Ей и прежде случалось видеть цапель, низко летавших над болотами, там, где Мэгги жила раньше. Они были огромными и угловатыми. Но никогда прежде Мэгги не подходила к цапле так близко. Вблизи она казалась существом из другого времени, мифическим зверем – странным и прекрасным. У неё были большие жёлтые глаза-бусины, и она смотрела на Мэгги очень умным взглядом, словно внутри птичьего тела прятался человек. Такой взгляд Мэгги иногда видела у своей мамы до того, как она заболела, – навязчивый доброжелательный интерес, который порой казался почти невыносимым. Цапля была очень высокой, и когда она приблизилась, Мэгги почудилось, что над ней сгущается беловатая дымка. Из неё появилась тоненькая извилистая струйка тумана, которая, казалось, всё глубже проникает в сознание Мэгги, успокаивая её. Потом внезапно всё это исчезло, и птица отстранилась. Мэгги хотелось, чтобы она снова приблизилась. Цапля прошептала что-то на ухо старику, пошевелив длинным жёлтым клювом, а потом отступила в тёмный угол и замерла в неподвижности, наблюдая за происходящим. Старый ведун кивнул и жестом предложил им сесть. Умоны остались снаружи, и кроме серой птицы в хижине находились только лунные ведьмы – тёмные безликие фигуры в капюшонах. Ведун заговорил. Его голос был глубоким и печальным. – Кольцо, которое ты носишь, принадлежит Великой О. Уроборос завибрировал на пальце Мэгги. – Кто это? – спросила она. – Великая О – защитница природы во всех её проявлениях. Это кольцо – самый могущественный амулет в нашем мире. У кого ты его украла? – У моей тёти Эсме, – сказала Мэгги. Мысленно она прибавила: «И я почти уверена, что она не защитница природы…» Тогда каким образом кольцо оказалось у Эсме? Мэгги не успела поразмыслить над этим, потому что древний лунный ведун по-прежнему смотрел на неё в упор отнюдь не дружелюбным взглядом. Потом, однако, он вздохнул и покачал головой, внезапно показавшись ещё более старым и усталым. – Я вижу, ты ничего не знаешь. Он сложил вместе свои длинные костлявые ладони, словно в молитве, и его голос полился как печальная песня. – Островитяне, в своём глубоком невежестве, вторглись в святилище Великой О в Волшебных горах. На некоторое время они поймали её в ловушку, но потом она исчезла. Именно тогда солнце покинуло нас, земля погрузилась во тьму, а море почернело. Звери и птицы погибли, и на мир опустилась ужасающая Печаль. – Великая О вернётся? – спросила Мэгги. – Я не знаю, но если она этого не сделает, наш мир в конце концов погибнет. – Древний ведун покачал головой. – Он уже умирает. Старик снова пристально посмотрел на нее, и его голос стал жёстче: – Ты и твоё животное можете остаться здесь до наступления белого времени. Затем мы расскажем, как найти Город Солнца. Но будьте осторожны: Элдроу – самый жестокий и мрачный из всех жителей острова, и у него нет причин проявлять к вам милосердие. Два ведуна в капюшонах проводили Мэгги и Хоги в маленькую комнату в задней части хижины. Они дали им воды, несколько больших плоских кусков серого хлеба и помятые золотые тарелки со странным месивом вроде каши, состоящей из каких-то цветов и белых трубчатых овощей. Разумеется, Хоги даже не притронулся к этой бурде, но Мэгги проглотила свою порцию в один присест. Сперва еда показалась ей неприятной и землистой, но потом она притерпелась к вкусу. Настолько, что пока Хоги смотрел на неё с истинно кошачьим презрением, она умяла и его порцию. Впрочем, кот всё же отведал немного хлеба. Ведуны молча наблюдали за ними, пока они ели. Потом забрали тарелки и бросили на пол грубые тёмные тюфяки, набитые чем-то вроде шерсти, – на них полагалось спать. После этого ведуны ушли, не сказав ни слова. Хоги тут же свернулся клубочком и закрыл глаза. Мэгги было холодно, и она долго лежала без сна, прислушиваясь к лаю и