Во главе строя ехал лорд Маркос, закованный в сверкающие серебром доспехи. За его спиной виднелся двуручный меч, а рука в кольчужных рукавицах крепко сжимала поводья. Он привел с собой пять тысяч Рыцарей Рассвета – весь орден Белых паладинов. – Девятнадцать тысяч воинов – самая большая армия, которую мы можем собрать без участия Красных рыцарей, – заметил Эш. Подошедшая армия медленно разворачивалась на равнинах к северу от разрушенного анклава. Майор Бреннан, брат Даганэй и лорд Маркос встретились на переднем крае армии и с ошеломленным видом поскакали к руинам города. Гвен спрыгнула с полуразрушенной крепостной стены и побежала к ним навстречу, пока остальные выжившие воины осторожно поднимались со своих мест, чтобы поприветствовать соратников. – Гвен! – прокричал Даганэй. – Во имя чертогов за пределами мира, что случилось с Коззом?! И где генерал?! Она добежала до них и, как только Синий священник спешился, заключила его в крепкие объятия. – Ксандер при смерти. Бром погиб. Быстрее, за мной! Даганэй быстро и крепко приобнял ее, кивнул и побежал к руинам. Лорд Маркос и Бреннан последовали за ним, по дороге раздавая приказы своим подчиненным, чтобы те разворачивали лагерь. Несмотря на внушительное брюшко, Даганэй бежал резво и не отставал от Гвендолин. У ворот их встретил Тир Сигурд, который вытирал кровь с рук, распространяя вокруг себя терпкий запах лечебных мазей и трав. – Ты вовремя, Даганэй из Синего ордена, – произнес доккальфар спокойно, будто его совсем не утомили последние несколько часов тяжелого и мучительного труда. – Ваш генерал уходит от нас. Быстрым шагом они миновали ворота, прошли в одно из зданий, на котором чудом уцелела крыша, и собрались вокруг деревянного стола, где лежал Александр Тирис. Его раны были перевязаны бинтами из найденных кусков ткани, а его лоб и ногу покрывали припарки из остро пахнущих трав. – У него сломана спина, – произнес Сигурд. – И у него рана на голове с внутренним кровотечением. – Маркос, – обратился к белому лорду Даганэй. – Ты из Белого ордена, кроме тебя, никто больше не сможет… Лорд Маркос из Рейна отложил в сторону меч и встал на колени рядом с поверженным принцем. Он внимательно осмотрел его тело и помрачнел, осознавая, насколько серьезны раны. – Мой генерал, мой король. До нас дошли вести со Свободных Земель. Твой брат Себастьян мертв. Свет Одного Бога покидает тебя – и вместе с тобой покидает наши земли. Но я хочу увидеть, как ты поднимешься вновь. Я хочу видеть тебя королем Тор Фунвейра, защитником народа ро. – Слова лились нараспев, будто молитва, и Белый рыцарь закрыл глаза. Лицо Ксандера дернулось, будто он услышал о гибели брата и понял, что остался последним из рода Тирис. Затем Маркос снял латные рукавицы и положил ладони на грудь Александра. – Восставший, убери свои травы. Сигурд не стал спорить. Он молча повиновался и снял припарки из трав, обнажив глубокие раны на ноге и лбу Ксандера. Раны начали излучать тусклый свет. – Если у тебя, боже, осталась для нас хоть толика силы, – прошептал нараспев Маркос, – как паладин Белого ордена и верный слуга Одного Бога, я прошу тебя даровать их ему. Боже, если у тебя осталась хоть капля могущества на наших землях – я прошу воспользоваться им прямо сейчас. Сияние разлилось по всему телу Ксандера, оно плавно растекалось из ладоней паладина, скрывая раны. Гвен тысячи раз видела, как Белые священники лечат раненых, но никогда еще не ощущала такого благоговения – казалось, для лечения паладин черпает последние силы из почти пустого резервуара. Не сразу, но Один Бог все же ответил на молитву, постепенно возрождая Ксандера к жизни. Гвендолин будто грезила наяву – краем глаза она заметила, как в дом прямо сквозь ткань полога и дерево стен вошел священник в пурпурном одеянии. Он посмотрел на Красного Принца и кивнул. Больше никто не замечал призрака, но все одновременно опустились на колени рядом с Ксандером. – Мой генерал, мой король, – проговорил Бреннан, тяжело дыша, и генерал открыл глаза. – Мой генерал, мой король, – произнес вслед за ним Маркос. Он убрал ладони – и сияние померкло, обнажив чистую нетронутую кожу на том месте, где были раны, кровь и сломанные кости. Ксандер пошевелился, привыкая к ощущениям в исцеленной спине. Гвен упала