— Посмотреть, если можно, — сказал зять. Деревенские богатеи такие недоверчивые, за свои деньги все хотят получить. Эльвира опять начала бормотать, махать руками, и снова ударилась лбом о стол. — Ваш выход, Максик! — скомандовала “номер два”. Макс сделал шаг на сцену и осветитель поймал его своими тенями. Дети увидели своего отца. Молодого и симпатичного. Точь-в-точь такого, как на свадебных фотографиях, в таком же костюме. Папа улыбался и протягивал руки. Эльвира ловко выставила старушку вперед, к стеклу. Та по прежнему непонимающе улыбалась, как дитя. — Включаю фонограмму, — скомандовала “номер два”, - на счет три, — Включаю свет на лицо, — объявил осветитель, — на счет три. Макс пошевелил пальцем, это значило, что готов — на счет три. — Раз, два, три… — Где наши деньги, Алиса? — сказал молодой отец. Он не смеялся. Ему было так одиноко в его небесной тюрьме без своей Алисы, — Где мы запрятали их, что-то я забыл… Ну, что еще можно было придумать! Привидения не могут помнить все. Нету клада, нету! … Одна надежда, что разум еще живой старушки, не умер окончательно и стресс может его пробудить на минуту, — Эльвира уже с таким сталкивалась… — Серые тени сбоку! Свет с лица убрать! — Окей, свет убираю. От звука голоса давно умершего папы, от воспоминаний, напряжения чувств и эльвириных курительных палочек, дочка грохнулась на пол. Ее супруг даже не стал ее поднимать — его самого перекосило и он оцепенел. Практичный деревенский материалист, он никогда не верил ни в каких духов, пошел у жены на поводу, чтобы перестала землю рыть, как крот… А тут он лично видит своего умершего тестя, только молодого, и слышит его голос. Как тут самообладание не потерять и не оцепенеть… Черт, а ведь думал, что жульничество обычное, цыганщина… — Еще раз! Фонограмма на счет три! — На счет три готов! — подтвердил осветитель Макс пошевелил пальцами. — Раз, два, три.. — Где наши деньги, Алиса? Приподнявшаяся, было, дочка, снова свалилась в обморок от папиного голоса. Но теперь супруг бросился ее поднимать — она ударилась головой о стул, потекла кровь… Эльвира отвлеклась на это, на минуту потеряла бдительность и случилась совершенно не предусмотренная накладка — старушка с альцгеймером, которую все воспринимали, как мебель, и толком никто за ней не следил, каким-то образом просочилась за стекло — там в углу была дверка. Как вообще она могла заметить этот ход? Макс увидел, что на него идет улыбающаяся старушка и дернулся от неожиданности, хотел сбежать — такого не было в плане! — Стоять! — орала “номер два”, - Стоять на месте! Не дергаться. Распахни руки!…Полутень на руки, только на руки! Света вообще нет. Не слепи ее, не пугай. — Окей! Старушка подошла к Максу вплотную. У него пот по спине тек, вся рубашка была мокрая — так боялся разоблачения. — Приветствуй жену! Ты ее давно не видел. Работай сам, импровизируй, ты справишься, — приказала “номер два” — Привет, тыковка, — ласково прошептал Макс старушке на ухо, шепот нельзя различить. Он слышал на семейном видео, что муж говорил молодой жене “тыковка”… — Соскучилась за тобой, котик, — вполне осмысленно сказала старушка, обвила его шею руками, — Тяжело быть одной. Макс обнял старушку. Она была худая и костлявая, как курица. Нет, как цыпленок. Цыпленок гладил его по спине. Выцветшие глаза смотрели с нежностью и любовью, видя того, пятидесятилетней давности возлюбленного. — Дети беспокоятся, что деньги пропадут, — едва слышно сказал Макс, — где мы их спрятали? — Как же ты забыл… Прямо в доме, под крыльцом. Ты сам заливал бетоном ступеньки. Такой был жаркий день, ты был без рубашки… Котик! Старушка прижалась к нему, Макс больше ничего не говорил, гладил ее по цыплячьим плечам, смотрел за стекло. Там он видел выпученные глаза толстого зятя, совершенно ополоумевшую дочку, у которой слюни стекали изо рта. И Эльвиру. Эльвира стояла лицом к стеклу. Из глаз Эльвиры текли слезы. И она не останавливала слез, и не прятала. Если бы слезы оценивали, как