— Вы являетесь нашим членом? — Нет, но я бы хотела им стать. — Андреа? — позвал знакомый мужской голос. Я повернулась. Справа у полок со справочниками стоял высокий широкоплечий мужчина и смотрел на меня. На нем была черная мантия с серебряной вышивкой по подолу и рукавам, подпоясанная кожаным ремнем вокруг его узкой талии. Угольно-черные волосы были сбриты по бокам, придавая вид густой гривы остальной части головы. Черты его лица решительные и резко очерченные: крупный орлиный нос, квадратная челюсть, выступающие скулы и полные губы, которые могли быть, как чувственным, так и грубыми. У него черные брови, и глаза, полные искорок юмора, которые были такими же черными. Похоже, ему действительно нравился этот цвет. И это понятно, поскольку парень являлся волхвом, а это означало что-то вроде русского друида. И он поклонялся Чернобогу, славянскому богу «Всего Плохого и Злого», как однажды выразилась Кейт. Если заглянуть в словарь и поискать значение словосочетания «темный колдун», то, скорее всего, можно обнаружить фотографию этого божества. Вот только он будет стоять на куче черепов и держать над ней посох, из которого извергается адский магический огонь. — Здравствуй, Роман. Волхв отложил книгу и подошел к нам. Я должна признать, что мантия, волосы и его рост объединялись в довольно грозное целое. Он улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. — Ты помнишь мое имя. У него был один из лучших мужских голосов, которые я когда-либо слышала. Богатый, звучный и в какой-то мере наводящий на смелые мысли. Или, может быть, я придавала этому слишком большое значение. Когда я впервые увидела Романа, он был в клетке для люпусов в нашем офисе, потому что напал на Кейт, и ей это не понравилось. Мы обменялись парой фраз, которые можно было бы истолковать как флирт. Самым темным, ужасным и волшебным образом. Еще я вспомнила, что у него был русский акцент. Правда, совсем немного. Но сейчас он говорил так, будто родился и вырос в Атланте. Возможно, так оно и было. — Я вижу, ты все в том же костюме. Ты когда-нибудь его снимаешь? — Наедине, — ответил он. — Я должен поддерживать целостный образ «сотканного из тьмы и тени». — Разве тьма и тень не одно и то же? — Спросила я. Он взглянул на меня, поиграв бровями. — Аа-а, ты можешь так считать, но нет. Тень подразумевает наличие света. Видишь ли, я не совсем злодей. Некоторые части меня хороши. Говоря откровенно, некоторые части меня превосходны. Асканио, стоя к нему спиной, изобразил гримасу. — Итак, — продолжил Роман. — Что привело вас сюда? — Мы пытаемся попасть в Александрийскую библиотеку. — Я могу вам помочь. У меня есть доступ, Рэйчел. — Роман показал свое удостоверение библиотекарю и помахал нам рукой. — Идите за мной. Мы последовали за ним по высокой серо-коричневой лестнице. — Ты сюда часто ходишь? — Спросила я. Он с мученическим выражением лица закатил свои темные глаза. — Да, я живу в этом треклятом месте. Отец заставил меня найти какую-то никому неизвестную легенду. Ковен Пифий кое-что предвидел пару недель назад, и с тех пор я копаюсь в этом. — Почему ты просто не сказал ему «нет»? — спросил сзади Асканио. Роман взглянул на него и драматично вздохнул. — Мой отец — Черный волхв. А мать — одна из ведьм-пифий. На моем месте ты должен был бы спросить себя, стоит ли ответ «нет» возникших проблем, ворчания, обвинений в том, что я плохой сын, и многочасовой лекций от обоих моих родителей и истории о том, как моя матушка рожала меня в течении сорока часов, которую я, кстати, могу процитировать по памяти. Легче просто делать то, что они хотят. Кроме того, если пророчество является знаком того, что происходит что-то ужасное, мы все должны быть готовы. — Что это за пророчество? — спросил Асканио. — А это конфиденциально. — Роман подмигнул ему. — Я, конечно, мог