визгу умонов, собравшихся на берегу озера, залитого лунным светом. В конце концов усталость взяла своё, и Мэгги уснула. Она вздрогнула и проснулась в темноте. Потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, где она находится. А потом Мэгги инстинктивно поняла: что-то не так. Послышался низкий шелестящий звук, похожий на белый шум, в соседней комнате кто-то зашевелился. Хоги по-прежнему мирно похрапывал рядом с Мэгги, и ей захотелось прижаться к нему, снова погрузившись в забытьё. Однако она заставила себя встать. Толкнув дверь – так тихо, как только могла, – Мэгги проскользнула в большую комнату. В тусклом свете она увидела лунных ведьм, сбившихся в кучу. Их плащи сливались в единую тёмную массу. В дальнем углу всё так же неподвижно стояла цапля. Её жёлтые глаза тут же уставились на Мэгги, и она почувствовала, что между ними возникает мысленная связь. Но затем, так же быстро, птица отвела взгляд. Мэгги мимолётно удивилась: почему цапля не предупредила ведьм о её присутствии, но тут же отвлеклась, ошеломлённая открывшимся перед ней зрелищем. Толпа ведьм немного расступилась, и она увидела старого ведуна, лежащего на спине. Его мантия валялась в стороне, длинные белые волосы рассыпались по полу. Он был обнажён, и покрытая глубокими морщинами кожа казалась прозрачной, как у медузы. Мэгги увидела две огромные белые ступни – слишком уж большие для такого крохотного тела. Две лунные ведьмы подняли ноги старика под углом в сорок пять градусов. Страшные фиолетовые глаза ведуна смотрели в потолок, но то, что он видел, явно находилось где-то далеко за пределами этой комнаты. Ведьмы откинули капюшоны. Все они тоже были очень старыми, с копнами ярко-белых волос, очень похожих на волосы Дот. И всё же рядом с древним ведуном эти люди казались почти юными. Две ведьмы интенсивно и целеустремлённо нажимали на ступни старика, словно делая ему массаж. Едва они закончили, как ведун застонал – и внезапно воздух у него над головой замерцал, переливаясь разными цветами, а после взорвался ярким фейерверком. Казалось, вверх взмыла огромная стая пёстрых птиц, движущихся в едином ритме. Мэгги не сумела подавить изумлённый вздох, но, к счастью, ведьмы были слишком поглощены своим делом и не услышали тихое «О!», сорвавшееся с её губ. Она не знала, сколько времени простояла как вкопанная – очарованная и напуганная одновременно, – наблюдая, как разноцветные сполохи света кружатся и танцуют над головой старика. Затем ведун издал крик. Две ведьмы отскочили назад и отпустили его огромные ступни, так что они громко стукнулись об пол. Бесподобный водоворот чарующих красок исчез без следа, и в комнате стало темно. Через некоторое время загорелся фонарь; ведьмы аккуратно и нежно помогли старику сесть и снова облачили в мантию – словно одевая маленького беспомощного ребёнка. После этого они опять столпились вокруг ведуна. – Я видел… но я не понимаю, – сказал он. Его голос был глухим и низким, как звук рога. – Да, действительно, эта девочка – та, кто вернёт свет, но я не смог понять, как и почему она была избрана. И вдобавок, она же принесёт тьму. Лунные ведьмы зашептались, но старик вскинул костлявую руку, и тут же снова воцарилась тишина. Сердце Мэгги колотилось так громко, что она не могла понять, почему ведьмы не слышат его стук. – Одно я знаю точно, без всяких сомнений: мы не можем позволить ей уйти с уроборосом. От этого зависит будущее всех лунных ведьм. Мэгги почувствовала, как кольцо бешено пульсирует на пальце. Оно обжигало кожу. Нужно выбраться отсюда! Древний ведун указал на дверь, за которой, как он думал, спала Мэгги, и страшным голосом произнёс: – Если не останется иного выхода, кроме как убить девочку, нам придётся это сделать. Все разом обернулись к двери – и, разумеется, тут же увидели Мэгги. Она