* * * Сторожевой пост был плохо укреплен, а Псы, засевшие в нем, – настолько же плохо обучены. Их там насчитывалось около сотни, и они с первобытной яростью набросились на пятую когорту Ястребов. Гвен с легкостью отразила удар ятагана и полоснула противнику по горлу. Листообразный клинок застрял в доспехах Пса, но тот умер быстро, и рядом не оказалось никого, кто воспользовался бы секундным преимуществом. По обеим сторонам от королевы в хлипком деревянном сооружении кипела битва. Первый отряд ро подобрался очень близко, укрываясь за деревьями в лесу, и внезапно атаковал с флангов. Кем бы раньше ни были Псы, плотники из них вышли неважные – пост оказался почти без стен. Серия деревянных платформ с низкими ограждениями, выходящими на Большую Королевскую дорогу, могла бы стать хорошим наблюдательным пунктом… не будь она такой заметной. – Они убегают! – крикнул Саймон. – В погоню! Никто от нас не уйдет. С деревьев посыпался град листообразных кинжалов, насмерть поражая беглецов. Тир Сигурд и его доккальфары мастерски добивали одиночных воинов. Отряд добровольцев из Дю Бана, отправившися вместе с ними, выехал из-за деревьев, чтобы отрезать Псам путь к отступлению. Они убили всех, кто пережил атаку с деревьев и не получил кинжал в спину. Меньше чем за три минуты с того мгновения, как Ястребы покинули укрытия, патруль Псов был уничтожен. Гвен вытерла плащом лезвие доккальфарского меча и посмотрела на южный горизонт. Там было пусто. Примерно в десяти милях к югу находился Ро Вейр, и с обеих сторон от их наступления, рассеянные по всему герцогству, затаились Псы. Основные силы остались в Вейре, но огромные их толпы бродили по сельской местности. Требовалось убить их всех раньше, чем они стянутся к городу. Медленный и жестокий процесс, множество коротких яростных схваток, которые истощают авангард армии ро, но лучше уж так, чем попасть в окружение. – Отправьте гонца – это направление очищено. – Слушаюсь, миледи, – ответил Саймон. Он замешкался, прежде чем уйти. – В чем дело? – спросила она. – Почему они не выйдут к нам навстречу? Мы уничтожаем их патрули, прижимаем их почти к воротам города – но они будто чего-то ждут. Чего? – Саймона даже не ранили во время боя. С его меча стекала кровь, но сам он стоял спокойно. – Они воюют не по-нашему. Я даже не уверена, умеют ли они вообще воевать. Думай о них как о колонии муравьев: они очищают лес от листьев и веток, но даже не задумываются о том, что встречают на своем пути. Если один муравей умирает, его место сразу занимает другой. Каждый из них не более чем расходный материал. Гвен заметила Тира Сигурда, доккальфар спешил к ним. Он обладал невероятным ростом и бежал грациозно и быстро, покрывая огромное расстояние с каждым шагом. На горизонте прятались его сородичи, пока Ястребы собирали мертвые тела в кучи возле деревянной постройки. – Отдохни, друг, – обратился к нему Саймон. – Позже, – ответил Сигурд. – Королева Гвендолин, на юге был замечен небольшой конный отряд. Но не этих безликих доспехов. – Это не Псы? Они едут в нашу сторону или в противоположную? – спросила она. – В нашу, – ответил он. Гвен прищурилась. – Саймон, оставь тела. Пусть все построятся за баррикадами. – Как скажете, ваше величество. – Сигурд, не показывайся им на глаза, пока они не доедут до холма. Посмотри, что они будут делать. – Разумно, – ответил доккальфар и отправился выполнять приказ. Саймон отдал еще несколько приказов, и пятая когорта за спиной Гвен снова приняла боевое построение, оставив возле сторожевого поста ковер из мертвых тел. Доккальфары замерли на месте, умудряясь оставаться совершенно незаметными, хотя прикрывал их только невысокий холм. Гвен со своим отрядом тоже поскакала к холму. Саймон ехал по левой стороне от нее, чуть позади. Королева улыбнулась, когда на горизонте показались всадники. Зрение Сигурда было необычайно острым. Сама Гвен могла едва