Так как забора уже не было, свободно входим во двор. Тут же вижу следы, которые остались от дорожки, видимо те французы как могли облагородили свою территорию, скорее всего плитка тут раньше лежала, вон и грядки видны, колодец, вернее то, что от него осталось. — Да ничё тут не понятно — в сердцах произнёс Слива через пять минут — сгорело всё, а что не сгорело, растащили, даже наковальню упёрли. Я тоже ногами попинал тут и там, кроме обгорелых палок ничего нет, а в сарае даже пепел и тот разворошили, утащили всё, что только можно. — Печку только разобрать не успели — ткнул в неё пальцем Грач. И тут я заметил стоящую из-за забора и смотревшую на нас тётку закутанную в какой-то платок. Конечно виднелись и другие соседи, но те как-то аккуратно выглядывали, их мы тоже сразу заметили, а вот эта тётка смотрела будто оценивая. Хотя тут вокруг то с пяток каких-то халуп построено из гавна и палок. А так деревья вокруг и одна дорога ведущая сюда из города. Одно точно можно сказать, что это поселение или что это в жопе мира. — Чё это бабка на нас уставилась? — негромко спросил Слива — словно в прицел на нас смотрит. — Пьер, спроси у неё видела она что-нибудь или нет — сказал ему Грач — может знает куда эти кузнецы делись. Пьер подошёл к ней и начал спрашивать, Жак стал переводить уже нам. — Она спрашивает кто мы — перевёл Жак — Пьер говорит, что мы приехали издалека, ищем своих друзей, которые скорее всего тут жили. Разговор продолжался уже пару минут, как мы услышали сильный топот конских копыт. Я только и успел увидеть, как все соседи, которые за нами наблюдали мигом попрятались, а вот эта тётка сильно испугалась и не говоря ни слова побежала к своему дому, вернее к какой-то полуземлянке. Ещё через несколько секунд к нашим телегам подъехало человек 15 всадников, рыцари эти французские. Тот что был на красивом белом коне что-то прокричал на своём языке и человек 8 мигом соскочили с лошадей бросив их и снеся хлипкий забор собой побежали к этой землянке, куда только что юркнула бабка. Остальные всадники остались около лошадей и уставились на нас. Этот главный снова что-то гневно прокричал, пытаясь успокоить своего коня после такой бешенной скачки. — Он спрашивает кто мы такие и что тут делаем — тут же перевёл Жак. Только я было открыл рот, чтобы сказать Жаку, что ему нужно ответить этому рыцарю, как раздался грохот разбиваемой глиняной посуды и треск ломаемых палок и жердей. Те рыцари недолго думая начали ломать шалаш и прям тут же раздался крик этой женщины, так кричат, когда и больно, и страшно. Главный рыцарь тут же потерял к нам интерес и прямо на коне подъехал к уже почти что разгромленному шалашу. Из него уже двое рыцарей пинками выгоняли эту бабку, а двое других тащили за ноги какого-то мужика. И всё это в грязи. Сразу бросилось в глаза, что мужик даже не сопротивляется, он громко стонал и кажется у него грудь была перевязана. — Да он же в джинсах мужики — крикнул Слива. От тут то я и присел, ну не присел, но обалдел точно. Получается эта бабка укрывала одного из французов? Но почему он в джинсах? Не успел переодеться? — Эээээ мужик, ты куда полез то? — услышал я возмущённый голос. Повернувшись увидел, как сначала один, а потом и второй рыцари уже откинули полы тента на наших телегах и с деловым видом полезли внутрь. Упырь и Мамуля попытались их остановить и схватили за руки, но практически сразу получили кулаком по лицу, а остальные рыцари мигом потянули из ножен свои мечи. — Да вы охренели лягушатники? — завопил Котлета — мы вас на консервы порубим. Ситуация накалялась всё больше и больше. Бабку пинают, мужика волокут, Мушкетёры охреневшие и злые поднимаются с земли, этот рыцарь орёт то на валяющегося мужика, то повернувшись начал орать на нас. — Он говорит нам не дёргаться, стоять на месте, и чтобы мы сдали оружие — быстро перевёл Жак. Остальные рыцари всё ближе и ближе с мечами к нам подходят или подъезжают верхом. Чувствуют себя они очень уверенно и готовы нас порубить в капусту. — Ага, щас — ухмыльнулся я — Грач, нас ща всех упакуют. — Работаем пацаны — крикнул он — валим всех. И вот этой команды ждали похоже все наши. Я уже