Раннее пробуждение – это ерунда. Когда Сенька был маленький, он мамочке всю ночь спать не давал. Но вот это всё – пляски в женском платье, туфли на каблуках, парик, раскрашенное лицо… Выглядит странно и сильно тревожит. Неужели у мальчика проблемы с ориентацией?! Хлопнула дверь ванной, и в кухню явился мальчик, по виду – совсем беспроблемный, просто идеальный. Чистенький, умытый, влажные светлые кудри аккуратно причесаны, личико ангельское. Он сел на табуретку напротив Натки и отзеркалил ее позу – положил румяную щечку в ладошку. Натка хмыкнула. – И чегой-то тебе, девка, не спится? – с интонациями знакомой деревенской бабушки напевно вопросил ангелочек. – Потеряла покой да сон, на тебя глядючи! – язвительно ответила Натка и тут же сменила тон: – Сын, нам нужно серьезно поговорить. – Сейчас? – Ангелочек выразительно покосился на часы и демонстративно зевнул, паршивец. – Может, лучше бы не сейчас. – Натка тоже не удержалась – зевнула, а внутренний голос добавил: «Может, лучше бы и не здесь, а сразу в кабинете у психиатра». – Но раз уж мы тут сидим, давай-ка задушевно поговорим за чашечкой чая. – С конфетами? По тону ангелочка было понятно, что степень задушевности разговора будет прямо пропорциональна количеству конфет. – С одной конфеткой, – разрешила Натка. В конце концов, обстоятельный сеанс психоанализа лучше действительно доверить специалисту, а пока только так, прозондировать почву. – Тогда мне «Красную шапочку», – решил Сенька. Выбор конфеты Натку снова насторожил. – Тебе нравятся нарядные девочки? – осторожно поинтересовалась она, поднявшись, чтобы заварить чай. – Мне нравятся красивые девочки, – ответил Сенька и развернул выданную ему конфету. – А почему ты об этом спрашиваешь? Всем мальчикам нравятся девочки, разве нет? – Да! – Натка возликовала было, но тут же пригасила радость. – Но не все мальчики наряжаются девочками… – А, ты про это? – Сенька кивнул на комнату, где Натке явилось чудище. – Это же был просто конкурс красоты. «Мисс мира». К слову, я победил. – Он сунул в рот «Шапочку» и зажмурился от удовольствия. Натка поставила на стол чашки с чаем и села напротив сына. – Сеня, конкурсы красоты – «Мисс мира» и подобные – это для девушек. Мужчины соревнуются в конкурсе «Мистер Вселенная». – Знаю, не дурак. – Сенька кивнул, сунул мордочку в чашку, похлюпал. – Не дурак, а поросенок, – ласково ругнулась Натка. – К сожалению, конкурс «Мистер Вселенная» мне не подходит. – Сенька вынырнул из чашки, поискал глазами еще конфеты, не нашел и опечалился. – Чтобы стать мистером Вселенная, надо из спортзала день и ночь не вылезать. У этих парней такие мускулы, будто их велосипедным насосом накачали! А я самый маленький в классе и подтянуться на турнике могу всего два раза. Так что мужской конкурс мне не подходит, а вот девчачий я выиграю запросто. Чего там? Ходи по подиуму, кривляйся, главное – накраситься поярче и нарядиться получше. – Да зачем тебе это, Сенечка? – А зачем это всем, мамочка? – Ангелочек посмотрел на Натку как на ненормальную. Как психиатр на пациента! – У нас в классе Лиза, Ника и Ася ходят в школу юных моделей. А Эвелина Тапкина выиграла конкурс «Принцесса красоты», пришла такая красивая – в короне, с лентой через плечо – и похвасталась, что теперь у нее будет бесплатный тур по стране, а еще ей подарили огромного плюшевого медведя и золотые украшения! – «Принцесса Эвелина Тапкина», как звучит-то, – пробормотала Натка. – Сеня, я и сама могу купить тебе огромного плюшевого медведя, только зачем он такому большому мальчику? И в турпоездку мы летом обязательно отправимся, дядя Костя твердо обещал. А золотые украшения тебе и вовсе ни к чему, я полагаю… – Конечно. – Сенька энергично кивнул, и влажные вихры привычно разлохматились. – Мне нужно другое: саморез… нет, как