– Думаю, начну с того, что верну все отнятое у нас. Я вскинула брови. – А когда закончишь, останется ли в Городе Шипов хоть кто-нибудь, кем ты мог бы править? – Надеюсь, некоторые окажутся достаточно умными, чтобы не вставать у меня на пути. Я заметила, что по мере того, как мы углублялись в Осборн, здания жались друг к другу все теснее. Дома из темного дерева нависали над дорогой, так что берег океана больше не был виден. Небо потемнело, местами его пересекали сиреневые и малиновые полосы. Вдалеке виднелся Город Шипов. Я и не предполагала, что он тоже окажется здесь, а город никуда не делся, по-прежнему венчая самый высокий холм Осборна, хоть золотые стены сейчас и окутывал туман. Глядя в ту сторону, я не могла не гадать, не томится ли в подземной темнице маленький Орион? Нельзя ли предотвратить его превращение в душевно сломленного мужчину, который шагал рядом со мной? Схватив его за руку, я кивком указала на восток. – Что произойдет, если ты туда войдешь? Он приблизил губы к самому моему уху. – Уже пробовал. Ничего не вышло. За ворота попасть невозможно. По словам Умирающего Бога, трагические события там разворачиваются своим чередом, и предотвратить их нельзя. Я медленно кивнула. Мы шагали дальше, направляясь к темному лесу. Вот и Уитчкрафт Пойнт. На улице, где я жила, – в моем времени она называлась Уолкотт-стрит, и на ней располагались «Фэмили Доллар» и «Данкин Донатс» – здания отстояли друг от друга на куда большее расстояние, чем будут впоследствии. Слева от нас возвышался Гэллоуз-Хилл, тот самый скалистый склон, на выступе которого на корявых ветвях вяза болтались тела четырех женщин. Сучья скрипели и стонали под их весом, а ветер разносил призрачный вой по окрестностям. В видении меня именно здесь и вздернули. Душу обуял ужас. С того места, где я сейчас стояла, лиц повешенных было не различить, зато я отчетливо видела, что волосы у них отнюдь не седые. Они были примерно одного возраста со мной. В Салеме XVII века, мире, где правили мужчины, женщина могла попасть в немилость уже за то, что она стара, уродлива и давным-давно утратила свежесть юности. Или, наоборот, за свою молодость и соблазнительность – ведь именно такие заставляли мужчин грешить. И, конечно, в этом тоже винили их самих. Когда мы проходили мимо, я взглянула на четыре трупа, чьи тела задубели и посерели, потом покосилась на Ориона. Власть, сосредоточенная не в тех руках, чертовски опасна. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы он стал единоличным правителем королевства демонов. Сломленный и одержимый жаждой мести, он превратит жизнь подданных в кошмар. Последуют казни, зачистки, пытки… возможно, мне и самой уготована медленная мучительная смерть, если он по-прежнему считает меня Мортаной. – У меня такое чувство, будто ты что-то замышляешь, – бархатистым голосом промурлыкал Орион. Я похлопала ресницами с наигранным простодушием. – Это потому, что ты параноик, вот и чудится невесть что. С его губ сорвался негромкий безрадостный смешок, сверкнули в полумраке голубые глаза. – Сплошные интриги и уход от прямого ответа. Как это похоже на Мортану! Пока ветер трепал мои рыжие волосы я задумалась о том, возможно ли, что Мортана предала лилит ради самосохранения, потому что ее вынудили обстоятельства? Мы направлялись на север, в лес. Я подумала о том, что мой прежний дом находится где-то неподалеку, и тут же захотелось перенестись обратно в свое время. Подойдя к опушке, мы услышали завывание ветра в кронах деревьев и шелест листьев. Многие стволы, облепленные восковыми оранжевыми грибами, были покрыты льдом, а ветви присыпаны снегом. Мне снова вспомнились слова детского стишка: Король – самозванец, Чье сердце хранит Золотое кольцо. Его забери, И правитель падет, А город опять расцветет. В голову закралась мысль, что эти строки похожи на руководство к действию, которое родители оставили специально для меня, а вовсе не для Ориона. Вопрос в том, как мне одолеть Лорда Хаоса? Несомненно, он был куда более искусным бойцом, чем я. Кроме того, я поклялась рассказать ему о кольце Камбриэля. Пока мы пробирались по лесу, солнце стало клониться к закату, окрашивая верхушки деревьев в кроваво-красный цвет. Под плотным пологом мелькали тени, откуда-то доносился пронзительный вороний