— Пойдемте. Главный Бумажный Получальник она несла в руках. Из-за двери класса слышался просто жуткий шум и гам. Как только двери открылись, Люся Брюкина увидела всех своих подопечных. Они были такими, какими она видела их на фотографии. Большие глазастые меховые звери на задних лапах в небольшом количестве одежды. Ученики сразу затихли. Взялись за крышки парт и все, как один, сделали стойку на передних лапах. Мехмех взглянул на большие ручные часы. — Почему они так странно вас приветствуют? — спросила Люся. — Мое изобретение. Во-первых, собирает и разгоняет сон. Во-вторых, выдает тех, кто жует мухоморы или бычки. Они сразу блюмкаются. В-третьих, будит уважение. Минутная стрелка сделала круг на часах, и Мехмех сказал: — Блюм! Звери радостно всем классом бухнулись на лапы и сели на скамейки за парты. Все, кроме одного. Большущий тушканчик по-прежнему стоял на передних лапах на парте. — Так и есть! — сказал директор. — Наокуркился. Дачники оставили много окурков на участках, вот интернатники и жуют их. А потом дуреют. Живут как в тумане. Он подошел к замершему ученику: — Кара-Кусек, пройдите ко мне в кабинет. Кара-Кусек осовело блюмкнулся на пол. Меховой директор взял за лапу мехового жевальщика окурков и повел его. — Вы занимайтесь с ними. Знакомьтесь. Их фамилии написаны вот здесь. — Он показал обложку Получальника. Дверь захлопнулась, и Люся осталась с учениками одна. Они вовсю таращили на нее глаза. А она на них. На обложке Большого Бумажного Получальника был нарисован план класса. Один стол учителя и сдвоенные столы учеников. План был такой: — Милые интернатники! — сказала Люся. — Давайте знакомиться. Меня зовут Люся. Я буду у вас учительница. Я учусь в четвертом классе. Я буду преподавать вам поведение и письмо. Сейчас вы покажете мне, что вы умеете. Это сделает Сева Бобров. Со второй парты поднялся улыбчивый Сева Бобров и заявил басистым голосом: — Я умею перепиливать чурки. Он взял дровешко на полу около печки и в момент перегрыз его большущими зубами. — Вот, — показал он Люсе два огрызка. Люся никак не могла понять, к чему относится столь блистательное владение зубами — к письму или к поведению. — А теперь вы возьмите мел и напишите свое имя и фамилию. Бобренок подошел к доске и довольно уверенно написал: БАБ РОВ СЕ ВА. — Хорошо, — сказала Люся. — А скажите, пожалуйста, что вы возьмете с собой, если вы идете в гости? — В гости? — обрадовался Сева. — Да, в гости. Причем к новым знакомым. Юный интернатник подумал и уверенно ответил: — Репу. — Репу?! — удивилась Люся. — Нет. Это что-то другое. Они растут на клумбах… Бывают разного цвета… Сева сразу догадался: — Я все понял. Если я пойду в гости, я возьму кормовую брюкву. — Отлично, — сдалась Люся, — продолжаем знакомиться. Ликующий Се-Ва Баб-Ров утянулся за свою парту. Он так и сиял радостью за свои ответы. — Сейчас напишет свое имя интернатница… Фю… Фью… Алый Язычок, — продолжила Люся. — Странное какое-то имя. Сева Бобров снова встал из-за парты: — Можно я скажу? — Да, Сева. — Ее зовут Фью-алка, или Свись-алка. — Почему Свись-алка? Она свисает откуда-нибудь? Интернатники засмеялись. Развеселились. Сначала тихо, потом сильнее. — Она ниоткуда не свисает. Просто у нее такое имя, что надо сначала свистнуть, а потом показать что-нибудь красное. Например, язык. Это по-нашему, по-меховому. — Спасибо, Сева. Это очень красивое имя, Фьюалка. У нас есть такие цветы — фиалки. Я их очень люблю. Прошу вас сюда. Она жестом пригласила ученицу отвечать. Сверкнула лаковая молния, и ласка оказалась перед столом. Будто кто-то выключил ее изображение за партой и включил его уже здесь, у доски. Она стояла, нервно перебрасывая лапками мел. — Напишите свое имя. Лаковая молния, секунду поколебавшись, написала: «Фиалка». Люся спросила: — А что вы возьмете, если пойдете в дом к новым знакомым? — Я возьму книги. Дверь распахнулась, и вошел дир. Он держал большой черный поднос с капустными кочерыжками. — Перерыв! Перерыв! — сказал он. На нем был белый передник и белый колпак. Видно, он всерьез экономил хендрики и был еще и буфетчиком при интернате. — Не перегружайте детенышей, пожалуйста. Устройте им игры на свежем кислороде. Интернатники оживились и задвигались. Лаковая молния выключилась у доски и включилась за партой. (Так быстро она перемещалась.) — Хорошо. Только я закончу урок! — строго сказала Люся. — Дорогие интернатники! Если вы идете в гости в какой-нибудь дом и идете в первый раз, вы должны взять с собой цветы. Пауза. — Не книги. Не репу с брюквой. И даже не дрова. А, я подчеркиваю, ЦВЕТЫ. Подчеркивать Люся научилась у папы. Папа всегда говорил очень умные вещи и самое умное постоянно подчеркивал. — А теперь перерыв! Счастливые интернатники с кочерыжками в зубах высыпали на траву. Причем практически бесшумно. Не топали ботинки, не стучали когти. — Во что будем играть? — спросила учительница Люся. — В толкалки! В толкалки! — кричали звереныши. — В сшибалки! — В валилки!