— Я вмешаюсь, если они спросят о чем-то неуместном. Но нам нужно, чтобы ты был с ними честен, Скотт. Это поможет с делом против мистера Томпсона. Скотт понуро потянул ручку дверцы и медленно вышел из машины. Нита посмотрела в глаза мужу. Джордж ободряюще улыбнулся. — Все будет хорошо, — тихо сказал он. Но будет ли? Каким образом все наладится? * * * Пока они шли по коридору полицейского участка, каблук сандалии Ниты зацепился о неровность на полу, и она покачнулась вперед. Джордж поймал ее, помогая выпрямиться, за что она благодарно улыбнулась. Ей стоило пойти без каблуков. После месяцев в пижамах и тапочках она чувствовала себя неустойчиво на высоких каблуках. Им просто нужно было пережить допрос и вернуться домой, а Ните — не упасть лицом в пол. Они не преступники, а Скотт не подозреваемый. Когда-нибудь настанет время суда, но они скоро покончат с расспросами, вернутся в «Рейндж Ровер» и отправятся обедать. Она будет попивать Мимозу, и они обсудят колледж. Точно не Вандербильт. Он должен быть поближе к дому, учитывая произошедшее. Пеппердин был бы идеальным вариантом. Маленький, частный и безопасный. Втиснувшись в маленькую смотровую, она посмотрела сквозь стекло на Скотта, сидевшего рядом с адвокатом. Хуан был хорош, хоть и не специализировался на уголовном праве. И все же он знал Скотта всю жизнь, и этот допрос, как заверили детективы, был в основном ради уточнения фактов. Максимум пятнадцать-двадцать минут. Нита переступила на каблуках. Скотт уже сказал им, что не знает, так как у него были завязаны глаза. Все семь недель? Спросили они. Семь недель темноты — неудивительно, что он не мог спать. Поразительно, что ему не нужно было оставлять в комнате лампу включенной. — Я ничего об этом не знаю, — пробормотал он. — Мне завязали глаза. Посмотри на них, хотелось закричать Ните. Посмотри им в лицо, чтобы они тебе поверили. — Ну, у вас были завязаны глаза в комнате. Но потом вы сбежали, верно? Поэтому нам нужно знать, что вы видели, когда высвободили руки. Вы же тогда сняли повязку, верно? — Было темно, — сказал Скотт. — Я на ощупь добрался до двери и по коридору. Я бежал. Я почти ничего не видел, пока не выбрался на улицу. — И вам не пришлось спускаться или подниматься по лестнице, чтобы выйти наружу? Он поколебался. — Нет. — Он был в доме? Он там жил? — Я… Я не знаю. Но они знали, не так ли? Полиция обыскала дом Рэндалла Томпсона сверху донизу и определила, что он держал Скотта не там, а в другом месте. И учитель был в школе в то утро, когда Скотт сбежал. Нита узнала это не от детективов, а из новостей. Детективы держали их в неведении. Напарники допросили его о квартале, из которого он сбежал. То, что он описал — тихие улицы с захудалыми домами — подходило сотне кварталов Лос-Анджелеса. Чего она не поняла, чего все еще не понимала, это почему он не обратился в один из домов за помощью. Почему не поймал машину? Почему пробежал несколько миль аж до дома? — Давайте вернемся к комнате, где вас держали. Мы понимаем, что вы ничего не видели, но давайте поговорим о том, что вы слышали, какие запахи ощущали. Вы слышали какое-то движение в доме? — это был другой детектив, полный, стоящий в углу, скрестив ноги. Скотт помолчал. — Не думаю. — Когда он входил в комнату, он открывал дверь? Вы слышали, как он приближался по коридору? Вспомните, как вы понимали, что он пришел. — Я не знаю, — Скотт потер лоб. — Наверное, я слышал, как открывалась дверь. Я не помню, чтобы там были лестницы. — Не спешите, — подбодрил детектив Харви. — В комнате был ковер или твердый пол? Вы слышали его шаги? — Твердый пол, — он сглотнул. Это нелепо. Они знают, кто убийца. Почему подробности имели значение? Несправедливо заставлять Скотта переживать ужас заново. — Ладно, значит, вы