати, в столице и вовсе обещали по пять рублей в сутки и щедро давали аванс. – Он покачал головой и шикнул сквозь зубы: – Блинками расплачиваются! – Блинки, если не изменяет память, это же фальшивые рубли. Правильно? – озадаченно посмотрел я на своего советника. – Да! Правда, качество хорошее, но ни один банк или почта не примет, как и торговец, у которого глаз наметан, – усмехнулся Анзор. Вот теперь все выстраивается в определенную цепочку и становится понятно, откуда у мятежа такая поддержка. Кто-то постарался – напечатал банкнотами и наштамповал монетами огромное количество фальшивых рублей, покупая на них лояльность и вербуя армию. Но готов биться об заклад, что часть выплат производится и настоящими деньгами. – Где-то же должна находиться казна эсеров… – медленно протянул я и посмотрел на своего советника.