давно держал сунул руку под свою куртку и держал её на рукоятке МП5. Дальше всё произошло мгновенно. Мы просто выхватили оружие и открыли стрельбу. Бах, бах, бах. Рыцарей буквально изрешетили в упор, захрипела одна лошадь, вторая. Бабка сидя в грязи остолбенела от увиденной картины, мужик на земле тоже смотрел на нас, но как-то более спокойно. Как же хорошо, что у нас у всех глушители, я успел выпустить очередь сначала в одного, потом в другого рыцарей, хотел грохнуть этого главного, но ему уже прям в шлем прилетела короткая очередь, только звон и он вместе с захрипевшей лошадью гремя своими доспехами падает на землю. Секунд 10–15 и рыцари кончились. — Периметр, контроль быстро — начал отдавать распоряжения Грач — Клёпа осмотри мужика, Пьер с ним, бабке тоже помогите, трупы все в кучу, раненых лошадей добить. Жалко конечно лошадок, троих мы всё-таки зацепили, хрипят вон лежат, короткие очереди и лошади навечно затихают. — Пересчитайте рыцарей и их лошадей — кричу я, подбегая к мужику. Около него уже сидит Пьер и что-то спрашивает, Клёпа срезает с мужика грязные бинты, Колючий помогает подняться тётке, но ноги её не держат, она смотрит на нас как на инопланетян каких, потом стала смотреть на оружие, мы его так и не убираем. — Ты из нашего мира? — быстро спрашиваю у мужика. — Да — неожиданно отвечает он. — Опаньки, по-русски шпрехаешь? — Немного. — Остальные где? Сколько вас ушло с платформы? Где кузнецы эти? — вопросы посыпались из меня один за одним. — Саня потом потрепитесь — перебивает меня Слива — нужно сваливать отсюда, пока ещё какие хрены не пожаловали. — У него пулевое — быстро говорит Клёпа — пулю вытащили? Мужик морщась кивает. — В телегу его быстро — командует Грач — потом поговорим. Подбегает Жак и смотрит на мужика. — Кристоф? — обалдевает Жак — ты? — Жак — не менее удивлённым сделался и этот мужик — но как ты тут? — Всё потом я сказал — начал орать Грач. Собровцы подхватили этого Кристофа и понесли к телегам. — Кто он? — резко спрашивает Грач у Жака. — Старший техник на платформе, меня к вам запускал — хмыкает Жак — надо же, выжил. — 14 лошадей, 13 трупов — закричал Мамуля — один ушел млять. — Найдите его — тут же крикнул Грач — они нас в два счёта теперь вычислят и трупы проверьте, всё ценное в одну сумку. — На консервы его — заорал Котлета и как какой-то лось ломанулся в ближайшие кусты. Пацаны мигом разбегаются по всем кустам и зарослям, только треск кустов и веток, да и несколько заборов походу тоже сломали, а кто-то начинает проверять трупы рыцарей и сумки, весящие на боках лошадей. Лошадок тоже уже успокоили вроде. — Местным капец — встав в полный рост говорю я. — Это почему? — спрашивает Грач, оглядываясь и одновременно перезаряжая свой автомат. — Потому что эти рыцари — ткнул я пальцем в ближайший труп, с которого хозяйственный Упырь, шмыгая носом уже снимал меч — сюда целенаправленно приехали за ним — палец перемещается на мужика — а мы их грохнули. — Ну не валить же всех местных теперь — немного растерялся Грач. — Да мы их ловить тут всех замучаемся — обалдел Слива. Решение мне в голову пришло практически мгновенно. — Не надо никого валить и ловить, Жак. — Тут я. — Громко кричи, что я буду тебе говорить. Тот кивает и забирается на небольшой пенёк. — Люди, подойдите к нам — начал я говорить Жаку, а тот орать во всё горло — мы не причиним вам вреда. Оглядываемся, никого нет, никто не выглядывает. Бабка вон только стоит уже глазами хлопает. Бабка это или тётка я не понимаю, грязная вся, в платке этом. Но я точно уверен, что все, кто тут живёт хорошо видели, как мы положили рыцарей. — Мы не причиним вам вреда, подойдите же, времени очень мало. Жак снова орёт во всё горло. К нам подбегает тяжело дышащий и немного грязный Мамуля и выпаливает. — Ушёл гад. — Поймать не могли? — мгновенно завёлся Грач. — Да тут кустов и канав полно — попытался оправдаться Мамуля. — Он прав — поддержал я Мамулю — затеряться можно легко. Сейчас тот урод доберётся до своих, нажалуется и сюда этих рыцарей прибудет ещё больше. Грач, связывайся с Туманом, пусть сваливают с рынка и с Доком тоже свяжитесь, из гостиницы тоже нужно ноги делать.