Правда, оставалась еще одна утка, которую я решила приберечь на случай, если к нам явятся особые гости. Почему бы и нет, раз уж мы поймали удачу за хвост?! К тому же, не мешало поскорее подумать о новом названии таверны — мне вовсе не хотелось, чтобы эту самую удачу сдуло… сквозняком. Тут ко мне подошел Ставрос, намекнув, что он все-таки не откажется со мной поговорить. И да, он хотел бы, чтобы разговор прошел наедине. И я, вздохнув, позвала его наверх, в свою комнату, решив, что завтра непременно решу, какую из пустующих забрать под свой кабинет. Но все же… Что ему от меня нужно? Вскоре выяснилось, что еще на две или даже три комнаты у меня может найтись постоянный клиент. Ставрос задумал сделать свою практику в «Сквозняке» и засобирался перебраться к нам со всеми своими нехитрыми пожитками. Потому что из дома, в котором он жил, его собирались выставить. По крайней мере, по его словам. Хозяин задумал снести несколько построек в том квартале и возвести новый доходный дом аж в четыре этажа и с комнатами на сдачу. Но когда это еще будет!.. Ставросу же нужно было жилье и место для работы в самое ближайшее время. К тому же, в его планах была небольшая лаборатория, потому что раньше у него была еще и лицензия на производство лекарств. С этим-то вопросом он пришел ко мне, заявив, что хотел бы остаться в «Сквозняке» надолго. Его все устраивало — и наше местоположение, и кухня, и люди, работавшие в таверне. «Особенно Мария», — добавила я про себя. Еще мне казалось, что Ставрос свято уверовал в то, что с моим появлением в «Сквозняке» дела пойдут на лад, поэтому он надеялся, что это коснется и его. Но сидеть сложа руки доктор не собирался, вместо этого надеялся в ближайшее время вернуть постоянных клиентов, которых растерял из-за пагубной привычки. — И что же это за постоянные клиенты? — спросила у него, потому что с пагубной привычкой все было предельно ясно. Со слов доктора выходило, что до этого он специализировался на женских вопросах. К тому же, многие из дам, которые его посещали, не хотели огласки, поэтому приходить к ним с визитами было не слишком разумно. Поэтому ему нужна собственная практика, которую он задумал открыть на втором этаже моей таверны. Для этого не помешало бы поменять вывеску — не может же он приглашать пациентов в «Сквозняк»?.. Но если я настаиваю на старом названии, то пусть остается, он не имеет права на меня давить. И вообще, это только предложение, но доктор смиренно надеялся, что я над ним подумаю. — Название я сменю, — сказала ему, — всему свое время. Но за чем именно ваши пациентки будут приходить в таверну? — Чтобы, несомненно, отведать ваших лакомств, Лорейн! — улыбнулся мне Ставрос. — А заодно посетить и меня. Большую часть визитов никто не захочет скрывать, но есть те… — Кто захочет избавиться от беременности?! — нахмурилась я. На это доктор отшатнулся, пробормотав, чтобы нас всех уберегла Святая Эрдина. Наоборот, заявил он, те, кто хочет сохранить свое положение в тайне от других. Например, от своих мужей или же от общества. К тому же, до этого к нему на приемы часто приходили экзальтированные дамы, которым куда больше лечения был нужен тот, кто бы внимательно их выслушал. Заодно Ставрос готовил для них легкие травяные настойки с небольшим добавлением магии. Это помогает успокаивать нервы, пояснил он. Потому что нервы и есть причина большинства болезней. И я не смогла с ним не согласиться. Но мне все нужно было хорошенько подумать над его предложением. Выходит, сперва отдать две, а потом и три пустующие комнаты, кормить его и… — Наливать? — строго спросила я у доктора, вспомнив, в каком виде застала его в первый раз. — Очень редко, — улыбнулся он. — Только тогда, когда