– Я… хм, схожу к бару. Что-то так жарко стало, – бормочет Глория. Мотаю головой, умоляя её не оставлять меня наедине с Гарри. Это не Эд. Это чёртов самовлюблённый Гарри, с которым я сейчас чувствую себя безумно глупо. – Отпусти, – дёргаю рукой, зло смотря на него. – Лучше не надо. Там твой парень пытается похоронить в глотке какой-то цыпочки свой язык, – усмехается Гарри. Резко оборачиваюсь и в углу сразу же нахожу взглядом Лолу, толкающую Бруно в грудь. Они спорят, а он ещё и умудряется держать за талию какую-то девушку. Даже с такого расстояния я могу заметить губную помаду на его губах. – Прекрасно. Вот он и ответил, – горько заключаю я. – Что у вас произошло? Ты же с ним была? Типа крутое свидание. Хочешь я ему врежу? – Нет, не хочу. Я сама ушла от него, когда он отказался меня поцеловать. Я разберусь сама. И вот не следует мне идти туда. Надо иметь хоть каплю гордости. Конечно, Бруно мне ничего не обещал, но это уже просто невежливо. Мог бы проявить хоть каплю уважения к тому, что между нами было. Или не было. Не важно. Так нормальные парни не поступают. Они не зажимают в углах каких-то цыпочек, когда пришли с другой. И ведь все знали, что у нас было свидание. Бруно раструбил, я уверена. За что? – …я тебя никогда не пойму. Ведёшь себя, как урод, Бруно. Шлюх снимаешь, а потом бегаешь за Джо. Думаешь, это правильно? Ты… – Спасибо, Лола. Но у меня есть язык, – перебиваю девушку, удивляясь тому, что она отчитывает брата из-за меня, встав на мою защиту. Мы не так долго дружили, лишь то время пока здесь не было Эда, и я училась в школе. Но тот факт, что она пошла разбираться с братом ради меня, делает её в моих глазах чуть лучше, чем наглая стерва, виснущая на Гарри. – Джо, ты… – Нет. Хватит. Думаешь, я закачу тебе сцену ревности? Нет. Мне плевать. Но знаешь, в чём твоя проблема, Бруно? Ты трус. Ты пытаешься доказать всем, что хороший парень, а на самом деле лишь кусок дерьма. И мне противно, что я верила в тебя. Ты не смог поцеловать меня на людях, потому что боишься осуждения, ведь мой первый и последний поцелуй закончился рвотой Эда. А ты ведомый и слабый, раз для тебя настолько важно мнение окружающих. Ты… – Подожди, Джози, – меня хватает за руку Гарри и отталкивает в сторону. – Не лезь, я… – Стоп, – Гарри со злостью поднимает руку, заставляя меня замолкнуть. – То есть ты обивал пороги пекарни, мотался в Лондон к Джози, разглагольствовал о том, что она твоя, и у вас с ней всё серьёзно, но поцеловать её не можешь здесь при всех из-за прошлого? Ты боишься, что тебя тоже вывернет наизнанку, как Эда? Или ты считаешь, что она какая-то грязная и не хочешь упасть в глазах своих псевдодрузей? Вот ты идиот. Выходит, ты снял какую-то шлюшку, вместо того, чтобы умолять Джози о том, чтобы она простила тебе отсутствие мозгов. Это не круто, чувак. Это, вообще, не круто. И раз ты упустил свой шанс, то начинай мне завидовать прямо сейчас. Петух. – Да я тебя сейчас… – Что ты меня сейчас? Я не прав? Я прав. Пошли, кроха, пришло время полностью менять правила, – Гарри хватает меня за руку и тянет за собой. – Ты что делаешь? – Шокировано шепчу, оглядываясь назад к Лоле, смотрящей на нас со странной улыбкой. – Исправляю дерьмо Эда, – фыркает Гарри, распихивая толпу. Мы пробираемся к барной стойке, где Колл просто зашивается от заказов. Музыка грохочет из колонок, а Гарри с лёгкостью поднимает меня и усаживает на стойку. – Сегодня у тебя хороший улов, кроха, – Гарри щёлкает меня по носу и бежит к небольшой каморке под барной стойкой, в которой