– Если ей так нравится наш лес – почему бы ей просто не остаться здесь? – задумчиво спросил высокий кирин. – А парнишка, если он ей так нужен, мог бы жить у нас. – Следи за языком! – вскинулась Лилла. – Юный Рэндалл – мой дорогой гость. Простите, молодой человек, мой сын всю ночь пробыл в дороге и потому не в лучшем расположении духа. – Ваш сын? – спросил Рэндалл, глядя на мужчину. – Один из моряков? – Раз Мон Векериан, – представился он, – капитан «Черной волны». – Он может отвезти вас в Бухту Скелетов, – добавила Лилла, – на самый край света. Раз Мон стиснул зубы. – Возможно, – ответил он. – Но команду это не обрадует. Услышав о месте назначения, они могут устроить бунт. Особенно если вместо опасного путешествия можно отлично подзаработать на перевозке запуганных беженцев из бедствующей Каресии. Рэндалл доел яблоко и положил кусок рыбного филе на толстый ломоть хлеба. – А куда они бегут? В Тор Фунвейре сейчас ничуть не лучше. Раз Мон Векериан не выказал никаких эмоций. Лицо его оставалось равнодушным, и он с прежним ледяным спокойствием смотрел на Рэндалла, но три его спутника ухмыльнулись наивности молодого ро. – Кроме Тор Фунвейра есть и другие места, парень, – произнес один из них. – Одни направляются в города-близнецы, другие готовы уехать на Свободные Земли и даже попытать счастья во Фьорлане. Куда угодно, лишь бы до них не дотянулись ветви проклятого Искривленного Древа. – Мы пытаемся ему противостоять, – ответил Рэндалл. – Я не хочу сказать, будто я великий воин или изощренный тактик, но у меня есть близкий друг, который совмещает в себе эти качества… и сейчас он направляется в Орон Каа, значительно опережая нас. Кирины, как и Лилла, вскинулись, услышав имя ненавистного замка. Один из сидящих прикусил большой палец и посмотрел наверх, будто пытался отогнать злых духов. – Почему оно вас так пугает? – Здесь мы о нем не говорим, – произнес Раз Мон. – Если на берегу упоминать о таких местах, нам не будет попутного ветра. На море человек может говорить о чем душа пожелает. Там можно восхвалять любого бога или вовсе не следовать богам. На море невозможно совершить богохульство. Лилла села с ним рядом, набивая трубку. – Поселение, куда вы направляетесь, хорошо известно нашей семье. – Мама, прошу, не надо. Только не здесь. Ветра могут услышать и жестоко наказать нас. Рэндалл доел хлеб с рыбой и взял предложенную кружку со сладким чаем. – Значит, как только мы выйдем в море, вы расскажете все, что вам известно об этом… поселении? – Как только я лично убью всех матросов, которые откажутся плыть с нами, – да. Глава вторая Гвендолин из Охотничьего Перевала на руинах Козза От южных ворот города осталась только груда чернеющих бревен и стали, между которыми виднелись где-то неподвижные, а где-то судорожно подергивающиеся части тела. Черные доспехи Псов огонь превратил в искореженные куски металла, и куча обломков выглядела как диковинный сад с острыми лезвиями черных растений. Все это затрудняло поиски. На открытом месте Александра Тириса, Красного Принца Хейрана, обнаружить не удалось, и потому с первыми лучами солнца Гвен и ее соратники стали разбирать завалы. Под разрушенными воротами Тир Сигурд заметил острие полуторного меча, и Гвен приказала солдатам расчистить дымящуюся груду обломков. Торгового анклава Козз больше не существовало. В городе не осталось ни целых зданий, ни живых обитателей, он стал памятником жестокой войне и самоубийственному безумию. Гвен не знала точно, сколько в Коззе проживало людей, но, очевидно, не меньше нескольких тысяч. Возможно, кто-то успел сбежать, кого-то угнали в рабство, но большинство жителей погибли. Еще до того, как прибыли Ястребы и весь мир почернел, анклав разрушили, разорили, потом снова разрушили. Практичный воинский ум Гвендолин сразу начал прикидывать способы отстроить поселение заново и укрепить его наиболее эффективно, заручившись поддержкой артиллерии и хорошо обученных гвардейцев, потому что стратегическое положение Козза оставалось очень важным. Но сейчас подобные мысли казались всего лишь пустыми мечтами, а сам город напоминал призрачный