24 Запри Газмана в одиночестве, дай ему пачку зубочисток и миску желе — он, как не фиг делать, сочинит вам из них взрывчатку. От окна меня как ветром сдуло, и я стремительно закатилась за диван. — Взорвались? — переспрашиваю его. С нашим Газзи всегда так. Сначала меры предосторожности принимай, а потом уж задавай вопросы. — Когда вы покинете территорию дома, вы будете ликвидированы по всем правилам военных действий, — талдычит снаружи голос командира. Газзи хихикнул: — Вот долдон! Подожди, сейчас увидишь у меня в действии свои «правила военных действий». Я глянула на Клыка, который быстро заполз под стол. — Ты куда положил пламясбивающие одеяла? Он пожимает плечами: — Не помню. Темнота в комнате вдруг сгустилась до предела. Исчез падавший из-за занавески отблеск луны. Потом откуда-то издалека донеслись громовые раскаты. Откуда бы здесь быть грозе? Мы в середине пустыни. Не больно-то здесь часто грозы случаются. — Господи боже мой! Газ что, грозой управлять может? — обеспокоенно справляюсь я у Клыка. Он в ответ только стонет, уронив голову в ладони. — Махимум Райд! — Максимум, болван, Максимум! — не выдержав, огрызаюсь я. Клык втянул голову в плечи. Новые раскаты грома. Окна дрожат. Из-за спинки дивана выглядываю в приоткрытую занавеску. У командира такое же недоуменное лицо, какое было у Ари. — Сейчас, сейчас начнется, — доносится с лестницы голос Газзи. — Это ты подстроил? — спрашивает его Игги. — Я. — А ты не можешь направить ЭТО в сторону, подальше ОТ нашего дома? «Да, да, пожалуйста. Что бы ЭТО ни было, пусть оно „действует“ в другую сторону», — лихорадочно думаю я про себя. Газзи только хихикает: — Сейчас начнется! Внезапно всю округу освещает здоровенная молния. Невзирая на ставни и занавески, в комнате становится светло как днем. Одновременно раздается зловещий шипящий, свистящий звук, и в доме полностью вырубается все электричество. Потом громыхает адский раскат грома, и внутри у меня холодеет. Воздух содрогается, барабанные перепонки чуть не лопаются от мощного взрыва. И все мгновенно стихает. Наступает гробовая тишина. — Классно! Классно все получилось! — возбужденно орет сверху Газман. Слышу, как наверху наши ему аплодируют. — Расскажи, ну-ка говори, как там все получилось! — просит Игги. — Ну что вы молчите! Ладно, я даже отсюда горелый запах чую. — Я же говорю, класс! Вершина наших пиротехнических достижений! — Газ никак не может угомониться и вприпрыжку врывается в комнату. Мы с Клыком осторожно поднимаемся на ноги. — Макс, послушай. — Газзи подбегает ко мне. — Мы увидели в отдалении грозовые тучи. Зуб даю, здесь это первая гроза за сто лет. Смотри, что дальше было. На крыше дома — громоотвод, металлический прут, посылающий разряд молнии в землю. Мы его отсоединили, нацелили на боевиков, ну и, само собой, немного над ним поколдовали, чтобы разряд чуток усилить. Какая у нас логика была? Ты же знаешь: они а) хрупкие, б) металлические. А самое важное, они так близко друг к другу стояли, что заряд от одного к другому передался и всех по цепочке их и поджарил. Он подпрыгивает на месте, торжествующе размахивая руками: — Я гений! Я герой! Я могу весь мир взорвать! Брови у меня ползут вверх. — Но мир взрывать я, конечно, не хочу. — Газ смущенно закашлялся. — А давайте наружу глянем. — Тотала, очевидно, мучает любопытство, но первому ему высовываться неохота. Клык уже стоит у окна, отодвигая пальцем занавеску: — Ага, здорово ты их поджарил. Расплавились как миленькие. Металла даже на консервную открывашку не хватит. Игги счастливо дубасит Газзи по спине: — Молоток! Трах! — Ас! Трах! Как он только сослепу не промахнется и кого другого не пристукнет! Медленно открываю парадную дверь. Вокруг дома очерчен четкий черный круг — обгорелые, расплавленные, дымящиеся боевики-робиоты, где стояли, там и полегли. — Посмотрите, можно ли сохранить какое-нибудь оружие, — командую я стае. Тело командира, двойника Ари, лежит внутри круга, почти что у самой двери. Подхожу к нему ближе и содрогаюсь. Смотреть на его лежащие на земле останки тяжело. Одна рука оторвана, нога почернела, но глаза открыты и он медленно поводит ими из стороны в сторону, следя за моим приближением. Вблизи я теперь хорошо вижу — он ужасно похож на Ари, но это только слабая копия. Я могу прикончить сотню роботов и глазом не моргнуть. Перешагну через них и дальше пойду, посвистывая. Но этот — совсем другое дело. Этот больше похож на жертву, и у меня просыпается к нему жалость. Но потом вспоминаю, что его главное предназначение ликвидировать мою семью-стаю, вспоминаю, что только что похищена моя мама, что его бойцы только что держали ребят под дулами восьмидесяти нацеленных на них «Узи». Я наклоняюсь, чтобы ему было лучше слышно, и говорю: — Ну, как поживает это г… мистер Чу? Его голова дернулась, и свет в глазах погас. — Передавай ему привет, если, конечно, тебя здесь подберут. Поворачиваюсь к стае и отдаю приказ: — Собирайтесь. Вещей брать по минимуму. Сматываемся. 25 Только мы входим обратно в дом, раздается телефонный звонок. — Обыкновенный проводной телефон от электрической сети не зависит, — объясняет Игги, каким-то образом понимая, чему мы все удивляемся. Хватаю трубку. — Что? — Макс, хорошо, что я до тебя дозвонился, — говорит Джон Абейт. — Поступили новые сведения об исчезновении Валенсии, но я бы не хотел обсуждать их по телефону. Нас известили, что за вашим домом ведется наблюдение.