— Потому что они изгои, — сказал Анапа. — Они не похожи на других. У них во рту растут змеиные клыки, у них слишком широко раскрытые челюсти, и они знают, что это отталкивает других. Они стремятся принадлежать чему-то. Они хотят знать, откуда они пришли, и хотят гордиться собой. Вероятно, сайи думают, что Апоп защитит их, а он и будет. Только вся остальная часть человечества попадёт к нему в меню. — Мне нужен посох, — внезапно сказал Роман. — М-м-м? — Анапа посмотрел на него. — Мне нужен посох, — повторил черный волхв. — Если я сделаю это, ты не причинишь мне вреда и отдашь Костяной посох, чтобы я вернул его моему народу. — Хорошо. — Анапа махнул рукой. Я уставилась на Романа. — Что ты делаешь? — Навязываю порядок фракталу, — сказал Роман. — Если я четко определю условия сделки, он будет их соблюдать. Больше он ничего не сможет со мной сделать. Анапа откинулся назад и засмеялся. Рафаэль шагнул вперед. Его лицо стало мрачным, я увидела решимость в его стиснутых челюстях. Ой-йой. — У тебя возникла проблема со мной из-за ножа. Почему ты просто не попросил его? — Спросил Рафаэль. — Потому что чем меньше вы знаете об этой неразберихе, тем лучше, — ответил Анапа. — Дай людям даже половину шанса, и они все испортят, как вы трое так ловко продемонстрировали. — Значит, ты намеренно держал меня в неведении, а теперь хочешь обвинить меня в моем же невежестве? Это не честно. Взгляд Анапы остановился на нем. — Я Бог. Я не поступаю честно. Рафаэль продолжил говорить. — У тебя проблема со мной, ладно. Не вмешивай ее в это. Она тебе ничего не сделала. — Нет, — сказал Анапа. О, Рафаэль. С чего ты решил, что меня это устраивает? — Если тебе нужна моя помощь, отпусти ее. — зарычал Рафаэль. Анапа покачал головой. — Нет. — Почему? Вокруг Анубиса появилась призрачная голова шакала. — Кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? Губы Рафаэля задрожали, выдавая опасный блеск зубов. — Ты ее отпускаешь, и она не участвует в твоей схеме. Это мое условие. — Отклонено. Они уставились друг на друга. Мышцы на теле Рафаэля напряглись. Я чувствовала запах скорой драки. Треть меня хотела оторвать голову Рафаэлю за подобное оскорбление. Я была вполне способна сама за себя постоять. Мне не нужна была ни его помощь, чтобы выпутаться из этого, ни его великая жертва. Другая часть меня трещала по швам от счастья: столкнувшись с богом, его первая мысль была не о спасении себя, а о том, чтобы обезопасить меня. Он был готов сразиться с богом хаоса, чтобы уберечь меня от этого беспорядка. Последняя часть меня просто выла от слепого ужаса, переживающая за свою безопасность, но еще больше за идиота-буду, который пытался купить мою жизнь в обмен на свою. Короче говоря, это были мои отношения с Рафаэлем: слишком сложные. Если я чего-нибудь не предприму, дурак погубит себя. В голове я увидела картину: Рафаэль, похороненный под кучей змей. Словно кинжалом в самое в сердце. Нет. Нет-нет-нет. Этого не произойдёт. Я прочистила горло. — Девочки, девочки, вы обе милые. Я ценю ваше отношение, правда. Но я сама буду принимать решения, а вы двое любезно уберетесь с моего пути. Рафаэль выглядел так, будто хотел что-то укусить. На губах Анапы заиграла самодовольная ухмылка. Мне это не понравилось. Ни капли. — Встречное предложение, — сказала я. — Возьми меня, отпусти Рафаэля. Нет нужды убивать нас обоих. — Отказано, — ответил бог. — Это начинает утомлять. Агрргх. — Что именно требуется от нас? — У жрецов есть мой клык, посох и потомки сайи. Им не хватает чешуи. Ее превратили в щит. Мне нужно, чтобы вы получили ее раньше, чем это сделают жрецы. — Почему бы тебе просто не забрать это самому? — спросил Рафаэль. — Потому что я бог. Я не бегаю по собственным поручениям. — Ты знала, что он бог? — спросил меня Рафаэль. — Не имела представления. Он же ни разу не упомянул об этом, — ответила я. — Такой скромный и непритязательный, — заметил Рафаэль. — Я убью вас обоих и сделаю из ваших шкурок милые пледы, — сказал Анапа. — Перестаньте утомлять меня и достаньте чешую. Звучит довольно просто. — Где она находится? — Спроси у своей подруги — сказал Анапа. — Спроси консорта Царя Зверей. — Кейт? — Какого черта Кейт была замешана в этом? — Да. Скажи ей, чтобы она принесла еще одного оленя. Она поймет. — Я не пошевелю и пальцем, пока ты не дашь мне четких и простых инструкций без всякой мистической чепухи. — Это не мой путь, — сказал Анапа. — Ты будешь выполнять свои инструкции в любой форме, которую я выберу. — Тогда я сваливаю. Как тебе такое? Почему бы и нет. — Это твоё последнее слово? — спросил Анапа. — Да. — Хорошо. Тогда мы пойдём другим путем. Из задней комнаты вышла девочка. Ей было не больше семи или восьми. Она двигалась медленно, как будто не понимая, где находятся ее ноги. Ее глаза, темные и широко открытые, были пустыми. А смуглая кожа имела пепельный оттенок. Я напряглась. Рядом со мной Рафаэль слегка согнул колени, готовясь к прыжку. — Это Бренди. Бренди смотрела на нас пустыми глазами. — Бренди такой же оборотень, как и вы. Из клана шакалов. У нас с шакалами есть особая связь. — Анапа со скучающим видом рассматривал свои ногти. — Я вызвал ее наугад. Думаю, как раз сейчас ее родители отчаянно пытаются найти ее. Бренди, почему ты им не говоришь, что чувствуешь? Ребенок открыл рот. — Помогите, — проговорил слабый тоненький голосок. — Помогите мне. Я сорвала лук с плеча и направила стрелу в левый глаз Анапы. Рафаэль взорвался буйством меха и мускулов, зарычав в момент, когда чудовище-буда в форме воина, явилось на свет. — Отпусти ребенка. — Я вложила в свой голос обещание смерти. — Каждый день пока ты будешь делать не то, что тебе велят, я будут забирать по одному ребенку шакалов до заката, — сказал Анапа. — Если лев вмешается, дети погибнут. Если кто-то из других твоих друзей по Стае попытается тебе помочь бороться со мной, дети погибнут.