редкость, то слезы Эльвиры стоили бы миллиард. Ее птенец вылетел из гнезда, как тут не плакать… И Макс навсегда запомнил лицо Эльвиры, которая смотрит на него сквозь стекло. — Пора уходить, — командовала “номер два”, - Деликатно снять руки с плечей, мягко отодвинуть. Попрощаться… Свет убрать полностью, темнота. — Окей, — наступила темнота. — Пока, тыковка! — сказал Макс, — Скоро увидимся. Сначала он испугался, что такое старушке ляпнул — он ведь привидение. А потом подумал, что старушке так одиноко в ее затуманенном разуме, без ее котика, что, может, лучше и помереть — к котику пойти, но все равно решил исправиться: — Присматривай за детьми, тыковка. Но, кажется, старушка уже не слышала его. Тот всплеск активности в мозгу, вызванный голосом любимого мужа, прошел, она снова превратилась в несмышленое дитя. — Отходим по плану, три шага назад, не оборачиваясь. Без дерганья. Вспышка серого света на второй шаг. — Все понял. Свет на счет два. Макс пошевелил пальцами. — Раз, два.. Вспышка серого света на миг озарила привидение. — …Три! — Макс сделал шаг назад и провалился в специальный подпол — привидение эффектно исчезло. Упал на маты и тяжело дышал. Совершенно мокрый и совершенно без сил. Он лежал в этой темной, затхлой норе, но чувствовал, что он кланяется на середине сцены, в него летят цветы и звучат аплодисменты… — Браво! — с восторгом сказала “номер два” в наушнике, — Браво, Максик! Прима-балерина! Такую игру не в каждом театре увидишь… Макс закрывал глаза, слышал воображаемые аплодисменты и видел глаза Эльвиры за стеклом. Это был лучший момент в его жизни! 4.2 …Вот его спрашивали, почему он не пошел в театр, раз это все ему так нравится, с его-то внешностью и артистизмом. Ходил, конечно. И в театр и на кастинги в кино тоже. Сразу после актерских курсов, чтобы от Эльвиры слинять и ее мутных дел. Но ему не понравилось — не было риска, не было куража, не было вот этого эльвириного, возбуждающего — “мы не развлекаем людей, мы управляем ними!”. Да и примой-балериной его никто не называл в другом театре, Макс был один из очень многих способных и симпатичных парней, шансов стать успешным не так много. А в этом театре он был лучший. В другом театре не было такой команды и такого режиссера, не было игры вне правил, да и тут играли не пьесы, играли жизнь, настоящую, куда круче телевизионных реалити-шоу. Даже секс тут у героя-любовника был настоящий и, если по морде из ревности получал — то тоже по настоящему. В каком ещё театре можно такое… Особенно большая очередь к Эльвире была из дамочек разного возраста после развода. “Легкая добыча” — так называла эту часть своих клиенток мадам Эльвира — уязвимые, нуждающиеся в утешении, нуждающиеся в совете и готовые платить за него, не знающие, как дальше жить… Старинные карты мудрой мадам Эльвиры должны были направить дамочек дальше. Конечно, кое-кто сказал бы, что лучше бы им к психологу походить, но мадам Эльвира говорила, что нормальный психолог берет не меньше, а дает практически тоже самое, а разница между ними в том, что психолог, типа, предлагает ответственность на себя принять, а ведьма наоборот — снимает всю ответственность с несчастной страдалицы, ее поступков, ее выбора — а кому нужна дурацкая ответственность! Это карма. Это воля небес. Звезды так расположились. Карты так лягли. Эльвира, из своих феминистических убеждений, искренне старалась дамочек укрепить. Внушала им, что они умницы и красавицы, а если этот дурак (дебил, подлец, кобель, мерзавец, скупердяй, алкоголик, транжира, урод… ну, и все прочие оскорбительные определения мужского рода) этого не понимает и не ценит, то большое счастье, что она от него так удачно избавилась — лучше, что это произошло, когда клиентка молодая и здоровая, а не старая и больная! Эльвира удивительно ловко создавала атмосферу полного понимания и поддержки, в ней не было объективности и некоторой отстраненности психолога на сеансе, у ведьмы клиентки находили субъективную