ему на грудь и обвила руками его шею, больше не обращая внимания на призрака Пурпурного священника. Когда она снова подняла взгляд, призрак уже исчез. – Полегче, родная, – выдохнул Ксандер. – Полегче… все хорошо. – Останься в живых, любимый, – прошептала она, тихо сотрясаясь от рыданий. Даганэй немного подождал, пока Гвен справится с наплывом чувств, затем осмотрел раны Ксандера и кивнул Маркосу. – Превосходная молитва, милорд. Благодарю вас от всего сердца. Один Бог не оставил нас на произвол судьбы. – Он дает мне силу, – ответил паладин. – А пока у меня есть силы – они есть и у Одного Бога. – Мы… мы захватили Козз? – выдохнул Ксандер между приступами кашля. Он часто моргал. – Да, – ответила Гвендолин, нежно его целуя. – А ты скоро станешь королем Тор Фунвейра. * * * – У нас нет на это времени, – сказала Гвендолин, проводя гребнем по спутанным волосам. – Время мы найдем, – возразил Даганэй. – Все уже знают о смерти Себастьяна. И все знают, что Ксандер – следующий в линии наследования. Но необходимо соблюсти все формальности, мы же хотим избежать возражений аристократии, когда король потребует у них собрать людей на войну. Девушка мрачно посмотрела на священника. – Формальности? И кто будет проводить церемонию – Коричневый кардинал?! То есть мы устраиваем переворот, захватываем Тирис, коронуем генерала – и все формальности организует проклятый Коричневый кардинал? Даганэй пожал плечами и выглянул из шатра. – Церро доступнее всего, – ответил он. – И кроме всего прочего – он все-таки кардинал. Северин и Мобиус мертвы, а золотой ублюдок, Анимустус, прячется где-то в Арноне. Малаки Фрит на землях раненов. Кого еще ты можешь предложить? – На что похоже происходящее снаружи? – спросила Гвендолин, собирая волосы в узел на макушке. – На военный парад. Бреннан выстроил всех солдат как на смотр. А тебе, наверное, стоит пойти и проверить, готов ли твой муж. – Вчера он был при смерти. Может, перед тем как водружать ему на голову корону, стоило дать ему несколько дней на отдых? – Я и так долго отдыхал, – ответил Ксандер, выступая из отделенной части шатра. Он вымылся, выправил доспехи, но под глазами у него виднелись темные круги. Силы к нему еще полностью не вернулись, и во всем облике чувствовалась уязвимость. – Полагаю, Церро захватил корону с собой. – Так точно, милорд, – ответил Даганэй. – Все готово. Мы ждем только наших новых короля и королеву. Александр глубоко вдохнул и попытался улыбнуться жене. – Королева Гвендолин Тирис – как звучит, а? – Звучит хорошо – из твоих уст, – ответила она. – Я не уверена, что хочу слышать этот титул от всех остальных. Ксандер аккуратно убрал прядь волос с ее лба. – Давным-давно в лесах Охотничьего Перевала я повстречал одну женщину. Я никогда не видел более опасного и свирепого создания… и я безнадежно в нее влюбился. Я женился на ней и сделал ее владычицей Ро Хейрана. Я никогда не думал, что она станет королевой, – но более достойной женщины на эту роль я не знаю. Он сжал ее ладони, и супруги поцеловались, не торопясь отпустить друг друга, а потом повернулись и вместе вышли из шатра. Даганэй придержал для них распахнутый полог, и, когда Александр и Гвендолин появились перед строем Ястребов, их встретили дружным приветствием, потрясая мечами и щитами. Красно-золотые знамена реяли над рядами солдат, выстроенных на холмах вплоть до разрушенных северных ворот Козза. Все окрестные равнины были усеяны бесчисленными шатрами и палатками, а множество флагов и знамен колыхались на свежем утреннем ветерке. Тысячи воинов собрались под знамена: наемники и стражники Тириса, гвардейцы и доккальфары Канарна, Ястребы Хейрана и Белые паладины Арнона. За воинами в самом конце строя находился кардинал Церро из Дарквальда, глава Коричневого ордена. Он стоял на деревянном помосте вместе с майором Бреннаном и лордом Маркосом. – Посмотрите на этого человека! – возвысил голос Церро, чтобы его слышали все собравшиеся. – Он – наследник Верховного Владыки короля Дэшелла Тириса. Он наш король – по праву и по крови! Посмотрите на эту женщину! – продолжил он. – По закону и по праву любви – она наша королева. Супруги медленно, рука об руку, направились к нему, окруженные всеобщим молчаливым почтением. Пока Даганэй вел их по наспех