это? Самрелиз… – Самореализация? – подсказала Натка, округляя глаза. О-о… Восемь лет – самое время задуматься о саморез… тьфу, о самореализации! – Она, да! – Сенька снова кивнул, и аккуратная прическа окончательно вернулась в сотояние первобытного хаоса. – Но почему ты уверен, что должен реализоваться именно на подиуме? – А почему нет? Смотри, я идеально подхожу! – Сенька вскочил и покрутился, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. – Я худой, гибкий, красивый – все девчонки говорят, что Кузнецов симпотный. У меня дикция хорошая, а как я стихи читаю! Уже два конкурса выиграл! Разве не ясно, что мне прямая дорога на сцену? Ну, или на подиум. Или в кино. В телик тоже можно, ведущим или в сериал какой-нибудь, и насчет радио можно подумать, почему нет… – Я поняла, поняла! – Натка подняла руку, останавливая затрещавшего, как сорока, покорителя сцен, подиумов и телика с кино. – Мне нужно об этом подумать, а тебе – еще немного поспать. Продолжим разговор за завтраком, идет? – Да, меня это устроит, – важно ответил мистер конгениальность и пошлепал в свою кровать, на ходу одергивая пижамные штанишки, видимо, высоко подвернутые, чтобы не торчали из-под платья-пеньюара. Было начало шестого. Натка вернулась в постель, поворочалась, поняла, что не сможет уснуть, и открыла ноутбук. Она забила в строку поиска запрос «детский конкурс красоты», открыла выданную статью под заголовком «Кровавый бой за корону», пробежала глазами первую фразу: «Детские конкурсы красоты из милых демонстраций талантов превратились в жестокие гладиаторские бои, где заботливые мамочки не только отбирают у малышей детство, но и калечат их психику», раздумала читать дальше. – Не детское это дело – конкурсы красоты, – сказала она вслух и, разумеется, вспомнила свой недавний сон, в котором сама вышагивала по подиуму. Фантазия с готовностью дорисовала картинку, дополнив ее скудный наряд конкурсантки, состоящий из одного купальника и пары туфель, шелковой лентой через плечо и искрящейся короной. Сидя в кровати, Натка непроизвольно приосанилась. Она никогда не сомневалась, что красива, однако ей было бы приятно получить такое весомое тому подтверждение, как полкило бриллиантов в виде изящной диадемы. Закономерно захотелось сравнить себя с другими, уже статусными красотками, и Ната снова полезла в интернет. А лучше бы не лезла! Коронованные и титулованные красотки в половине случаев были так себе. Мимо таких на улице пройдешь – не оглянешься. Но это еще ладно, как говорится, красота – в глазах смотрящего, кому что нравится. Гораздо больше, чем сомнительная прелесть некоторых титулованных мисс, Натку огорчила их судьба. Русская народная пословица «Не родись красивой, а родись счастливой» определенно была правдива, как искренне кающийся грешник с рукой на Библии, клеммами детектора лжи на лбу и сывороткой истины в крови. Статистика смертности победительниц конкурсов красоты оказалась просто пугающей! Мисс Интернэшнл – 1991 Агнешку Котлярску, признанную самой красивой девушкой Польши, зарезал ее тайный поклонник и преследователь. Русская красавица Александра Петрова, победившая в национальном конкурсе в 1996 году, стала жертвой криминальных разборок и была застрелена вместе со своим сожителем-бизнесменом за два дня до собственного двадцатилетия. Мисс Россия Светлана Котова, коронованная в 1996 году, стала подругой легендарного киллера Александра Солоника и была убита вместе с ним. Расчлененное тело двадцатидвухлетней красавицы нашли в чемодане, брошенном в лесу. Мисс Венесуэла – 2004 Моника Спир вместе с мужем погибла при вооруженном ограблении. Мисс Южная Каролина Лесли Маццара была убита приятелем подруги, который в момент совершения был настолько пьян, что даже не смог объяснить полиции мотив совершенного преступления. Филиппинская