вовлеченность подружки, которая всегда на ее стороне. На сеанс гадания клиентка приносила с собой фотографии мужа, общие фотографии, фото с друзьями и родителями и недолгого анализа обычно было достаточно, чтобы опытная ведьма определила причину расставания, а также кто конкретно бывший клиентки из списка оскорбительных определений мужского рода(дебил, подлец, кобель, мерзавец, скупердяй, алкоголик, транжира, урод…). С большой долей вероятности Эльвира определяла участие других действующих лиц в семейной драме а также предсказывала, с большим процентом точности, возможность воссоединения. На клиенток эти чудеса производили большое впечатление — они хорошо платили за консультацию(“по тарифу профессора-психиатра!” — гордилась Эльвира), возвращались еще и приводили подруг. А одна попалась странная. Почти сорок, выглядит на тридцать, зарабатывает достаточно. Развелась с мужем, прожили почти пятнадцать лет — ушел к подруге, разлучница — манипулятор, муж — слабак, хотя и отец хороший, с женой по прежнему дружит — дело ясное, как день, типичный случай… Клиентка хотела знать, вернется муж или нет. Приходила два раза. — Нет! — у гадалки Эльвиры это был обычный результат. Эльвира была уверена, что через мужика надо переступить и идти дальше. Зачем ей этот мямля, который позволил себя окрутить какой-то дряни! Нормального пусть ищет, надежного… Клиентка пришла третий раз. Уточнить хотела. Вдруг вернется. Так надеялась, что если она заплатит мадам Эльвире третий раз, то та сможет сделать так, чтобы муж вернулся. Ну, что за дура, зачем ей этот слабак-изменщик! Клиентка начала ныть про двадцать совместных лет, про то, что она старая, некрасивая и никому не нужная. Никто ее не полюбит. Ну, и все в этом роде — нытье, которое Эльвира ненавидела. Но утешала, как профессионал. Заметила, что клиентка приоделась, на новой машине приехала — деньги после развода получила, прикинула сколько, сколько можно содрать за разрешение личностного кризиса этой дамочки… — Нет! — не изменила Эльвира своим принципам, учила “не клеить горшки, а лепить новые”, - Карты, девушка, вам не баловство, нельзя по заказу — сегодня одно, завтра другое, карты правду говорят, как есть… Но, вот, что я вижу… — и, начав свою утешающую песнь про то, что клиентка умница и красавица, поймет, что не нужна никакая морока с мужиками, — нагадала той червового короля — молодого и интересного, который будет любить клиентку безумно, а вот она не будет знать, как от него избавиться… Потому, что умнице и красавице никакие мужики не нужны… Пусть только заплатит за снятие порчи — карты на порчу указывают. Видимо, та разлучница наворожила. Бывают же бесстыжие женщины! …Но мадам Эльвира может помочь… Ну, может и дорого, конечно. Но вы хотите счастья, девушка, или нет? Несчастная разведенная пробиралась к своей машине на стоянке супермаркета. Руки были ее заняты тележкой, из которой вываливались покупки, также из тележки вываливался малыш, которого она с усилием запихивала обратно. Рядом мельтешил другой ребенок, который вырывался и хотел куда-то убежать. Это было так непривычно и тяжело — делать покупки с ними одной… Наконец мать добрела до машины, затолкала все и всех вовнутрь. Но тут выяснилось, что спущено колесо. А она никогда не меняла колесо сама, она еще не была сама никогда. Ну, хоть плачь… Так она и сделала — заревела, сквозь слезы ища в телефоне номер эвакуатора. — Вам помочь? — участливо спросил женщину случайный прохожий. Утерев слезы, несчастная женщина подняла глаза на симпатичного парня. У него было простое, доброе, честное лицо и крепкие руки. — Да, пожалуйста, — сказала она этому парню, — Я еще никогда не меняла колесо. — Я вас научу, — весело сказал парень, — это вполне доступно, если у вас есть домкрат в багажнике. Домкрат в багажнике был. Парень ловко менял колесо. Брал ее за руку, показывал как надо держать и как крутить. Слезы высохли. Она подумала, что наверное справится в следующий раз сама.