сон с вплетенными в него обрывками памяти и с духом смерти, витающим в облаках пепла. – Миледи, – позвал сержант Эшвин, вытаскивая из обломков потускневший меч. Гвен и десять Ястребов Ро молча смотрели на лезвие. Это был Миротворец, полуторный меч Ксандера. – Разберите завалы! Приступайте, немедленно! – рявкнула Гвендолин и опустилась на колени, лихорадочно отбрасывая в сторону деревянные обломки. – Если он там – мы должны его найти! Сержант Эшвин принялся отдавать приказы остальным солдатам, и люди вместе с доккальфарами устремились к завалам, с бешеной скоростью разгребая обломки дерева, куски металла и оторванные части тел. Зазубренные края доспехов безжалостно резали им руки. Разум Гвен наполнился живыми образами, общими воспоминаниями, и у нее закружилась голова. Яркие картины их с Ксандером прошлого, совместных мгновений, которые могут никогда больше не повториться. Они встретились на войне, и с тех пор их жизнь была похожа на череду битв: они боролись против традиций, предубеждений, вражеских клинков, но никогда не теряли друг друга. Неужели грубая сила тупых Псов действительно смогла их сломить? Гвендолин будто наяву слышала, как он шепчет: «Останься в живых» – Ксандер говорил ей это перед каждой битвой. Она хотела сказать то же самое, прошептать ему на ухо, что он должен выжить – ради нее, ради Ястребов, ради Тор Фунвейра. Сейчас он мог бы стать королем, ведь он остался единственным из Тирисов на землях ро. Человек, который напал на собственную столицу, очистил ее от захватчиков, убил собственного кузена – лишь бы вызволить Тор Фунвейр из щупалец Искривленного Древа. Красный Принц пришел на юг из Ро Тириса с двумя тысячами Ястребов и двумя лордами народа ро. Один из них, Бромви Черный Страж из Канарна, погиб, а другой пропал без вести. Из воинов Хейрана и Канарна выжили немногие, и Гвен командовала разбитой армией. Только выжившие доккальфары оставались по-прежнему невозмутимыми. Тир Сигурд и его соплеменники молча подчинялись приказам и ухаживали за ранеными, а люди пытались поднять себе настроение, убеждая друг друга, что генерал еще жив и его скоро найдут. А теперь в первый раз с момента взрыва все работали сообща, расчищая завалы у южных ворот. – Здесь, в самом низу, – звенящим от напряжения голосом произнесла Гвендолин. – Это Бром. Сержант Саймон, ее добровольный помощник, кинулся к ней и, напрягшись, отодвинул в сторону тяжелую доску. С другой стороны груды обломков Тир Сигурд и другие доккальфары Канарна услышали имя своего лидера и удвоили усилия по расчистке. Прошлой ночью они нашли его оторванную руку, но пока так и не смогли обнаружить тело. Когда солдаты откинули в сторону последнюю доску, расчистив небольшой участок земли, на нем лежали два тела, и все застыли, неподвижно глядя на них. Под наполовину обгоревшим Бромом распластался еще один человеком – Бром закрыл его собой от взрыва. Сигурд сорвался с места первым, убрал в сторону меч с рукоятью, украшенной головой ворона, и перевернул Брома на бок. – Генерал! – ахнул Эшвин. Под лордом Канарна обнаружился неподвижно лежащий на спине Ксандер. Благодаря Брому огонь почти не тронул его, но вся грудь и ноги его были залиты кровью. Гвен даже не пришлось приказывать людям ему помочь. Все разом кинулись к генералу, а Эш и Саймон встали по обеим сторонам, готовясь его поднять. – Осторожней! – прошептала Гвендолин. – Он дышит? – Неизвестно, – проворчал Эш, взяв Ксандера под мышки. – Давайте унесем его отсюда. Они извлекли бессознательное тело из чернеющей деревянной груды обломков и положили на пыльную землю внутреннего двора крепости возле южных ворот. Сигурд принес Брома и устроил его рядом с Ксандером. Лицо Брома оказалось почти нетронутым, но все тело было искалечено взрывом. Гвен упала на колени рядом с мужем. Руки и ноги его остались невредимы, нагрудник даже не помялся, сохранился и меч. Но Ксандер не двигался. – Сигурд, ты сможешь ему помочь? Доккальфар отошел от тела Брома и присел на землю рядом с Гвен. Он внимательно осмотрел Ксандера, и его серое лицо исказилось в тревоге. – У генерала сломана спина, он получил