различить контуры лошадей, не то что рассмотреть доспехи, и группа всадников больше походила на движущееся черно-коричневое пятно. Затем над темным пятном появилось светлое. И когда они подъехали ближе к холму, Гвен смогла рассмотреть первого всадника: он держал деревянное копье, на древке которого развевался белый флаг. Всадник явно не принадлежал к Псам и носил богато изукрашенные черные доспехи с двумя изогнутыми кинжалами, закрепленными поперек груди. – Черный воин, – прошептала королева. После Козза они встречали только Псов. Бывшие фанатики Джаа держались поближе к Госпоже Боли, справедливо полагая, что ей нужна защита. – Белый флаг, – задумчиво произнес Саймон. – Значит ли он, что нам нельзя их убить? – Он значит только то, что у них есть яйца, – ответила Гвендолин с улыбкой. – Они не боятся выехать к нам. Но если во время разговора я кивну тебе – можешь их прирезать. Если они думают, будто из-за белого флага им все сойдет с рук, они могут засунуть его себе в задницу. – С удовольствием, ваше величество, – ответил Саймон. Королева прошла по траве к холму, обогнув изувеченное тело мертвого Пса, и поднялась на возвышенность. За ее спиной с мечом наготове встал Саймон, а по обеим сторонам от нее затаились доккальфары. Всадников было десять. Они ехали на сильных боевых конях, вооруженные ятаганами и грозного вида кинжалами. Возглавлял их Черный воин, но за ним в отряде следовали и каресианцы, и ро. У жителей Тор Фунвейра на лицах отражалась та же неприкрытая агрессия, что и у каресианцев. Похоже, плевать они хотели на угрюмые взгляды Ястребов. – Придержи коня, – громко заявила Гвен. – И скажи своим прихвостням ро, чтобы сваливали подобру-поздорову, иначе через минуту они все будут мертвы. Из своих укрытий разом поднялись доккальфары – и лошади всадников встали на дыбы. Черный воин мгновенно успокоил коня, но остальным пришлось повозиться с испуганными животными. – Прикажи им уйти, или они умрут, – повторила Гвендолин, еле сдерживая ярость. – Нам достаточно отвратительна твоя рожа, не хватало еще любоваться на соплеменников, которых извратило ваше колдовство. То, что они приехали сюда, – само по себе оскорбление. Черный воин был молод, но он посмотрел на Гвен не по годам спокойным и проницательным взглядом. Он даже не моргнул. – Я не думаю, будто вы оскверните белый флаг и нарушите перемирие. – Он говорил с резким, певучим акцентом. Королева кивнула Саймону. Он улыбнулся и показал на листообразный клинок Сигурда. Лесные жители с бесстрастным выражением на лицах вытащили метательные ножи и запустили их в направлении пятерых людей ро, казалось, даже не прицелившись. Каждый из предателей получил по клинку в грудь и упал с коня. Против бритвенно-острых доккальфарских лезвий кольчужный доспех был неважной защитой, и трое всадников умерли, еще не долетев до земли. Двое других кричали от боли, катаясь по траве, а когда они попытались вытащить клинки, из ран полилась кровь. Каресианцы, которые все еще пытались обуздать коней, вытащили ятаганы, но нападать не стали. Юный Черный воин, оставаясь на удивление бесстрастным, поднял руку, останавливая их. – Вложите оружие в ножны. Нам не грозит такая же внезапная смерть. – А что насчет них? – спросил один из его людей, указывая на корчащихся на земле воинов ро. Каресианец посмотрел на Гвен, и никто из них не отвел взгляда, не отвлекаясь даже на булькающие хрипы умирающих. Взгляд Черного воина, напряженный и внимательный, говорил о том, что он не брезглив и смерть и боль его трогают мало. Стоны постепенно затихли – раны оказались смертельными, – и наконец повисла тишина. – Время убивает всех, – заметил Черный воин. – Просто те, кому угодил в грудь кинжал, умирают немного раньше. – Что тебе нужно, каресианец? – с вызовом спросила Гвен. – У нас мало времени на белые флаги и переговоры. – Да, я об этом наслышан, – согласился каресианец. – Ну, я имею