Я посмотрела в указанном направлении и тоже остановилась, увидев дивное видение. Самую настоящую прекрасную сказочную принцессу! Девочка лет семи-восьми – хорошенькая, как куколка, синеглазая, белокурая, с розовыми щечками и алыми губками – стояла под козырьком остановки общественного транспорта, привалившись к рекламному щиту, с таким видом, словно бесконечно устала дожидаться своего принца на белом коне – или фею в карете из тыквы, или ездового единорога. Кого там ожидают сказочные принцессы? Точно не троллейбус. На девочке была надета пышная юбка из розового тюля и короткая белая шубка, на голове – красный шерстяной капор, приспущенный так, чтобы выпустить на плечи аккуратнейшие спирали блестящих золотых локонов. – Смотри, самая настоящая Красная Шапочка! – обрадовалась Машенька в сапогах. – Девочка, а девочка, ты чья? Не заблудилась? С кем ты? – Пф-ф-ф! – Красная Шапочка закатила глаза и отвернулась, явно не желая не только вступать в разговор, но и видеть нас. – Наверное, надо вызвать полицию! – громко заявила Машка, которая прекрасно может приструнить обнаглевшее дитя – у нее по этой части весьма обширная практика. – Кажется, девочка немая, а может, и психически нездоровая. Нормальные девочки не гуляют без присмотра и не грубят взрослым людям. – Я с мамой! – зыркнув на Машку, сказала отнюдь не немая девочка и мотнула головой: – Она там! – В суде? – удивилась Машка, проследив направление. Мы с ней почти дошли до нашей работы. – Рядом, – буркнула девочка и снова отвернулась. – Идем. – Я потянула подругу за руку. – Вон под стеной какая-то тетка бродит, может, это и есть принцессина мама. – Не похожа она на королеву. – Машка прищурилась. – А вот на психическую – очень даже… Что это она делает, не пойму? Сбоку от здания Таганского райсуда расхаживала, то наклоняясь, то приседая, крупная женщина в трикотажном брючном костюме. – Согревается физкультурными упражнениями? – предположила я, потому что она была одета явно не по погоде. С утра подмораживало, как же без верхней одежды? Впрочем, я тут же увидела пуховик, небрежно брошенный на водительское сиденье того самого серебристого автомобиля, который занял последнее парковочное место, оставив меня с носом. Дверь машины со стороны водителя была распахнута, и серый рукав пуховика свисал до земли, как слоновий хобот. – А что это вы тут делаете? – крикнула странной женщине Машка, пока я, покачав головой, направилась к дверям. Моя подруга жутко любопытная. Ей все всегда нужно знать. А я не рвусь общаться с городскими сумасшедшими. Дама в трикотаже производила впечатление нездоровой и подозрительно активной. С крыльца я разглядела, что в руках у нее строительная рулетка. Не такая опасная вещь, как, скажем, молоток или топор, но в умелых руках да при должной изобретательности… Нет уж, я лучше отойду подальше. – Пф-ф-ф! – вместо ответа на простой вопрос выдохнула дама с рулеткой точно так же, как девочка в шубке. Сразу стало ясно, что все верно, они родственницы, видимо, мать и дочь. – Надо же, и впрямь королева, – негромко удивилась Машка, тоже заметившая фамильное сходство. – Вить, это что тут у нас? С крыльца, на бегу поздоровавшись со мной, легко спустился наш охранник Виктор. Он кивнул Машке: – Я разберусь, не волнуйтесь! – и вразвалочку направился к королеве. Машка посмотрела на свои наручные часы, вздохнула и потопала к двери – мы с ней уже опаздывали. – Расскажешь потом, что это было, – сворачивая в свой коридор, попросила я подругу. У меня не было никаких сомнений в том, что Машка не поленится расспросить охранника. Однако вышло так, что я узнала обо всем раньше, чем подруга. Едва я села за рабочий стол и даже не успела еще выпить первую чашку кофе, сваренную добрым Димой, как в коридоре за дверью послышался топот. Я удивленно подняла голову от бумаг, которые изучала. Что это? Побег из зала суда? Нет, это был, наоборот, забег в суд: в мой кабинет ворвалась дама в трикотаже, которую я уже видела на улице. За ней, пытаясь ухватить ее за локоть, поспешал охранник Витя. – В чем дело? Позвольте! – Дима встал, но на передовой рубеж не успел – разогнавшаяся дама со свистом просквозила мимо него. – Тук-тук! – на бегу проговорила она и, ловким движением локтя, вывернутого, как куриное крылышко, отпихнула догнавшего ее охранника, чтобы беспрепятственно нависнуть над моим столом. – Вы судья