подключён «Айпод». Он делает музыку тише, а я с ужасом смотрю на людей, показывающих на меня пальцем. Нет… нет… пожалуйста. Мне бы убежать, но прыгать придётся с небольшой высоты, и не факт, что я не вывихну ногу. Я паникую. Я… Раздаются недовольные крики, а Гарри поднимает руку, призывая всех к тишине. Он забирается на барную стойку и поднимает меня на неё за подмышки, зло одёргивая моё платье. Боже мой… мне страшно. Мне очень страшно сейчас. Столько людей, как тогда. Они все смотрят на меня. Они смеются надо мной… тогда смеялись. Я готова расплакаться. Я готова в обморок шлёпнуться, но только бы не стоять здесь. – Всем привет. Вы меня знаете. Я Эд. А кто не знает, то познакомился со мной сегодня. А вот эту девушку вы тоже должны знать, верно? Все зовут её Джо, потому что считают, что раз я когда-то напился на выпускном балу… кстати, в пунше была водка, а это незаконно… – Пожалуйста, не надо, – шепчу, дёргая Гарри за руку. – Так вот. Её имя – Джозефина. Прекрасная Джозефина, которая делает восхитительные вещи на кухне и умеет поддержать любой разговор. Посмотрите на эту офигенную цыпочку. В каком месте она похожа на парня? Вы что, слепые или тупые? Но сегодня я собираюсь провернуть один очень значимый трюк. Все помнят, как я его проворачивал несколько лет назад и струсил, переложив всю вину на её плечи. Мне было стыдно за то, что я оплошал на ваших глазах. Я спрятался за ней. Я всегда это делал. Хотя кого-то, лучше этой девушки, найти во всём мире сложно. Никто вас не будет поддерживать, как она. Никто не будет прощать так, как она. Никто не будет любить, как она. Никто не станет достойней её, потому что вы зациклены на какой-то ерунде, выбирая прошлое. Но время изменилось. Мы изменились. Но многие из вас продолжают жить в нафталиновой преисподней, оставаясь трусами, которые не могут даже нормально поцеловать девушку. Учитесь, идиоты. Вы потеряли, а кто-то обрёл. Ты так боялся поцеловать её, Бруно, что предпочёл опуститься до уровня одноразовых приборов. Это для тебя, – мои глаза распахиваются от страха, когда Гарри рывком притягивает меня к себе и обхватывает ладонью талию. Меня парализует и от ужаса происходящего, оттого что все смотрят на нас, и даже оттого, что я попросту боюсь очередного поцелуя Эда и не хочу его. Никогда не хотела. Он мой друг. Не больше. Никогда не был больше. Но явно когда-то моё мнение изменилось, и я об этом узнаю прямо в тот момент, когда мягкие и горячие губы Эда… нет, в моей голове это Гарри, прижимаются к моим. Его дыхание приносит с собой вкус мяты и лайма. Он сжимает мои губы своими, даже не двигаясь. Ничего больше не делает. А я стою, как кукла, глядя в его распахнутые глаза, и вижу там такую лютую злость и ненависть. Ко мне, видимо. Он не хотел этого, а я… мне мало. Гарри отрывается от меня и поворачивается к публике. Тишина ужасающая. В ней раздаётся звон разбитого бокала. Я теряюсь. Паникую так жутко, отчего мои губы начинают дрожать, как и всё тело. – Проклятье снято, деградирующие нафталиновые солдатики. Я в полном порядке, и меня даже не тошнит. Я рад тому, что вы это увидели. Теперь я ставлю точку на прошлом. И да, если кто-то обидит Джози, я морды начищу каждому, – едко бросает Гарри, и мне безумно обидно. Снова в центре внимания. Снова очередное клеймо, только теперь уже похлеще. – А теперь вечеринка продолжается, – усмехаясь, он спускается со стойки, и музыка снова грохочет на полную катушку. Двинуться не могу. Так и стою на барной стойке, а все смотрят на меня, улыбаются так, как