в виду, у Красного Принца есть определенная репутация. Хотя кто ты такая, мне неизвестно. – Я Гвендолин Тирис, королева Тор Фунвейра. И не заставляй меня повторять свой вопрос. Каресианец улыбнулся – в первый раз за все время, хотя в улыбке не было ни капли тепла, скорее она походила на механический изгиб губ. – Что мне нужно? Я хочу говорить с твоим мужем, новым королем. Мне нужно сообщить ему условия моей госпожи, главной среди Семи Сестер. – Ты шутки шутить собрался?! Мы отчаянно прорубали себе путь на юг от руин, в которые вы превратили Козз. Как думаете, примем ли мы условия вашей госпожи?! – Просто кивни, – шепнул ей Саймон. Он сверлил чужеземцев ненавидящим взглядом. Она серьезно обдумала эту мысль. Но то ли из-за любопытства, то ли от ощущения, что нечестно убивать послов, не выслушав их, она не стала отдавать приказ убить каресианца. – У тебя есть имя, Черный воин? – Рамазон Кадри, – ответил он. – Из Кессии. – Последователь Джаа? – спросила она. – Я поклоняюсь Искривленному Древу, вестнику нового и единственно верного мира. Мира, который вам следует принять – или умереть. – Посланник помедлил, изучающе глядя на людей и доккальфаров, с радостью готовых перерезать ему глотку по первому слову Гвен. – Но я здесь не для того, чтобы вершить правосудие. Всему свой черед. Я принес вам условия моей госпожи. И я прошу вас отвести меня и мой отряд к вашему королю. Мы завяжем оружие в ножнах в знак доверия к вашей чести – нас не убьют по дороге. И снова любопытство победило все остальные чувства. Что хотела сообщить им ведьма? Что она вообще могла им сказать? Гвен знала: безопаснее всего будет убить Рамазона и его людей. Но, возможно, Ксандер сам захочет поговорить с каресианцем… а ведь он еще менее милосерден, чем его жена. Черный воин все равно умрет, но сперва не мешало бы выслушать весть, которую он принес. – Ваше величество? – вопросительно произнес Саймон. – Оставить в живых, – коротко ответила она. – Шесть каресианцев не смогут причинить нам вред. И, возможно, Ксандер сам захочет решить их судьбу. * * * Хоть каресианцев никто не трогал, бесчисленные оскорбления, сыпавшиеся на них, пока отряд Гвен вел их через армейский лагерь, отличались разнообразием. Рамазон смотрел вперед, не отвечая на оскорбления, и, казалось, совершенно не обращал внимания на тысячи людей, готовых его растерзать. У каждого из людей в любой части лагеря – в палатках простых солдат, у костров, возле походных кухонь и конюшен – имелись свои причины ненавидеть каресианца и его людей, и все они стремились красочно выразить свои чувства. Если он и был удивлен огромной армией, которая стояла всего в нескольких днях пути от Козза, то ничем этого не показал. На окраине лагеря их встретил лорд Маркос со своими Рыцарями Рассвета, чтобы сопроводить к королю и объявить об их прибытии. – Прочь с дороги! К нам прибыл посол из Вейра. Дорогу королеве! Все вокруг сбежались посмотреть на послов. Если бы каресианцев не окружали рыцари, Гвен не сомневалась: кто-нибудь из Ястребов не удержался бы от того, чтобы запустить парочку арбалетных болтов в их ряды. – Вот что происходит, когда противник со всех сторон окружает тебя и значительно превосходит числом, – пошутила она, ухмыльнувшись Черному воину. – Меня не смущают взгляды плебеев, – ответил он высокомерно, продолжая смотреть только вперед. Хорошо еще, он говорил негромко, и остальные просто его не услышали. Иначе он вряд ли пережил бы такое оскорбление. Путь до командного шатра был неблизким. Им пришлось пройти через весь лагерь от стягов с вороном Канарна до белого голубя паладинов и красного ястреба Хейрана. И когда они наконец дошли до шатра, то оказались в самом центре армии народа ро. – Эй, там! – крикнул Маркос. Из большого шестиугольного шатра показались Ксандер, Даганэй и Бреннан. Они не могли не узнать о приближении всадников – слухи по лагерю разносились быстро.