— Да, здесь примерно, давай вверх, тут недалеко. Машина взлетела по склону, но все же не до вершины, не хочу себя проявлять. Дал по тормозам, затянул стояночный, вылетел с автоматом из-за руля, Шматков даже раньше выскочил. — Шматков, не гони, на вершину медленней. Нам первый выстрел нужен. — Есть, — по-уставному так. Пригнувшись, через траву. Высокая, черт, тут залечь с винтовкой даже не получится, ни хрена не увидишь, с колена если только стрелять. Выше, выше, вот вершина, звуки боя сразу резче стали… есть! Внизу правей грунтовка, с нее съехал большой грузовик. Кто у грузовика — не вижу, даже не пойму, стреляет этот кто-то или нет, а вот сверху по нему постреливают. На обратном скате холма две машины, пикап и джип, пикап маневрирует медленно, явно стараясь высунуться с пулеметом, но все никак позицию не подберет. И грузовик наверняка крошить не хотят, им трофей нужен, вот поэтому стараются огнем водилу, или кто он там, давить. Человека четыре стреляют, в джипе никого, в пикапе двое. Дистанция… есть дистанция. — Шматков, пятьсот двадцать метров, водилу пикапа и пулеметчика. Стекло пробьешь? — Если обычное, то да. Если как на нашем, то не знаю, сблизи надо. — Водилу, затем стрелка. Пикап к нам мордой повернут. Неожиданно Шматков выдвинул на удивление длинные сошки, пристроив на них винтовку. Я вскинул автомат, целясь в людей на гребне холма. Как Шматков выстрелит, так и я подключусь. Далековато мне, с полуторакратным, но можно хотя бы прижать. А может быть и попасть. Гулко долбанула винтовка, Шматков пробормотал: «Минус» — и я удержался от открытия огня, если нас не засекли, то пусть снова снайпер отработает. Неожиданно люди на вершине подскочили и разом бросились к машинам. Я открыл огонь очередями, взял слишком близко, разглядел пыльные облачка от попаданий, винтовка грохнула снова, Шматков выругался, затем я увидел пикап Валерия, несущийся со стороны дальнего холма. Спугнули, черт, а могли бы прижать. Плохо скоординировались, плохо, мать вашу! Импровизаторы хреновы… Люди уже лезли в машины, сейчас дернут отсюда. — Давай к джипу! Мы со всех ног рванули к машине, пробиваясь через траву. Я запрыгнул за руль, толкнул рычаг и сразу утопил газ. Колеса пробуксовали, но затем машина скачком рванула с места, набирая скорость. — «Овраг», я «Лабаз-Один», как слышишь? Они уходят. — «Лабаз», слышу тебя, преследуем, гоним на «Пинцет». — Принял! И где тот «Пинцет»? Он на экране только появился и сильно южней нас пока. И как на него гнать? Все, склон закончился, теперь видно. Обе машины уходят, идут борт в борт. Пикап трехосный, кстати, а джип такой, как у нас. Пылят. С пикапа заработал пулемет, но не точно, прыгают все. Но я все равно взял чуть правей, на всякий случай сбивая прицел стрелку. Шматков схватился за автомат, начал поливать короткими в том направлении, и не то чтобы совсем уж неточно, облачка пыли поднимались вокруг машин. — «Овраг», здесь «Лабаз-Один», вижу их четко, иду сзади. Тебя наблюдаю. Как их правей отжать, чтобы на второй патруль вышли? Кавалерийский бой какой-то, тачанки Батьки Махно. И джип у нас невооруженный, так бы хоть из пулемета пугали. И что, кстати, пулемет сделает, если у них на бортах защита? Колеса не прострелишь, их только из гранатомета, наверное, моторы внизу и по одному на ось, батареи вообще в защите. Крепкие тачанки на самом деле, только сейчас сообразил. Надо пристегнуться все же, а то так выбросит меня на какой-нибудь кочке, так и полечу птицей бескрылой. Где «Пинцет»? Приближается, но далеко пока, скоро эти его маршрут пересекут и вырвутся, а там их гнать хоть до горизонта. Вот когда коптер бы пригодился… с пулеметом в проеме. Догнали бы и сверху задавили, никуда бы они тогда не делись. Мы это уже проходили, работает в лучшем виде. Нет, не догоняем, чешут как мы, даже вроде бы отрываются немного. Шматков уже второй магазин сменил, продолжает постреливать. Но те хотя бы за борта попрятались, ответного огня нет. А джип вроде бы тоже с защитой какой-то, борта больно высокие… Джип, кстати, отстает понемногу от пикапа. И вон «Пинцет» пилит по степи, справа, но не дотягивается, уже точно не дотягивается. Огонь открыл. Из крупняка, а вдруг и достанет все же? Плитки эти крупняк не держат, только восемь миллиметров, если не в упор, то должен прошибить… если попадет. А попасть трудно, на машине как на лодке в волну. Хавики левей забирают, все же «Пинцет» их спугнул малость, к нам ближе… а что толку? — «Овраг», здесь «Лабаз-Один», как слышишь? — раздалось в наушниках. — Слышу тебя, «Лабаз». — Перед тобой слева, градусов под тридцать, будет речка в овраге, их отожмет на «Пинцета», не давай им расслабиться. — Принял, «Лабаз», постараюсь. У меня и так «тапка в пол», чем их еще беспокоить можно? Да нечем. — Шматков, слышал? Знаешь овраг? — Знаю, там кусты цепочкой, увидим. — Вот как подтянемся, долби по ним длинными, как получится, лишь бы поближе. — Есть. Второй крупняк заколотил с пикапа Валерия, вроде даже попал по машине, но без видимого результата. Дистанция до них все равно немалая, наверное, но пыль