бы тебе рассказать. Но тогда мне пришлось бы тебя убить и заковать твою душу в цепи, чтобы ты стал моим теневым слугой на целую вечность. Идем сюда, почти пришли. Роман повернул налево между книжными шкафами и направился в глубь библиотеки на втором этаже. Глаза Асканио расширились. Он повернулся ко мне. — Он реально может это сделать? Я пожала плечами: — Не имею представления. Почему бы тебе не попытаться разозлить его, тогда мы и узнаём. — Нет, спасибо. Роман провел нас через узкий туннель между книжными стеллажами к задней части библиотеки, где слабо светились пять компьютерных терминалов. Он вытащил карту из кармана и пропустил ее через считывающий отсек двух ближайших терминалов. На экранах появился логотип Александрийской библиотеки — книга, охваченная пламенем. — Вот мы и на месте. — Спасибо. Весьма признательны. — Это было действительно мило с его стороны. — Скажи, я могу задать тебе вопрос? Наедине? — Конечно. — Я указала на левый терминал. — Асканио, ищи нашего парня. Помнишь? Все, что связано с его коллекцией произведений искусства. Мы отошли подальше вдоль стены, за пределы слышимости Асканио, что подвело нас почти к концу секции. Темные глаза Романа стали серьезными. — Ты же связана со Стаей, не так ли? — В некотором роде. Он нахмурился, нависая надо мной, весь такой высокий и темный. — Ты в последнее время не слышала чего-нибудь… тревожного? Что-то о захвате города, например? — Нет. Такого в любом случае не может произойти. Кэрран — сепаратист, — ответила я ему. — Он верит в поддержание дистанции между оборотнями и всеми остальными. Стая боготворит его. Без его согласия они не стали бы ничего делать. А даже если бы сделали, как бы им удалось удержать это место? Все остальные объединились бы и уничтожили их, не говоря уже об ответных мерах правительства. Роман погладил подбородок. — Верно, верно… — Почему ты спросил? — Пророчество. Некоторые видения бывают очень ясными. Это не одно из таких. Ведьмы увидели огромную тень, падающую на город, а затем раздался вой. Оглушительный, ужасающий вой. Они не уверены, собака это, волк или нечто иное. Ещё они увидели глиняную спираль. — Так и что это значит? Роман покачал головой. — Невозможно сказать наверняка. Но, что бы это ни было, это ужасает, потому что моя матушка глубоко потрясена этим. Я знакома с Евдокией. Все, что могло напугать эту женщину, должно рассматриваться как серьезная угроза. — Ты свободна завтра вечером? — спросил Роман. — Мне бы пригодилась твоя точка зрения. — Ты приглашаешь меня на свидание? Флиртует или нет? Роман оперся рукой о книжный шкаф: — Кто? Я? Я не хожу на свидания. Я только краду невинных дев, чтобы принести их в жертву. Флиртует. Бесстыдно флиртует. — Хм, тогда я не должна представлять для тебя интерес. Я не невинна. Он усмехнулся. — Это может быть профессиональная встреча. — Ага. — Совершенно профессионально, — заверил Роман, вернув свой русский акцент. Он был очаровательным, забавным и немного пугающим, что всегда привлекало меня в мужчинах. Но каждая частичка меня все еще болела. Если чему-то я и научилась, так это тому, что перепрыгивать из одних отношений в другие — плохая идея. И все же… моя жизнь не должна зацикливаться на Рафаэле. Мир не ограничивался одним придурком-будой. Передо мной стоит парень, забавный, привлекательный, который, вероятно, считает, что я красотка. Почему это не может быть он. Если уж на то пошло, это вообще может оказаться никто. Я могу прекрасно себя чувствовать и одна. — Сейчас я расследую множественное убийство оборотней, — сказала я ему. — Ты что-нибудь об этом слышал? — Нет. Но могу поспрашивать. — Так, давай посмотрим, я тебе не подхожу, потому что я не девственница, а ты мне не годишься, потому что ничего не знаешь об убийствах. Может, тогда как-нибудь в другой раз?