Э-э… Как это? Как «ничего»? Ведь у Ирри появилась я, а тётки злостно нарушили закон. Они на жизнь гриаймы покушались. Хотите сказать, уверения вождя в том, что виновные получат по заслугам, — ложь? И что он совсем-совсем смысла наших с ним отношений не понимает? — Вождь не бьёт женщин, — отвечая на невысказанный вопрос, сообщил Хрим. — Казнить женщин тоже не принято. — А отправить в ссылку? — нашлась я. — Или вернуть маме с папой? — Вернуть родителям можно, — встряла в разговор жрица. — Но смысл? Я шокированно захлопала ресницами, а Шамаима, глядя на эту реакцию, продолжила: — Маша, ты чужачка и, кажется, не понимаешь. Одной жены вождю не хватит. Знаешь какой у него темперамент? Ты просто не выживешь, если станешь единственной. Всё. Аут. Ловите меня кто-нибудь, ибо я падаю. — Темперамент? Не выживу? А… какой тогда в моём особом статусе смысл? — Гриайма — равная, — пояснила бабка терпеливо. — Она имеет больше прав, сопровождает вождя в походах и почитается племенем. А жёны — это жёны. Их дело — ублажать и рожать наследников. Хм. Кстати… — А у Ирри наследников много? — спросила я. — Пока ни одного. Забеременеть от вождя дано не каждой, ну и смертность среди жён слишком высокая. Тут же вспомнились слова Алекса о том, что на момент отъезда вождя в городе остаётся около дюжины жён, а по возвращении он максимум троих находит. Но не это главное, а то, что… — Вы реально считаете, что он не разведётся? Клыкастая троица глянула с прежним недоумением, а я сложила руки на груди и надулась. Вот как это понимать? Что за ересь? Что за ерунда? — Избавляться от жён — глупо, — вновь подала голос Шамаима. — Особенно сейчас. — А что «сейчас»? — буркнула я. — Скоро ты начнёшь входить в силу. В этот период доступ к твоему телу будет запрещён. А вождь не железный, он из крови и… — Так, — перебила я сурово. — Вот только про плоть не надо. Бабка действительно замолчала, ну а я… Нет, это ни в какие ворота не лезет. Противоречит всем законам жанра. Да и логика тут на обе ноги хромает. Ведь фурии не просто провинились, а покусились на главное сокровище племени. На равную вождю! И если в случае стражников, которых не убили, а усыпили, всё закономерно — в позитивном мире кровавых драм не бывает, то в том, что касается меня… Готова спорить на лучший бронелифчик, что всё бы закончилось очень плохо. Уж кто, а я бы точно не выжила. Тем не менее Ирри намерен оставить фурий в живых? Более того, он даже не отлучит их от своего тела? Как ни посмотри, а тут одно из двух. Либо кто-то ошибается, либо кто-то чего-то не понимает. И хотя первое всё-таки вероятнее, но… — Всё, — сказала я. — Посиделки на сегодня окончены. И уже Хриму с Лааримом: — Мальчики, мне нужна ваша помощь. — Что именно? — настороженно уточнил Хрим. Только я не ответила. Поводом проявить любопытство и расспросить жрицу о статусе гриаймы, тоже не воспользовалась. Я была слишком занята другими, более важными вещами. Составляла план военной операции, после которой Ирриарчик точно одумается и вообще о глупостях забудет. Через два часа в спальне предводителя племени Ургар стояла… нет, не звезда. Трепетная фея! Зеленоглазая, длинноногая, с такой невероятно тонкой талией, округлой попой и прочими прелестями. Стояла, смотрела на себя в зеркало и беспрерывно вздыхала. Какая же я сегодня красивая. Какая… бесконечно соблазнительная. Хрим с Лааримом стояли здесь же и умилялись не меньше моего. Ну а как иначе? Ведь образ получился поистине великолепным. Длинные реснички, розовые губки, присыпанный пудрой носик… Серебристое платье с немного углублённым при помощи ножниц декольте. Ну и волосы… Вопреки обыкновению они были распущены. Стилисты принуждали сделать очередную высокую причёску, но я упёрлась всеми лапами и оказалась совершенно права. Так было определённо лучше. У Ирри не имелось ни малейшего шанса выпутаться из моих сетей. Впрочем, без толики грусти тоже не обошлось… Всё-таки взять и вот так, запросто, отдать всю эту красоту клыкастому мужчине? Мм-м… В итоге на нижний этаж