будто я голая перед ними. Как он мог так поступить? – Джо, давай, помогу, – оборачиваюсь к Коллу, с сочувствием предлагающему руку. – Я сама, – тихо отвечаю, но он вряд ли слышит, сажусь на барную стойку и спускаюсь на стул, а затем уже на пол. Мне хочется убежать, провалиться сквозь землю или же расплакаться. События повторяются. Я выросла, но вот ощущения от унижения не изменились. Отвратительно себя чувствую. Закатить скандал? Нет. Хватит. Не моё, видимо, всё это. И платье носить тоже не моё. – Джо, это было… – Пока, – передёргиваю плечами и обхожу Глорию, выбираясь из бара. Я слышу за спиной, как все обсуждают то, что сделал Гарри. Мало того, они сравнивают этот поцелуй с тем, как он целовал Лолу, и перевес в показательной страсти явно не на моей стороне. Ну да, от меня или тошнит, или же парень превращается в импотента. Класс. Теперь отец убьёт Эда. Первый раз он простил его благодаря мне, но сейчас… время идёт, а Эд не умнеет. Гарри остаётся всегда Эдом. Этого не изменить. И так жалко себя. Вроде бы он и хотел сделать что-то хорошее для меня, но здесь это всегда будет расцениваться, как плохое. В большом мире давно бы уже о таком забыли, но только не в этом месте. Здесь клеймо может только измениться на другое, и никак иначе. Нельзя удалить с кожи то, что внедрено в несколько слоёв эпидермиса и уже срослось с тобой. От этого ещё хуже. – Джози! Эй, стой! – За спиной раздаётся крик Гарри. Обхватываю себя руками и продолжаю идти по улице, сворачивая на другую. Я не готова сейчас с ним говорить. Я не знаю, как правильно отреагировать на то, что он сделал, и понятия не имею, что меня ждёт завтра. Вероятно, я не выйду из дома до того дня, пока не придёт время садиться в поезд до Лондона. – Джози, – Гарри хватает меня за руку, вынуждая остановиться. – Что ты хочешь? Тебя всё же стошнило, и ты решил высказать мне претензии? – Горько усмехаясь, поднимаю на него взгляд. – Что за чушь ты несёшь? Я был пьян. Всего лишь пьян, кроха. Эд был пьян и не знал, как на него подействует алкоголь. Это и стало причиной тошноты, но никак не ты. Неужели, ты сейчас сбежала из клуба из-за этого? – Именно так. – Нельзя. Никогда не убегай от людей, желающих тебя унизить. Ты должна вернуться со мной и улыбаться так, словно ты богиня всего сущего. Это правило крутой цыпочки, Джози. Их не волнует, что о них говорят. И даже всякие придурки, которые прилюдно унижают тебя, выбирая другую тёлочку, не должны подавлять тебя. Наоборот, это делает тебя особенной. Бруно дебил, и он просто не дорос до твоего уровня, – качаю головой от слов Гарри. – А что если я не цыпочка и не собираюсь быть крутой? Я просто хочу спокойно и без эксцессов дожить ещё пару недель до своего отъезда? И ты тоже меня унизил, словно дал им команду «фас». Ты не лучше Бруно и, вероятно, ты тоже до меня не дорос, – едко выговариваю я и дёргаю рукой. – Оставь меня в покое, Эд. Я устала от всех вас. Возвращайся к Лоле и продолжай засовывать свой язык ей в гланды, – добавляю и, разворачиваясь, продолжаю идти. – При чём здесь Лола, вообще? Она же из-за тебя с братом поругалась, – догоняет меня. Вот, начал защищать её. Прекрасно. Меня никогда не защищал, а её, пожалуйста. Бесит. – Бедняжка. Пожалей её, ты же этому так хорошо научился в Париже. – Прекрати, Джози. В чём твоя проблема? – Гарри зло повышает голос, перекрывая мне путь. – Ты моя проблема с рождения. Везде, где ты появляешься, я отдуваюсь за тебя. Вместо того, чтобы оставить меня в покое и дать мне самой всё решить, ты влез. Тебя никто