сооруженной лестнице на помост, за ними следили тысячи глаз. Ни Ксандер, ни Гвен не привыкли ни к официальным церемониям, ни к высокопарной театральности, обычно сопровождающей коронацию нового монарха, но они держали спину прямо, а голову – высоко, гордо глядя на море людей вокруг. Они повернулись к солдатам, которые зачарованно глядели на помост, будто наблюдая за открытием нового грандиозного собора или созерцая прекрасное произведение искусства. И снова Гвен увидела Пурпурного священника. Он парил в воздухе над ближайшим к ним строем солдат и склонил голову, приветствуя новых короля и королеву. Ксандер ахнул и бросил на жену быстрый взгляд – и она поняла: он тоже видит духа, но больше никто не обратил на него внимания. От призрака исходило ощущение гордости и чести, и, казалось, он одобряет коронацию. Супруги совсем не боялись призрака, и, когда он наконец исчез, Ксандер и Гвен улыбнулись друг другу. – Я бы сказала тебе «останься в живых», – прошептала Гвен, – но вроде бы опасность нам пока не грозит. Ксандер попытался скрыть улыбку, пока Церро обращался к строю солдат. – Сегодня под солнцем этой земли перед всем народом ро я провозглашаю новым королем Александра из рода Тирис! – Кардинал поднял корону из бронзы и золота, украшенную драгоценными самоцветами. Корону Верховного Владыки Дэшелла Тириса, первого человека, который смог своей властью сплотить весь Тор Фунвейр. Церро медленно водрузил ее на голову Ксандеру. – Узрите же своего короля! И его супругу, Гвендолин Тирис, вашу новую королеву! В ответ на его слова раздался рев горнов и труб. Над армией реяли знамена, а солдаты дружными радостными криками приветствовали своих новых правителей. Коричневый кардинал покровительственно посмотрел на них и тихо произнес: – Ваше величество, возможно, стоит сказать несколько слов для поддержания их духа. Ксандер сглотнул и бросил быстрый взгляд на океан радостных лиц и ярких знамен, заполнивших северные равнины Козза. Гвен подумала, что по коже у него наверняка поползли мурашки – как и у нее – и что им обоим нужно время – привыкнуть к новой роли. Александр Тирис поднял руки, и шум постепенно затих. У него и Гвендолин не было нарядов, подходящих для коронации, и они вышли к людям в потрепанных боями доспехах, но никто не обратил на это внимания. Солдаты с гордостью смотрели на своего нового короля, радуясь, что им повезло присутствовать на коронации. Ксандер выпятил грудь и повысил голос, обращаясь к народу: – Моего отца короновали в Пурпурном соборе Ро Арнона. Брата – в Золотом соборе Ро Тириса. Во время церемонии их окружали сотни священников и тысячи лордов и леди народа ро. Но я горжусь тем, что меня короновали на просторах Тор Фунвейра перед армией моих соотечественников. Толпа заревела, приветственные крики, уже более хриплые, раздавались отовсюду: от верных Ястребов, от рядов наемников и гвардейцев и даже от отдаленного строя Рыцарей Рассвета. – В нашу страну вторглись враги, – продолжил король. – И даже сейчас многотысячная армия каресианцев стоит лагерем под Ро Вейром. А их умами правит колдунья, ведьма-прислужница Искривленного Древа. Я подниму за собой всех людей ро, способных держать в руках оружие, и поведу их на юг. Гвен положила ладонь ему на плечо и шагнула вперед, чтобы встать с ним рядом. – Мы повергли знамя Искривленного Древа в Тирисе! – прокричала она. – Оно больше не развевается над Коззом… мы сорвем его и в Вейре! Шум стал оглушительным, превратившись в ликующую какофонию гортанных криков. И посреди шума можно было расслышать, как люди повторяют их имена. Король Александр и королева Гвендолин. Они пришли к власти. В мирное время их посчитали бы заговорщиками, устроившими государственный переворот. Но сейчас, когда Тор Фунвейр медленно пожирало Искривленное Древо, когда погиб Себастьян Тирис, уже не действовали обычные правила. Шум не утихал и, казалось, будет звучать вечно… и Гвен была не против: пока люди кричат так радостно, они счастливы. Но требовалось продолжать церемонию, соблюдая все формальности. Церро поднял руки, призывая к молчанию. – Во все свободные области Тор Фунвейра поскачут гонцы, возвещая о новых правителях. Они принесут нам клятвы верности от аристократов народа ро… и наши земли снова объединятся!