Походкой пантеры, почуявшей добычу. * * * — Ну? Пенс ждал объяснений. А я провожала взглядом фигурку Нелл и пыталась понять, какое отношение ко всей этой истории имеет красотка с грацией Багиры из «Маугли» и имеет ли она вообще какое-то отношение? — Как ты думаешь, кто она? Почему они слушаются ее, как королеву? — Нелл? — удивленно переспросил Пенс. — Да что ты! Это самая знаменитая личность среди «Ангелов»! Знаешь, сколько ей лет? — Двадцать пять? — смело предположила я, прибавляя на всякий случай ей лет пять. — Сорок один, — засмеялся Пенс. — А за руль она села в тридцать девять. И сразу стала тут королевой. — Ладно, может быть, она сумеет нам помочь, — отмахнулась я, со вздохом возвращаясь в «Мир мечтаний». — Во всяком случае, она что-то знает про этот дурацкий «Мир». — А про него тебе и Витька расскажет. Что вон в тот ящик кладутся бумажки с заказом. Скажем, кого-то надо изрядно поколотить. Или… Если экстремальная ситуация. Но никто не знает, кто за всем этим стоит. Все молчат, потому что прекрасно секут — если ты проговоришься, завтра в этот ящичек положат заказ на тебя. И его выполнят. — Уж Скунс-то точно имеет к этой банде отношение, — проворчала я, глядя на красную рожу Скунса. — В этом у меня нет никаких сомнений! Ладно, пошли отсюда, от греха подальше. Все равно, сижу тут уже второй час, а никто к ящику и близко не подошел! Я поднялась. Пенс послушно последовал за мной. На пороге я обернулась, пытаясь пробуравить взглядом чертов ящик. Чтобы узнать, что там за смурь лежит. Но ящик пока хранил свои тайны, и выяснять их тут было бессмысленно и небезопасно. Поэтому я вздохнула, подчиняясь здравому рассудку, и мы вышли на свежий воздух. У меня, впрочем, была теперь надежда — на странную женщину по имени Нелл, которая назначила мне свидание под покровом ночи. * * * Меня трясло как в лихорадке. Так бывало со мной всегда, стоило на горизонте замаячить разгадке, а уж если разгадка была сопряжена с опасностью… Все! Адреналин в моей крови превышал допустимый уровень! И только в этот момент я начинала жить по-настоящему. Странное отношение к опасности, которое мама называла наплевательским и глупым, на самом деле было нормальным. — Ты вообще никогда ничего не боишься? Это Пенс. Мы почти дошли до нашей «конторы». — Ты о чем? — Ночь. Шоссе. Этот гребаный Вольский тракт, на котором и днем рискованно ездить. Не то что ночью… — Пенс, я хотела тебя попросить об одном небольшом одолжении… Лариков об этом ничего знать не должен! Пожалуйста, наступи на горло собственной песне и промолчи, ага? Он молчал. Долго так, внимательно меня изучая. Потом заметил, вздохнув: — Ты вообще-то иногда отдаешь отчет в своих поступках? Ты видела эти рожи? Они — бандиты. Те самые, что устраивают «родео» на дороге. Те самые, что выполняют заказы. — Ну и что? Если там появится Лариков, мы ничего не узнаем! И потом — при чем тут Нелл? Ты что, хочешь мне сказать, что она — одна из банды? — Не знаю. Но я бы не стал рисковать… — И не рискуй, — разозлилась я. — Кто тебя просит? Я вообще туда собиралась поехать одна. Но ты же не дашь мне свой «Судзуки»! — Не дам, — подтвердил Пенс. — Потому что у тебя в голове слишком много ветра. Я не стала отвечать. Я окончательно обиделась. Жаль, что я никак не смогу обойтись без его помощи! * * * На протяжении всего вечера я не сводила с Пенса подозрительного взгляда — а ну как он продаст меня с потрохами господину Ларикову? Честно говоря, по-настоящему я вошла в раж после того, как торжествующая Лиза поведала то, что ей удалось вытянуть из секретарши Лямина. Конечно, что-то в этом роде я и сама предполагала, но лавры-то теперь принадлежали лариковской пассии, а я… Нет, я тоже должна была совершить подвиг! Поэтому я молчала, слушала их планы относительно того, как вывести мерзавца Лямина на чистую воду так, чтобы отпали сомнения в его вине даже у рядовых обывателей. Ведь было неясно, согласятся ли его работники выступить в качестве свидетелей. Все это время Пенс вел себя прилично. Он даже не пикнул о том, что предстоит нам этой ночью. Разве что позвонил кому-то и коротко бросил, что перезвонит позже, поймав мой многозначительный взгляд, и тут же положил трубку. Потом мне захотелось пить, и я вышла в кухню, бросив на Пенса устрашающий взор — дабы не вздумал посвящать в наши тайны Ларикова. Но, по счастью, Ларчик вылетел вслед за мной. — Сашка! — тихо позвал он меня. — Ты обиделась? — На что? — удивилась я. — Ну, вроде как это ты догадалась насчет Лямина, а теперь мы восхищаемся Лизой! — Послушай, Ларчик, — холодно сказала я. — Это вообще твое дело — восхищаться Лизой! А кроме всего прочего, я никогда не страдала комплексом непризнания моих заслуг перед обществом! Так что не бери в голову! Я не обиделась. Просто у меня есть свои проблемы, которые я могу решить, только очень тщательно все продумав. По этой-то причине я и погрузилась в молчание. Чтобы окончательно его успокоить, я улыбнулась и чмокнула его в щеку. Когда мы вернулись, мне показалось, что Пенс бросил трубку. Но его взгляд был так невинен, что я ему поверила, когда он сказал, что звонил на работу — чтобы задержаться завтра на часок. Правда, Лиза посмотрела на меня с каким-то странным испугом, но я отнесла это на счет моего демонстративного молчания. Через час мы ушли домой, а еще спустя сорок минут в моей квартире раздался телефонный звонок, и голос Нелл спросил: — Все остается в силе? — Да. — Хорошо, — рассмеялась она. — Думаю, у меня найдется кое-что интересное для тебя. Чао, бамбина! Она повесила трубку. Черт побери, подумала я, откуда она узнала мой телефон? Но затем я вспомнила, что сама же ей его и дала. Просто забыла об этом в сумятице вечера… * * * В половине двенадцатого мы выехали. До развилки ехать недолго. А ночью машин совсем мало, так что мы добрались быстро. Они стояли там, и их было много. — Черт! — вырвалось у меня. — Мы влипли, Пенс! Он ничего мне не ответил. Просто сжал руль и поехал прямо к этим бандитам.