не просил тащить меня на эту стойку и говорить самую идиотскую речь, которую я слышала. Ты сейчас убедительно им сказал и показал, что теперь я доступная шлюха. Берите, ребята, пользуйтесь. Я с ней закончил, да и было это дерьмово, ведь вы видели, что с Лолой у меня всё горячее. А Джо – это проклятье города. – Что ты несёшь? Я им пытался сказать, что ты не отличаешься от любой другой девушки, и они теряют многое, отказываясь от обычного свидания. Я для тебя старался! – Старался? Конечно. Если бы ты старался на самом деле, то я бы не чувствовала себя такой грязной, Эд… – Гарри… – Шизофреник, – передразниваю его и делаю шаг в сторону, а он за мной, не позволяя мне пройти. – Я хотел помочь, Джози. Всего лишь помочь тебе и исправить то, что сделал Эд. Бруно, он позволил себе целоваться с другой. Он… – Это тебя не касается. Тебя, вообще, не касаются ни мои отношения, которых из-за тебя у меня не было. Ни я сама. Просто сделай одолжение – забудь обо мне и о том, что нас связывало все эти годы. Я официально заявляю, что наша дружба закончилась. Всё, – толкаю его в грудь. Он отступает, обиженно поджимая губы. Но меня это не волнует. Я зла. И я не знаю, на что зла сильнее. На то, что поцелуй с ним стал катастрофой, самой скучной катастрофой в моей жизни или же то, что с Лолой у него это выходит лучше. Не со мной, а с ней. – Ну и ладно! Не хочешь как хочешь! Я не собираюсь навязываться! Я других друзей найду! – Вперёд! Потряси ещё задницей и не только ты друзей найдёшь, но и тебя кто-то снимет из парней на одну ночь! – Кричу я. – Меня хотя бы хотят снять, а тебя никто! – Нашёл чем гордиться, придурок! – А ты целуешься, как селёдка мёртвая! Останавливаюсь, сжимая кулаки от ярости и оскорбления. – В отличие от тебя, я не облизываю гланды на первых секундах! Твои поцелуи похожи на собачье приветствие! Не знаю, как Лола это терпит! Она вся в твоей слюне! Ты ни черта не научился целоваться за все эти годы, потому что ты болтун! – Оборачиваясь, ору я. – Что? Да я гуру поцелуев! Ни одна цыпочка не жаловалась! Ни одна! Они всегда стонут! – Он приближается ко мне. – Они стонут, чтобы ты остановился и прекратил их вылизывать, как собака! Ни одна нормальная девушка не будет терпеть подобное. И единственный способ сказать тебе о том, как это противно, застонать, потому что твой язык у них в горле. Он не позволяет им даже дышать, – прыскаю от смеха, а Гарри краснеет от негодования. – Конечно, кому же ещё делать выводы о том, почему девушки стонут, как не девственнице, предпочитающей быть парнем для всех. О да, у тебя же опыт. Подскажи-ка мне, где сейчас твой суперхороший принц Бруно, ради которого ты вырядилась, как цыпочка? А ну-ка, напомни мне, где же он был, пока я исправлял положение и не позволил унизить тебя при всех его явным показательным предпочтением другой! – Вот ты козёл, Эд… – Гарри! – Мудак – отличное определение для тебя теперь. Думаешь, меня волнует Бруно? Господи, нет! А ты раздул из мухи слона! Именно ты! И ты ни черта не исправил положение, ты его усугубил, как обычно, потому что решил, что стал номером один во всём. Увы, ты номер один, но с конца, придурок! А Лоле, видимо, нравится твоя слизь, раз она до сих пор терпит тебя! Я рада, что ты ушёл! Вот и уходи навсегда! – Яростно толкаю его в грудь. – Хватит драться уже со мной! И я уйду! Возьму и уйду, а ты потом будешь рыдать, что упустила такого крутого перца, как я! – Ой, точно! Ты настолько крутой перец, что у меня зуд начинается по всему телу и аллергическая реакция на тебя!