Кузнецова? Назначьте мне место! – Вам в колонии или сразу в тюрьме строгого режима? – рыкнул обиженный охранник и потер живот, куда успешно попал боевой локоть. – Судья назначит, не вопрос! – Вопросы здесь задаю я, – веско сказала я и поморщилась: не помню, откуда реплика? Звучит сурово, совсем не в моем стиле. – Во-первых, здравствуйте. Во-вторых, кто вы и что вам нужно? – Так место же! – сказала дама и быстро огляделась. Она пригвоздила взглядом сердитого Виктора, высмотрела стул, рывком со скрежетом придвинула его и села, положив кулаки на мой стол. Я посмотрела на ее кулаки – в одном была зажата строительная рулетка веселенького желтого цвета, – потом тоже на Виктора, взглядом останавливая его в благородном порыве вздернуть трикотажную даму за капюшон и вынести вон, как котенка. – Уважаемая, будьте любезны воспользоваться санитайзером, – сухо и вежливо сказал вдруг Дима. – И маску наденьте. У вас есть маска? Резкая смена темы стала неожиданностью для всех. – Маска? – решительная дама слегка потерялась. – Какая маска? Похоже, никакой маски у нее не было. Я демонстративно выдвинула ящик стола, извлекла из него одноразовую медицинскую маску и надела ее. Отличная вещь – эти медицинские маски! Не знаю, как хорошо они защищают от вирусов, а выражение лица скрывают отменно. Я совершенно не понимала, что происходит, но не хотела этого показывать. Было ясно, что в первую очередь следует сохранять спокойствие, потому что с психами – а дама выглядела конкретно ненормальной – иначе нельзя. – Сюда подойдите, пожалуйста. – Дима поманил примолкшую даму к себе. Она послушно встала, прошла в предбанник, подставила сложенные ковшиком ладошки под густой плевок геля-антисептика, потерла руки, приняла выданную Димой одноразовую масочку и вернулась ко мне усмиренной. Я выразительным взглядом поверх собственной масочки поблагодарила бесценного помощника и кивнула охраннику: – Витя, спасибо, ты можешь идти, мы тут сами как-нибудь разберемся. – Я не могу как-нибудь, мне надо быстро! – Дама снова начала наглеть. – У меня там ребенок один… Я вспомнила девочку-принцессу и позвала помощника: – Дима! Сходи, пожалуйста, на ближайшую остановку и приведи оттуда Красную Шапочку. – Кого?! – Обычно нордически спокойный помощник посмотрел на меня так, словно нам с дамой было место в одной палате с мягкими стенами. – Красивую белокурую девочку в красном капоре. – Я дала развернутое объяснение. – Негоже ребенку одному на улице оставаться. – Это моя дочка, ее зовут Изабель! – крикнула в спину заторопившемуся Диме дама. – Скажите ей пароль, иначе она с вами не пойдет, я ее так приучила! – Пароль? – Дима задержался на пороге. – Очень простой: гайдлайн! – Как? – Пф-ф-ф-ф! – Дама закатила глаза. – Гайд-лайн, что непонятно? Лейтмотив коллекции, главная идея дефиле, основная черта показа! – Понятно. – Дима ушел, нарочито мягко прикрыв за собой дверь. Я тоже начала что-то понимать. Изабель – это редкое красивое имя я слышала совсем недавно. Сочеталось оно, правда, с неизящной фамилией… – Кобылкина? – припомнила я вслух. – О, вы узнали Изочку? – обрадовалась дама. – Наверное, видели фотографии с конкурса или рекламу обуви? Изочка там показывала сок-бутсы, это туфли-носки, такие трендовые… – Вы Кобылкина Вероника Павловна? – Я перебила рассказ о трендовых туфлях, они же носки. – Оспаривающая в судебном порядке решение жюри конкурса «Юная модель»? – «Экомисс Москва», – поправила Вероника Павловна и звучно постучала по моему столу крепким акриловым ногтем. – Эко, это важно! Вы вообще представляете, сколько времени, фантазии, денег и трудозатрат необходимо, чтобы создать всего один конкурсный наряд в безупречном экостиле? Я не знала и, если честно, не хотела знать, но Кобылкина во что бы то ни стало желала меня просветить. – Сначала кленовые листья, – сказала она, руками изобразив растопырочки – видимо, те самые листья. – Их нужно собрать, очистить, выдержать в особом растворе, просушить в подвешенном состоянии в хорошо вентилируемом темном помещении, поместить под гнет, подкрасить, покрыть специальным лаком. Потом каркас – он же из ивовых прутьев, их тоже нужно нарезать, обработать, сплести, а это делое непростое и небыстрое. Да скрипку Страдивари проще сделать, чем конкурсное экоплатье! А тюль? Вот где взять восемь метров легкой сетчатой ткани не из синтетики, а полностью натуральной?