Господи боже мой, ну почему люди так поступают? Сознаются в трех убийствах, о которых никто даже не думал спрашивать. Это превосходило мое разумение. Если не считать газетных статей, источник в принципе несерьезный, я, пожалуй, заметил еще несколько труднообъяснимых странностей. Не было ни отпечатков пальцев. Ни следов крови и слюны, ни волос, чтобы выделить ДНК. Ни забытых предметов. Ни свидетелей преступлений. Однако она была знакома со всеми жертвами, пока они были живы. В подобных обстоятельствах такая деталь поневоле вызывает подозрения. А поскольку жертв оказалось ни много ни мало пятеро, причем убитых на двух континентах, обойти этот факт вниманием было просто невозможно. Вместе с тем речь шла отнюдь не о пяти близких друзьях Сары. Одна из жертв работала в гостинице, где она останавливалась. Другая была шофером такси, который ее подвозил. Такие отношения близкими не назовешь. В итоге напрашивался один-единственный вывод: в шведском суде она избежала бы наказания, если бы не призналась и не представила вещдоки. Я слегка покачал головой. Почему люди так поступают? Потому что совесть нечиста? Потому что испытывают потребность рассказать? Но Сара никогда не выказывала раскаяния. Никогда и ни у кого не просила прощения, не объясняла мотивы своих преступлений. Черт ее знает, что ею двигало. Я устал, глаза щипало. Погасил настольную лампу, пошел в спальню и лег. В деле Сары Техас что-то таилось. Только я не знал, как к этому чему-то подступиться. Оно действовало мне на нервы. Чертовски раздражало. 5 Снова лил дождь. Крупные, как черника, капли сыпались с неба прямо на мои волосы и на пиджак. Люси улыбнулась, когда я появился на пороге. — Ну и красавец! — Она быстро поцеловала меня. — Кстати, спасибо за вчерашний вечер. — Тебе спасибо. Прекрасно, как всегда. Адвокатскую контору мы с Люси открыли без малого десять лет назад. Оба мы были на рынке труда более или менее новичками, одинаково полными энтузиазма. Помнится, я видел в ней родственную душу. Она с увлечением делала все, за что бралась, да и сейчас такая же. Поначалу мы часто рассуждали о том, каких успехов достигнем и сколько сотрудников наймем. До найма сотрудников, правда, так и не дошло. Нас вполне удовлетворяла работа вдвоем, и привлекать новых людей мы не хотели. Исключением стал наш помощник Хельмер. Кто-то из приятелей однажды спросил, как я умудряюсь работать бок о бок с женщиной, в которую некогда был так влюблен. Я вопроса не понял. И до сих пор не понимаю. Находиться рядом с Люси не составляло проблемы, ни раньше, ни сейчас. Больше того, для меня было бы настоящим ударом, если бы она собрала вещи и ушла. — Ты выглядишь усталым, засиделся допоздна? — Да нет. — Я подавил зевок. — Ну-ну. Вокруг глаз круги — точь-в-точь как у панды. Признавайся: лежал в постели и читал про Сару Техас. — Вовсе нет, — сухо ответил я. — Я читал сидя. Чертовски интересно, вообще-то. — Могу себе представить, — сказала Люси. — Смазливая девчонка. Я прошел к себе и едва успел закрыть дверь, как она снова открылась. Вошел наш помощник Хельмер. — Какой-то сантехник звонил. Хотел перепроверить, на какой адрес прислать счет за ликвидацию потопа в подвале. Я сказал, что у нас нет подвала, и посоветовал посылать фиктивные счета кому-нибудь другому. — В таком случае перезвони ему и извинись, — сказал я. — Потому что у нас, безусловно, есть подвал, где вчера случился потоп. Хельмер недоуменно воззрился на меня. По-моему, такое с ним бывает слишком уж часто, но Люси он нравится. — Не понимаю. — А тебе и не надо понимать. Будь добр, перезвони. Пусть пришлет счет в контору. Хельмер исчез, закрыв за собой дверь. Не прошло и пяти минут, как я разыскал домашний телефон адвоката Тура Густавссона. Старикан был легендой. Пожалуй, не вполне заслуженно, но факт есть факт. Однажды ему довелось защищать очень успешного предпринимателя, которого обвиняли в убийстве жены. Как Густавссону удалось добиться его оправдания — загадка, но буквально за считаные секунды и суд первой инстанции, и верховный суд признали его невиновным. После этого всем захотелось работать с Густавссоном. Но теперь он, стало быть, на пенсии. Сара Техас была его последним крупным делом. Надеюсь, на мой звонок он обижаться не станет. Нет на свете ничего хуже обиженных стариков, я так считаю. Гудки, один за другим. Никто не отвечал. Я уже хотел положить трубку, когда послышался звонкий голос: — Алло? Я прокашлялся от неожиданности, такая у меня дурацкая привычка. — Мартин Беннер, — сказал я. — Из адвокатской конторы «Беннер и Миллер». Мне бы Тура Густавссона. Некоторое время царило молчание, потом голос произнес: — Весьма сожалею, но Тур сейчас не может подойти к телефону. Я разговаривал с женщиной. Эх, будь она передо мной, я бы наверняка заполучил Густавссона к телефону. — Печально, — сказал я. — Ведь я звоню по довольно важному делу. — Вы журналист? Вопрос застал меня врасплох. — Да нет, что вы, я не журналист. Адвокат, я ведь сказал. Простите, с кем имею честь? — Гунилла Густавссон, невестка Тура. А какое у вас дело? Я помедлил. Чутье подсказывало, что имя Сары Техас не откроет мне двери. — Я звоню по поводу одного старого дела. С которым Тур работал… некоторое время назад. На другом конце линии послышался вздох: — По поводу Сары Техас? Черт. Хочешь не хочешь, я подтвердил: — Да. — Ее дело совершенно измотало свекра, и я вовсе не желаю, чтобы вы говорили с ним об этом. — Может быть, я, с вашего разрешения, позвоню, когда ему станет лучше? — спросил я. — Думаю, не стоит. Видите ли, некоторое время назад у него случился тяжелый инсульт. А на прошлой неделе — инфаркт. Мало того, спустя два дня началось воспаление легких. Ему необходимо использовать буквально все свои силы, чтобы пойти на поправку. Иначе вообще неизвестно, выкарабкается ли он. Голос у нее был ясный и сдержанный, но я отчетливо слышал скрытую тревогу. Неудивительно, учитывая то, что она рассказала. — Конечно, — сказал я. — Передайте ему пожелания скорейшего выздоровления. Надеюсь, все обойдется. Я встречал Тура Густавссона лишь несколько раз, но, возможно, он меня вспомнит. — Спасибо, — сказала невестка. — Я передам, что вы звонили. А кстати, почему бы вам не позвонить Эйвор. — Эйвор? — Его помощнице. Вероятно, она сумеет ответить на вопросы о Саре Техас. Я тотчас заинтересовался: — А где мне найти Эйвор? — Она вышла на пенсию одновременно со свекром. Живет в маленькой квартирке в Старом городе. — Невестка Тура продиктовала мне телефон. — Можете сказать ей, что номер вам дала я. Эйвор для нас почти член семьи. Она так восхищалась свекром.