поднялась совсем рядом, вокруг. А может, мне и показалось. Пинцет шел параллельным маршрутом, продолжая постреливать, но редко. Мне кажется, пулеметчик не хочет ленту менять, ждет, когда хавикам все равно придется свернуть правей и прижаться к нему. И тогда начнет долбить. Оврага видно не было, если не знать про кусты. Те, кто сидел в пикапе, что-то поняли, наверное, потому что начали забирать левей, а водитель джипа то ли увлекся, то ли отвлекся, то ли паниковал, но проскочил меж двух кустов, а затем машина исчезла, словно ее кто-то дернул вниз. — «Овраг», за тем, что свалился, давай! — послышался голос Валерия. — Принял! Тут самому бы не свалиться… Я крутанул руль, забирая левей, проскочил к кустам, спускавшимся в низинку и рванул к следам свалившейся машины. Не выскакивать на край, не выскакивать, я не знаю, что тут за овраг и что с теми, кто в той машине. Поэтому, не доезжая до полос примятой травы, я ударил по тормозам, отстегнулся и выскочил из-за руля, крикнув Шматкову: — За мной! Автомат к плечу и к краю оврага, чуть смещаясь левей, чтобы оказаться дальше от Шматкова, под одну очередь не влезть. Край — и вот все вижу. Овраг неглубокий и не крутой, метра три всего в глубину, наверное, но джип залетел в него наискосок, пропахал склон и завалился набок, колесами от нас. И возле него кто-то в броне и, кажется, пытается достать второго, запутавшегося в ремнях. Или пытается встать. Я сначала выстрелил просто в силуэт, а затем, второй очередью, в бедро, вспомнив одновременно о том, что на противнике броня, и о том, что нам нужен пленный. Рядом треснула еще одна очередь, стрелял Шматков. Противник откинулся назад и завалился, упав спиной на полосу мелких камней. — Прикрывай! — заорал я и спрыгнул на склон, стараясь не отводить прицела от обоих хавиков. Оглянулся — Шматков держит их. Тот, в которого мы стреляли, не шевелится, а второй как раз пытается что-то сделать, но оружия у него в руках нет, автомат лежит на земле. А до пистолета дотянуться не может, равно как и отстегнуть ремень, на пряжку которого он навалился. Блин, и на каком языке ему командовать? Никаких идей не возникло, и я просто заорал на родном: — Замер, сволочь! Замер! Не шевелись! Кажется, он все же меня понял, замер, перестал трепыхаться. Второй все, кажется, холодный, и поэтому, чтобы не рисковать, я быстро прицелился ему под подбородок и выстрелил короткой. Автомат слегка толкнул в плечо, запахло горелой пластмассой, три гильзы с глухим стуком отлетели в машину и упали на землю. Теперь точно готов, уже без вариантов. Оглянулся. Шматков идет верхом, не отводя прицела, хочет посмотреть, что на другой стороне машины. Правильно, хотя я видел в джипе всего двоих. Но может быть, кто-то в нем прятался, например. Убедившись в том, что нашу тесную компанию никто не разбавит, Шматков сбежал вниз, съезжая по песку, встал рядом. — Тащи его оттуда, прикрываю, — сказал я, отталкивая ногой валявшийся автомат. — Давай. — Да запросто, — он усмехнулся и вытащил нож. Натянутый ремень перерезался единым взмахом, пленный свалился на землю, а там я его потащил в сторону, схватив за эвакуационную стропу на броне. Он не сопротивлялся, даже держал руки так, чтобы я видел ладони. Мы тут же перевернули его на живот, Шматков вытащил, отбросив в сторону, пистолет из его кобуры, нож, магазины, рацию, а потом мы заставили его снять броню и шлем. Под «атлетических очертаний» броней скрывался довольно тощий тип со странно широкой задницей и тощими ногами, а шлем до этого прятал лопоухую голову совсем без затылка. Затем его снова повалили, стянули руки за спиной пластиковыми наручниками, после чего обыскали повторно, но уже ничего опасного на нем не нашли. — Ну чего, ушастый, допрыгался? — спросил я и взялся за рацию. — «Лабаз», «Лабаз-Один», здесь «Овраг-Один», как слышишь меня, прием? «Лабаз-Один», как принимаешь? Валерий откликнулся после двух или трех попыток, с легкими помехами. — «Овраг-Один», слышу тебя, докладывай. — В машине двое, один из них холодный, второй пленный, упаковали. Какие приказы? — Вызывай «Биржу», пусть шлют поддержку, мы продолжаем преследование. Как понял, прием. — Понял тебя, «Овраг-Один», вызываю поддержку с «Биржи», даю координаты. — Принял, конец связи, — сменил канал, вызвал ПБУ: — «Биржа», здесь «Овраг-Один», как слышите, прием. — «Биржа» на связи, «Овраг-Один», на приеме, — отозвался женский голос. — Высылаю координаты, есть пленный и транспорт под эвакуацию, нужна поддержка и техничка, пожалуй. — Принято, «Овраг-Один», поддержка на подходе, уточняйте координаты. Правильно уточнять я пока не умел, но рядом был Шматков, который с планшета послал что куда нужно. Так что ждем, а заодно машину обыскать надо. Грузовик с семью ополченцами подъехал минут через двадцать. Толпой толкнули джип, поставили на колеса. Один сел, проверил — на ходу, почти никаких повреждений, кроме зеркала заднего вида. Он просто съехал по склону и лег на бок, даже не бился. Пленного с убитым закинули в кузов, туда же трофеи, а вот найденный в джипе планшет и оба айди я забрал с собой.