найдется отличный повод. Лорейн, клянусь, с пьянством покончено! — Где-то я уже это слышала, — покачала головой. — Нет, не от вас, Ставрос! Но меня не оставляет ощущение, что я могу услышать и от вас. Да-да, как раз вместе с заверениями, что денег нет, и мне нужно подождать с арендной платой еще месяц. — Такого не будет! — произнес он уверенно. — Та, что разбила мне сердце, боль от которого я пытался заглушить алкоголем, уехала из Виллерена навсегда. Как видите, Лорейн, я узнал об этом вчера днем, но совершенно бодр и трезв, а ведь когда-то из-за нее я потерял почти все!.. Лишился двух лицензий, практики и доброго имени, потому что натворил много глупостей. Но теперь я собираюсь начать все с чистого листа, и для этого мне нужен еще один шанс. Неожиданно я подумала, что недавно получила свой. Да-да, этот самый шанс, правда, непонятно от кого — то ли от бабушки, оказавшейся родом из этого мира, то ли от высших сил, которые услышали молитвы маленькой Анаис, страстно просившей вернуть ей маму. Зато со Ставросом все было куда понятнее. Он ждал своего шанса от меня. — Но ведь все не так просто? — спросила у него. — Дело ведь не только в двух комнатах, которые вы хотите, чтобы я вам сдала, и не в полном пансионе? И в который раз ни в чем не ошиблась. — Я не могу больше работать без лицензии, — признался он. — Да, раньше это не мешало мне… гм… оказывать небольшие услуги проверенным людям. Таким, например, как Леннарт, или же вы, Лорейн! Но в ближайшее время мне нужна будет бумага с королевскими клинками, чтобы эти самые Клинки… — Чтобы у вас не приключились проблемы с властями, — согласилась я. — Сперва лицензия на врачебную практику, а потом и на аптекарское дело. И тут же подумала… Ну что же, в свете последних событий я тоже мечтала стать настолько законопослушной и любящей власть, чтобы это вызвало зубовой скрежет у той самой власти. Возможно, это вызовет боль и у меня, но в моем распоряжении всегда будет собственный доктор с лицензией, на которой вскоре станет красоваться печать с королевскими Клинками. Потому что предложение Ставроса показалось мне довольно интересным. Да, нельзя сказать, что наши с ним деловые интересы лежали в одной области, но раз он так решил, то… Комнаты на втором этаже все равно пустуют. Почему бы мне их не сдать, причем, с выгодой?! К тому же, разговор со Ставросом подтолкнул мои мысли в нужном направлении, и в голову пришло название, подходившее таверне куда больше, чем «Сквозняк» или же «Попутный ветер». Пусть будет «Королевский Клинок», решила я. Тем самым мы польстим нынешней власти и заткнем рот всем, кто решит копаться в нашем прошлом. — Сколько нужно денег, — спросила я у доктора, — чтобы продлить ваши лицензии? Но вы же понимаете, Ставрос, если мы договоримся, эту сумму я впишу в договор, и вам придется выплачивать ее каждый месяц вместе с арендной платой. Я не в том положении, чтобы делать столь щедрые подарки. Он все прекрасно понимал и был на все согласен. А потом озвучил сумму. Возобновление каждой из просроченных лицензии стоило семьдесят пять дукаров. Но пока что речь шла только о врачебной, потому что с лекарствами он решил погодить. Подать необходимые документы и подтвердить свою квалификацию Ставрос был готов хоть завтра, но комиссия принимала только через пять дней, поэтому… Поэтому я сказала ему, что мне нужно еще немного подумать. Получалось, согласись я на его предложение, тем самым я бы лишилась большей части заработанных денег. Правда, за исключением того, что я собиралась потратить за закупку продовольствия и отложить на самый черный день. Я дам свой ответ завтра, сказала я доктору, хотя уже знала, что соглашусь, и Леннарту придется подыскать