вскрикнула, но не смогла ничего сделать, когда ведьмы бросились на неё. Их налетело сразу несколько, и Мэгги повалилась на пол, чувствуя, как плотные тёмные одежды накрывают её, не давая дышать. Холодные руки вцепились в ноги и плечи, и она ощутила хватку чьих-то ледяных пальцев, крепких, как тиски. Эти пальцы пытались сдёрнуть кольцо, но уроборос яростно пульсировал и словно бы сжимался, не желая покидать Мэгги. А потом над самым ухом раздался вибрирующий мелодичный голос древнего ведуна: – Ты отдашь нам кольцо. Мэгги отчаянно пыталась вырваться. – Я обещала никогда его не снимать! – Оно не должно попасть в чужие руки. – Отпустите меня! Ей показалось, что в костяшки пальцев впились клещи. – Ты здесь чужая, – сказал ведун, – а чужакам нельзя доверять в эти тёмные времена. Мэгги с ужасом увидела, как во мраке что-то блеснуло. Нож? Послышалось ли ей – или кольцо в самом деле вскрикнуло от боли? Этот звук эхом раскатился внутри её черепа. – Нет! Пожалуйста! Они хотят отрезать ей палец? Мэгги задрожала, охваченная диким страхом. Внезапно серая цапля с безумным визгом пронеслась у них над головами. Снизу она казалась невероятно огромной. Её гигантские крылья словно бы разом заслонили весь мир. Они стучали по потолку со звуком, похожим на грохот барабана. Потом вдруг наступил момент полной тишины, словно всё вокруг разом остановилось. А в следующий миг Мэгги увидела пламя. Одну из стен хижины охватил огонь, и древний ведун закричал. Мэгги поняла, что у него вспыхнула мантия. Старик сжался в крохотный комок, и две ведьмы накинули на него плащи. Все остальные тем временем использовали свою широкополую одежду, чтобы потушить пожар в хижине. Мэгги вскочила на ноги и огляделась, ища Хоги, но его нигде не было. Она ринулась обратно в дальнюю комнату, но поняла, что кот, видимо, ушёл. Тогда Мэгги, закрыв лицо руками, бросилась сквозь густой дым к двери, ведущей наружу, к озеру. Ведьмы выли и кричали, а Мэгги по-прежнему не могла найти кота. Вдруг под ногами она заметила крохотный листок бумаги, который прежде лежал в кожаном футляре. Она схватила его – как раз в тот миг, когда мимо неё, кашляя и отплёвываясь, промчался комок коричневого меха. – Мэгги! – завизжал он. Следом за Хоги она выскочила из горящего дома. Уже наступил белый день, но над Странными равнинами висел плотный туман. Мэгги видела лишь кота, несущегося впереди. – Сюда! – крикнул кто-то. К своему изумлению, Мэгги вдруг увидела Фрэнка. Не утруждая себя объяснениями, умон повёл их сквозь густой туман прямо к озеру и плюхнулся в воду, держа свой маленький мешок над головой. Едва лишь Мэгги собралась последовать его примеру, как из тумана выскочил один из лунных ведунов, похожий на чёрного ворона. Он кинулся на Мэгги и повалил её на мягкую влажную землю у воды. Она попыталась закричать, но рот тут же наполнился жидкой грязью. Фрэнк уже исчезал из виду. Мэгги лишь мельком успела увидеть, как он повернул к ней встревоженное лицо, плывя прочь от берега. А потом её потащили обратно к пылающей хижине. Мэгги обмякла и перестала сопротивляться. Вот и всё. Они убьют её или, в лучшем случае, отрежут палец. Она почувствовала оцепенение. Ведун тащил её по грязи, его хватка была подобна стальным тискам. В воздухе висели клубы дыма, и Мэгги слышала, как потрескивают деревянные балки, как кричат ведьмы и как громко хлопают огромные крылья цапли. А затем раздался новый звук – безумное пронзительное мяуканье. Из белых клубов выскочил Хоги и бросился вперёд, выставив когти и обнажив клыки. Яростно шипя, как дикий зверь, кот нырнул под тёмную мантию и начал раздирать гладкую бледную кожу ведуна. Тот заорал от боли и ослабил хватку, выпустив Мэгги. Она вскочила на ноги. Тонкая, как бумага, кожа разорвалась, и кровь хлынула жутким потоком. Ведун упал на колени.