апартаментов я спустилась, опять-таки вздыхая. С теми же вздохами проводила Хрима с Лааримом и направилась в столовую. Окинула помещение придирчивым взглядом, потом сложила руки на груди и зависла на несколько минут. Пыталась решить — стоит делать из предстоящего ужина нечто совсем уж романтическое, со свечами и прочими бантиками? Или и тем, что есть, обойдёмся? Когда в столовую вошли слуги, сомнения развеялись. В смысле, стало ясно, что гриаймы в красивом платье для романтики вполне хватит. Просто первый же, завидев меня, споткнулся и едва не опрокинул нагруженный вкусностями поднос. Взгляд парня резко затуманился, дыхание сбилось, а в организме точно начался процесс слюноотделения. Остальные отреагировали не многим лучше. Варрер, который этот отряд слуг конвоировал, клыкастую челюсть тоже потерял. А я… засияла! Выпрямила спину, одёрнула длинную серебристую юбку и исполнилась искреннего позитива. Пока слуги сервировали стол, стояла и любовалась сумерками, которые за окном сгущались. А когда процесс завершился, услышала: — Приятного аппетита, госпожа. Э-э… Что? Я обернулась и недоумённо хлопнула ресницами. А Варрер отвесил поклон и добавил: — Господин просил передать, чтобы вы не ждали. Он сегодня задержится. У него дела. — Какие ещё дела? — выдохнула я ошарашенно. — Важные. Раньше, чем успела задать следующий вопрос, Варрер умчался. Ну а я осталась. Вся такая нарядная, соблазнительная и… брошенная? Так. Погодите. Что за ерунда? Ирриар не мог. Нет, он точно не мог меня оставить! Следующие полчаса я мерила шагами столовую. Не просто ждала — была убеждена, что синеглазка клыкастая вот-вот явится. И лишь знатно истоптав подошвы новых туфель-тапок, поняла — Варрер не ошибся и не солгал. Вождя на ужине не будет. И так обидно стало, так грустно. Я же старалась, платье выбирала, а он… Аппетит резко пропал, остальные желания — тоже. А самое неприятное — возникла одна догадка на тему того, где именно может тусоваться этот гад… Однако накручивать себя я не стала. Шмыгнув носом, подобрала подол и решительно направилась в прихожую. Да, я собиралась нырнуть за гобелен, подняться по крутой лестнице и воспользоваться подзорной трубой. Благо избавляться от неё Ирри не стал — оптический прибор хранился там же, у прозрачной стены, которая выходила на известную часть владений. И вот стою я, приложив подзорную трубу к глазу, и понимаю: Ирриар — не гад, он хуже! Причём настолько, что ни одно цензурное слово не подходит. Впрочем, среди нецензурных подходящих тоже нет. Ну а что? Ну а как? Как назвать человека, который променял ужин в обществе невинной гриаймы на какой-то гарем? Впрочем, ужин не главное. Тут же ещё одна, куда более неприятная вещь. Ирри обещал, что фурии за покушение ответят, а сам… Предводитель племени Ургар возлежал на знакомой лужайке и взирал на танцующих перед ним жён. Причём танцевали все! Включая двух «сестёр отпущения», на которых вину за произошедшее свалили. При этом блондин не злился и не хмурился, а совсем наоборот. Эта клыкастая скотина таращила свои синие глазки, лопала виноград и снисходительно улыбалась! Вот кто он после этого? Нет, ну реально, кто?! Я, увидав, что происходит, дико расстроилась. Отставила подзорную трубу, отошла от окна и, опустившись на краешек кровати, состроила самую несчастную рожицу. Всё понимаю, но вот это абсолютно нечестно. И как такое вообще произошло? Я вздохнула и крепко задумалась, однако попытки найти объяснение успехом не увенчались. Зато в памяти всплыла перебранка с Алексом. Как он там говорил? Узнаешь Ирриара поближе и сама прибежишь? Грусть сменилась раздражением, но лишь на миг. Я стукнула кулаком по пружинистому матрасу, выпалила: — Вот даже не надейся! Даже не мечтай! Хотя… Нет, пообщаться с соотечественником всё-таки хотелось. Я по нему немножко соскучилась, и вообще… Брюнет, невзирая на идейные разногласия, свой. А они… Я снова взглянула на прозрачную стену, выходящую на гарем, и скривилась. И тут же вернулась к другой, более конструктивной, теме.