не слышали никакого шума из других комнат? Как насчет включенного где-то рядом телевизора? — Эм, не думаю. — Шум машин? Грузовиков? Клаксонов? — Нет. — Как насчет температуры в комнате? — детектив прошелся мимо стекла. — Было жарко? — Иногда. — Был ли там кондиционер? Вы слышали, как включался или выключался кондиционер? — Я не знаю. Нита чувствовала их недовольство, слышала это в том, как задаваемые вопросы становились резче. Может, они перестанут и отпустят Скотта. — Ладно, звуков не было. Что насчет запахов? — детектив Петтс откинулась на спинку стула. — Может, затхлости или плесени? Скотт вдохнул, будто снова нюхал тот воздух. — Может быть, немного пахло нафталином. — Значит, вы отперли замок наручников, верно? Резкий поворот допроса застал ее сына врасплох. Его взгляд метнулся к адвокату, но потом он кивнул. — Ага. — Это нелегко сделать вилкой, — детектив Петтс посмотрела на Харви, который согласно кивнул. Нита выпрямилась, насторожившись от ее тона. — Ну, я не совсем отпер их, — уклонился Скотт. — Замок был плохо застегнут. Обычно наручники были тугими, но в тот раз — нет, поэтому я смог вытащить руку. Это новость. Нита нахмурилась, переглянувшись с мужем. Они оба слышали историю дюжину раз. Скотт обожал рассказывать, как он отпер наручники. — А, вот видите, это уже логичнее. Потому что мы начинали задумываться, — сказал Харви. Снова этот тон. Словно они с ним игрались. — Вы сказали, что у вас в комнате были завязаны глаза и вы не знаете, как туда попали, так? — Ага, — Скотт выглядел несчастным, ей нужно было забрать его оттуда. — Так откуда вы знаете, что это был мистер Томпсон? Если вы не видели, это мог быть кто угодно. — Я видел его, когда меня схватили. Он был возле моего внедорожника. Это он меня чем-то накачал. Каким-то седативным. Так они сказали. Полиция давно подозревала, что Кровавое Сердце чем-то накачивал своих жертв, но Скотт подтвердил — это был укол, а не что-то подмешанное в еду или напитки. — И вы узнали его голос? В комнате? Потому что он мог вас схватить, а затем передать кому-то другому. Скотт поколебался. — Нет, — наконец сказал он. — Это был он. Он со мной разговаривал, — он кивнул, не отрывая взгляда от стола. — Да. Он. Он извращенец. Он рассказывал мне о том, что делал. Об ученицах, которых он изнасиловал. Наступило мгновение тишины, пока все переваривали новую информацию. Джордж обнял Ниту одной рукой и прижал к себе. — Вы знаете кого-то из этих девочек? Можете назвать нам имена? Он покачал головой и скрестил руки на груди, и она знала, что приближается момент упрямства. Он закроется. Ощетинится. — Он говорил вам, почему это делает? Скотт не пошевелился, не заговорил, не отреагировал на вопрос. Ей стало жарко под рукой Джорджа, поэтому Нита высвободилась и мысленно взмолилась, чтобы ее сын ответил. — Он сказал, что ему нужно поставить меня на место, — он прижал подбородок к груди, его следующие слова были тихими, настолько тихими, что она почти их не расслышала. — Что-что, Скотт? — Он сказал, это весело. Ему нравилось делать мне больно. И нравилось смотреть. — Смотреть на что? Она затаила дыхание, боясь услышать ответ. — На все, — ее сын пожал плечами. Он пробежал рукой по растрепанным светлым волосам, прикрывая ими лицо, и встал. — Мне нужен перерыв, — он посмотрел на адвоката. — Можно мне сделать перерыв? — Конечно, — сказал детектив Харви. — Можете не спешить. Нита думала, он пойдет к ней, но нет. Он вышел из участка и направился к их машине, где просидел двадцать минут просто глядя в лобовое стекло. Неподвижный. Застывший. Мальчик, который не мог прожить несколько минут без смартфона, сидел как зомби, прежде чем наконец открыть дверцу и тяжелой походкой вернуться к ней, Джорджу и Хуану.