несколько ударов в голову, а левая нога в трех местах пропорота до кости. Но он еще жив. – Он жив, – повторила Гвендолин и склонилась над мужем, целуя его в окровавленные губы. – Ты жив! * * * Гвен продолжала неотрывно смотреть на лицо Ксандера. Они несли генерала от залитой кровью площади до относительно безопасных ворот, и Гвен не могла отвести от него взгляд. Тридцать выживших Ястребов и семь доккальфаров шли за ними следом, их радость от находки обернулась сильнейшим беспокойством, потому что генерал оказался жив, но очень тяжело ранен. День клонился к закату, Тир Сигурд по-прежнему ухаживал за Ксандером, а общий настрой становился все мрачнее. – Нам нужен Белый священник, – произнес Эшвин. – Может, брат Даганэй чем-то поможет? – Он с майором Бреннаном, – ответила Гвендолин. – Они прибудут сюда до наступления ночи – армия народа ро из Канарна, Хейрана, Тириса и Арнона. Они станут искать своего генерала… а может, и короля. И я надеюсь, им еще будет кого искать. Эшвин похлопал ее по плечу. – Эти обитатели леса – хитроумные ублюдки. С тех пор как мы оставили Канарн, я много раз видел: Сигурд творит чудеса всего с несколькими корешками и непонятными ягодами. Он утверждает, будто магия здесь ни при чем, но по мне так очень на нее похоже. – Доккальфары не считают магией то же самое, что и мы, – ответила Гвендолин. – Половину их мастерства мы назвали бы настоящим волшебством. А для них это не более чем ремесло. Древнее, могущественное, но вполне заурядное. – Будем надеяться, благодаря отваге Брома и ремеслу доккальфаров генерал очнется, миледи. Поверьте мне, миледи, – я не знаю человека крепче и выносливее, чем Александр Тирис. Гвендолин попыталась улыбнуться. – Спасибо, Эш. Но я не могу перестать думать о том, что этот король никогда не будет коронован… – А королева? Она вдруг вспыхнула румянцем и отвела взгляд. – Никогда не думал, что Гвендолин из Охотничьего Перевала может превратиться в такую застенчивую юную деву. – Эшвин подмигнул. – Не волнуйтесь, миледи. Когда ваш муж очнется, я не буду ему об этом рассказывать. Еще несколько часов они не отходили от Ксандера, но перенесли его ближе к разрушенной крепостной стене в один из уцелевших домов, чтобы Сигурду было удобнее лечить пострадавшего. Гвен влажной тканью осторожно смыла кровь с лица генерала, и он вновь стал походить на ее мужа. Она отошла от Ксандера, только вдоволь насмотревшись на него, запечатлев в памяти его облик. Пульс у него едва прощупывался, грудь почти незаметно вздымалась, но Гвендолин больше ничем не могла ему помочь. Из выживших солдат их армии только доккальфары обладали нужными навыками. Ей оставалось лишь вернуться к своим людям, снова стать бесстрашной воительницей и поддержать их боевой дух, дожидаясь подкрепления. Эшвин держался рядом с ней, а Саймон следил за южными равнинами, помня о том, что выжившие Псы могут собраться с силами и снова атаковать. Тени становились длиннее, небо темнело, и до заката оставался всего час, когда с северных пустошей раздались звуки приближающихся всадников, ослабив звеневшее в воздухе напряжение. Сначала послышался глухой перестук, затем звяканье металла и ржание лошадей, и на холме показались вооруженные всадники со знаменем Ро Хейрана. За ними, заполнив весь горизонт, раскинулась армия народа ро. Двадцать когорт, построенных в колонны, с развевающимися над ними знаменами. Красный ястреб Хейрана, черный ворон Канарна, золотой орел Тириса и множество других знамен, не знакомых Гвендолин. В авангарде скакали Ястребы Хейрана, за ними сомкнулись ряды стражников и наемников. – Смотри. – Эшвин показал на другой холм, откуда показался еще один отряд. – Это Маркос из Рейна. Всадники в белых плащах неторопливо скакали по направлению к городу под серебристым знаменем с изображением голубя. Над равниной раздавался громкий звон доспехов, в которые были облачены даже кони, – белые рыцари приближались медленно, но внушительно, высоко подняв копья. – Люди мира, облаченные в сталь, – нахмурившись, пробормотала Гвен. Она вполне разделяла недоверие, которое Даганэй испытывал к Белым рыцарям.