Я показала ему визитку, наклонилась и сунула ее под камень. — Если вы случайно наткнетесь на чек, то вас будет ждать еще пятьдесят баксов. Адрес и номер телефона указаны на карточке. — Может быть, — ответил мужчина. — Как я уже сказал, сейчас я занят. — Спасибо, что уделили нам время. Я вышла из гаража. — Что теперь? — спросил Асканио. — Теперь мы возвращаемся в офис и купаемся. *** *** *** Я сидела в офисе, закинув свои звериные лапы на стол и пила холодный Джорджийский персиковый чай со льдом, приготовленный для меня забегаловкой «Напитки Бёрта», где я сделала запланированную остановку перед тем, как вернуться обратно в агентство. Снаружи за зарешеченными окнами небо потемнело до темно-пурпурного цвета. Асканио находился в ванной, пытаясь отмыться под душем. По дороге в офис он немного задремал, поэтому я ожидала, что он вернется в свое человеческое обличие и, как минимум, будет пребывать в полубессознательном состоянии. Я отпила свой напиток. В целом, вышел продуктивный день. Чертовски волнительный. Раздались тихие шаги. Я дернула своим пушистым круглым ухом, прислушиваясь. Легкая, уверенная походка… Кейт. Дверь распахнулась, и она вошла. Ее джинсы и футболка были залиты кровью, а в руке она держала отрубленную голову вампира. На ее футболке красовался приветливый смайлик. Моя кожа от природы была совершенно бледной. Если поместить меня в очень темную комнату, мое лицо, вероятно, будет светиться как луна. Вот почему я выработала привычку загорать на солнце, что в последствии привело к образованию легкого пигмента на моей коже. Мне нравилось считать этот загар «золотистым». Но вот моей любимой марке косметики Sorcière, имеющей слегка каннибалистическую тенденцию называть все свои оттенки тональных основ для кожи съедобными именами, казалось, что этот тон следует назвать «кремовым». И это всего на пару оттенков темнее самого бледного «молочного». Даже если бы я основательно решила «запечься» на солнышке, лучшее, что я бы получила — это «ванильный румянец», который, простыми словами, означал бледно-бежевый. Ура-ура. Кейт понадобился бы, как минимум, «тёмный мёд». Я знала это, потому что несколько недель назад мне пришлось объяснять ей, что такое консилер и почему она не может использовать его от ужасной сыпи, которая вылезла у нас после посещения старого склада, где мы избавлялись от странных крысиных тварей. Нанесение консилера и тонального крема на Кейт оказалось неудачной идеей, потому что уже после первых пяти минут это вызвало у нее раздражение, и она усиленно начала тереть лицо, пока не стала похожа на клоуна, накрашенного в темноте. Ее волосы, заплетенные в длинную косу, были шоколадно-каштановыми, а темные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, были большими и причудливой формы, слегка удлиненные с изгибом в уголках. В первый раз, когда я увидела ее, я долго пялилась, пытаясь понять, что она, черт возьми, такое. В ее внешности были отголоски Индии, а может, Аравии, немного Азии. Она могла варьировать этим, как хотела, в зависимости от макияжа, который, правда, использовала редко. С первого взгляда, посмотрев на Кейт, на ум приходила мысль «боец», может быть, наемник. На пять дюймов выше меня, она вся состояла из одних мускулов, ну, ладно, еще буфера, но в основном мускулы. Ее движения были подобны хищнику, а когда она выходила из себя, то от нее исходила агрессия, как горячее дыхание зимним вечером. Тем не менее, мужчины продолжали глазеть, пока не всматривались в ее глаза. Глаза у Кейт совершенно безумные. То самое скрытое в глубине безумие, которое говорило вам, что вы понятия не имеете, что, черт возьми, она будет делать дальше. Но что бы это ни было, плохим парням это не понравится. Кейт долго смотрела на меня. — Привет. Я отсалютовала ей своим напитком. — Привет. Кейт прошла на кухню, вытащила из-под раковины керамическую посудину, поместила в нее голову вампира, отправила в холодильник и вымыла руки. Затем она вернулась, сняла ножны со спины, не вынимая меча, повесила их на спинку моего клиентского кресла и плюхнулась в него. — Что пьешь? — Персиковый чай со льдом. Хочешь? — Я протянула ей бутылку своими когтями. — Конечно. — Она сделала один глоток и закашлявшись, скривила гримасу. — Что это, черт возьми? Хе-хе. Слабачка. — Водка, джин, ром, сахар, лимонная кислота и персиковый шнапс. По большей части персиковый шнапс. — И есть от этого эффект? — Что-то вроде того. — Из-за Lyc-V было очень трудно напиться. — Опьянение длится около тридцати секунд, а затем мне нужно сделать еще глоток. Кейт откинулась на спинку стула. — Где проклятие моего существования? — В душе, освежается. — О боже, на кого Асканио запрыгнул в этот раз? — Нет-нет, он смывает кровь. — А, хорошо. — Она вздохнула и остановилась. — Ребенок смывает кровь, а мы чувствуем облегчение. С нами что-то не так. — И не говори. — Я сделала еще глоток. — Не собираешься ничего говорить о моей звериной внешности? — Мне нравится, — сказала она. — Рваные штаны и заляпанная футболка приятно дополняют образ. Я пошевелила пальцами ног. — Я думаю покрасить когти в милый розовый оттенок. Кейт взглянула на мои ноги. — Потребуется чертовски много лака для ногтей. А что насчет золотых обручей в ушах? Я усмехнулась. — Не исключаю такой возможности. — Что случилось? — спросила Кейт. — Встреча с Рафаэлем сегодня утром. Я звонила ему вчера, потому что Джим поручил мне расследовать несколько убийств оборотней, и мне нужно было задать ему пару вопросов, связанных с делом. Я хотела попросить прощения. Кейт взяла мою бутылку и отпила из нее. — И как все прошло? — Он заменил меня. Бутылка замерла в руке Кейт, в трех дюймах над столом. — Он что? — Он нашел другую девушку, ростом семь футов, с грудью размером с дыни и ногами от ушей. У нее обесцвеченные светлые волосы длиной до задницы, и вот такая талия! — Я соединила когти указательного и большого пальца, показывая подруге. — Они помолвлены. — И он привел ее сюда? — Она сидела на том стуле прямо здесь. — Я указала на соседнее кресло для клиентов. — Подумываю сжечь его. Кейт поставила бутылку. — Ты треснула его? — Не-а. — Я сделала большой глоток. Алкоголь обжег мне язык. — После того, как он сказал мне, что лучшее качество его новой возлюбленной — это то, что она не я, ничего не имело уже значения. — Она оборотень? Я покачала головой. — Человек. Не воин. Не особо умная. Я знаю, что ты скажешь — я сама виновата. — Ну, ты вроде как ушла из его жизни, — сказала Кейт. — Ты на время сбежала и из моей жизни. — Да-да. — Я сделала глубокий вдох. Больше не осталось ничего, чтобы избавиться от боли. Выхода нет. Боль охватила мою грудь и царапала маленьким острыми когтями. — Собираешься бороться за него? — Спросила Кейт. Я посмотрела на нее. — Чего? — Ты будешь бороться за него или планируешь лечь на спину и смириться? — Кто бы говорил. Сколько времени у вас с Кэрраном ушло, чтобы нормально поговорить после той неразберихи с ужином? Три недели или скорее даже месяц? Кейт приподняла левую бровь. — Это другое. То было недоразумение. — Ага.