хорошего стряпчего. Тот составит договор, чтобы между нами не осталось недомолвок или же недопонимания, но уже после того, как мы придем к соглашению о размере ежемесячной платы и стоимости полного пансиона. Это тоже стоило обсудить с Леннартом, а потом подсчитать, чтобы я ни в коем случае не осталась бы внакладе. Наоборот, была только в выигрыше. К тому же, я понимала, что если доктор будет принимать в дневное время, и к нему будут наведываться экзальтированные дамы, то у меня появится отличная возможность заполнить таверну посетителями помимо обедов и ужинов. Именно этим дамам я буду подавать сладости и кофе с горячим шоколадом, а там, глядишь, пройдет слух по всему городу. Сарафанное радио работает в любом из миров, и люди подтянутся… Мои мысли снова ускакали далеко вперед, но наткнулись на преграду в виде отсутствующих кофейных зерен и шоколадных бобов. Поэтому, стоило Ставросу меня покинуть, я взяла перо и чернильницу и написала Амиру Брамани, что решилась принять его приглашение. Да-да, я поеду с ним на завтрашний бал, так что пусть заезжает за мной к пяти вечера, как он и собирался. Но я надеюсь вернуться домой уже к восьми. И все потому, что мне нужно было кофе, новые связи и… немного отвлечься, хотя я осознавала все связанные с этим решением риски. К тому же, мое согласие означало еще то, что мне потребуется новое платье. Наши старые с Анаис наряды этим днем принесли из прачечной, но серое платье, которое было свидетелем смерти настоящей Лорейн Дюваль и ее мужа, нисколько не подходило для моего первого выхода в свет. Признаюсь, я испытывала подсознательное желание сжечь его в печи — как тяжелое прошлое Лорейн, которое должно навсегда остаться в прошлом. Но жечь я ничего не стала. Вместо этого, распорядившись на кухне и попросив Марию хорошенько приглядывать за детьми, отправилась к модистке, — той самой, которую я видела по дороге с рынка, — где и провела почти три часа. Сперва перемерила все, что было из готового, затем долго ждала, когда подгонят под мой рост и фигуру платье с расшитым кружевами лифом, скромным квадратным вырезом и рукавами-фонариками. Можно сказать, цвета оно было вполне модного даже для моего родного мира — серебристо-серого, с металлическим отливом. Это меня порядком заинтриговало, поэтому я остановила свой выбор на нем. Спросила у модистки, как удалось получить такой оттенок, затем долго кивала, поворачиваясь и покорно поднимая и опуская руки, слушая о том, как она набивала себе цену, утверждая, что ткани ей приходят прямиком из Деррикана, а шелк самого из Брабуса. Именно там их окрашивают и расшивают узорами, мелким бисером и пайетками, и это вовсе не дешевая арвейнская или же зарейнская подделка! Уже сто раз пожалела о своем вопросе, поглядывая на сгущавшиеся за окном сумерки и потихоньку начиная нервничать. Нет, не из-за болтливой модистки, а из-за того, что вовсе не ожидала, что примерка и подгонка займет так много времени и… отнимет так много денег! Наконец, когда дело уже шло к концу, попросила найти мне извозчика, жалея, что оставила Леннарта в таверне на случай, если к нам снова заявится большая компания. Надо было захватить его с собой — после рассказа Эдварда Блейза о рыскавшем по городу маньяке опустившаяся на улицы Виллерена ночь нагоняла на меня жуть. Все же закончили, и я, расплатившившись и прижимая к груди сверток с готовой одеждой, покинула заведение модистки «Лучшие платья в квартале Грезден» и уселась в скрипучую, пропахшую табаком коляску, наказав извозчику ехать на улицу Ремесленников, 5. Да-да, к таверне «Сквозняк», будущему «Королевскому Клинку». И коляска тронулась, покатила по вымощенной булыжниками мостовой, покачиваясь из стороны в сторону.