красавица Мелоди Гершбах, Мисс Интернэшнл – 2009, спустя год после получения титула трагически погибла в ДТП. Мисс Африка – 2010 Лайну Кеза зарезал ее сожитель. Королева красоты Ирландии Микаэла Мак-Ариви во время своего свадебного путешествия на Маврикий была задушена проникшими в номер отеля ворами. Мисс Туризм – 2012 Генезис Кармона из Венесуэлы погибла на уличном митинге: ей в голову попала пуля, которую выпустили то ли представители оппозиции, то ли полицейские – это осталось невыясненным. Мисс Гондурас – 2014 Мария Хосе Альварадо накануне вылета в Лондон для участия в конкурсе «Мисс мира» была застрелена ревнивым поклонником сестры: тот убил и свою подружку, и Марию, ставшую свидетелем первого преступления. – Опасное это дело – участвовать в конкурсах красоты! – поежившись, сказала Натка и закрыла для себя эту тему. И тема вроде закрылась, а глаза – нет. Натка долго лежала без сна и все думала, думала… Сенька ведь не о красоте говорил, а о самореализации. Он уверен, что у него есть талант, хочет развить его и добиться успеха. Что в этом плохого? Ничего. Даже хорошо, что ребенок к своим восьми годам определился с будущей профессиональной деятельностью, а не пришел к маме накануне последнего звонка, как герой известного стихотворения Маяковского: «У меня растут года, будет и семнадцать. Где работать мне тогда, чем заниматься?» Натка знала сколько угодно случаев, когда великовозрастные отпрыски не демонстрировали склонностей к какому-либо виду деятельности, доводя до отчаяния своих родителей. У Веры Палны, бухгалтера редакционно-издательского центра, где работала Натка, таких оболтусов было двое: мальчик и еще мальчик. Они с разницей в два года окончили среднюю школу с хорошими аттестатами и замерли в растерянности – куда дальше? Старший, запаниковав, поддался на уговоры Веры Палны и пошел в экономический вуз, откуда благополучно сбежал через два года, внезапно открыв в себе дар художника-флориста. А младший, уже девятнадцатилетний, до сих пор топтался на перепутье, перебиваясь работой в «Макдоналдсе» и дожидаясь, пока что-то про себя поймет. Видите ли, пример старшего брата показал ему, что призвание важнее, чем образование. А еще перед глазами у Натки была соседка Аида, чудо в перьях неполных двадцати лет. Вечно наряженная во что-то странное, она гуляла по району, шурша расписными тканями, гремя браслетами и бусами, мило улыбаясь и вежливо здороваясь даже с незнакомыми людьми – искала себя, собственный путь и свою, как она говорила, стаю. Натке представлялось, что Аиде следовало бы гулять где-нибудь в окрестностях Калькутты, там она сошла бы за свою. А может, и не сошла бы. Натка никогда не бывала в окрестностях Калькутты и не знала точно, много ли там таких, как Аида. И Петенька Орлов! Был же еще Петенька! Наткин одноклассник, первый ученик, отличник-зубрила, окончивший школу с золотой медалью и разрыдавшийся, как дитя, на выпускном, когда его под объективом камеры местного телевидения спросили о дальнейших планах. Оказалось, что Петенька, как та обезьянка в бородатом анекдоте, разрывался на части, терзаемый многообразием предоставленного выбора. В итоге он двинул на филфак, оттуда перевелся на иняз, потом пошел учиться на психолога, еще на какие-то курсы – и в результате всех метаний оказался на средней должности в кадровой службе так себе заводика. Родному и любимому сыну Натка желала совсем другой судьбы. Ей хотелось, чтобы карьерный рост Сеньки шел строго вверх, как истребитель вертикального взлета. Прямо к самым-самым высотам! И неважно, в какой конкретно области. Какая разница, кем станет ее мальчик – знаменитым киноактером, олигархом или президентом страны? Как сказал поэт, все работы хороши – выбирай на вкус! И раз уж мальчик что-то выбрал, ее святой материнский долг ему помочь.