крик. Воздух здесь пах мхом и землей, снегопад усилился. Я ощутила, как тело ласкает нечто мощное, холодное, электризующее. То была магия, которая неумолимо влекла меня, манила, вызывала неодолимое желание забраться поглубже в чащу, отведать опасность на вкус. От далекого волчьего воя по коже побежали мурашки. Мы двинулись дальше сквозь стволы кленов и гикори, хрустя мерзлой листвой. В темноте глаза Ориона горели демоническим огнем. – Роуэн, я что же, улавливаю страх? Ты боишься леса? – Скорее, это печаль, а не страх, – выдохнув облачко пара, отозвалась я. Перед мысленным взором вновь промелькнула самая ужасная ночь в моей жизни, когда я мчалась, петляя между деревьями в стремлении спастись от маминого убийцы. Будь сейчас рядом кто-нибудь другой, я бы солгала. Кому охота слушать о тех мрачных событиях? Но Орион тьмы не страшился, поэтому я продолжила: – Мою маму заживо сожгли в этих лесах. Остановившись, он смерил меня пристальным взглядом. – Что именно тебя напугало? Я выдохнула еще одно облачко пара, обдумывая вопрос. – Воспоминания. Я боюсь точно вспомнить события той ночи. Орион нахмурил брови. – Опасаешься, что ее смерть – твоих рук дело? Мне стало трудно дышать. – Нет. Но я многое позабыла. – Тебя гложет вина. Хоть эта констатация факта и была верна на сто процентов, я не желала соглашаться. – Понятия не имею, за что. – Возможно, за то, что жива, а она нет. Вскоре ты кое-что увидишь, и это убедит тебя в том, что ты недостойна жить. – Вот спасибо, – огрызнулась я. – Не потому, что это правда, а потому, что именно так и бывает, когда ты единственный выживший. Кажется, будто боги ошиблись с выбором. Когда кто-то преследует, как случилось с тобой и твоей матерью, когда кто-то могущественный пытается убить тебя, приходится принимать решения за доли секунды. Иногда эти решения оказываются не в пользу других. Например, не следует отдавать всю свою еду тому, кто умирает от голода. А замерзающему стоит забрать пальто у человека, находящегося при смерти. Так вот, когда вы убегали от убийцы, возможно, ты приняла правильное решение, а твоя мама – нет. Может статься, бегство спасло тебя, хоть ты и чувствуешь, будто не заслуживаешь жить. Лунный свет пробивался сквозь зазоры в сплетенных ветвях. Орион посмотрел на меня, и я прочла в его глазах глубокую душераздирающую печаль. – И у демонов, и у людей силен инстинкт самосохранения. Так уж мы устроены. Сталкиваясь лицом к лицу со смертью, все становятся эгоистами. Нет смысла притворяться, словно это не так, и нет смысла из-за этого переживать. Возможно, в его словах имелось зерно истины. – Хорошо. – Поверь мне, милая, – тихо добавил Орион, – если станешь бороться со своей сутью, то непременно проиграешь, и тебя сломают. Прими себя такой, какая ты есть, – это будет менее болезненно. Душу обуял ледяной холод. Какова моя суть – вот в чем заключался вопрос. Очевидно, наши натуры имели свойство меняться со временем, потому что я чувствовала себя уже не той, кем была всего несколько месяцев назад. Ласкающий кожу лесной воздух сделался теплее. Да и сама я испытала некоторое облегчение. Возможно, слова Ориона нашли отклик в душе. Клубящийся между деревьями туман, окрашиваемый лунным сиянием в серебро, вдруг стал змеиться и извиваться вокруг Ориона. Я понятия не имела, почему стужа отступила, но возражений это обстоятельство у меня не вызвало. Сделав глубокий вдох, я расслабила мышцы. Украдкой покосилась на своего спутника. Как и всегда, он двигался с томной кошачьей грацией. Поймав меня на подглядывании, он слабо улыбнулся, а я впервые увидела у него на щеке маленькую милую ямочку. Исходящая от Ориона мужественная сила словно ласкала кожу, заставляла сердце биться быстрее. Усилием воли я заставила себя отвести глаза и зашагала быстрее. Не следовало забывать, что он инкуб, а я снова подпала под его чары! В этом все дело. Придерживая лямки рюкзака, я вырвалась вперед. «Помни, Роуэн, он жаждет от тебя избавиться. Он тебя терпеть не может, – мысленно напомнила самой себе, стараясь идти как можно быстрее, чтобы оказаться за пределами действия его магии. – Нужно поскорее покончить с этой миссией и разойтись в разные стороны». Я решила, что Таммуз где-то поблизости, услышав шум ритмично разбивающихся о берег океанских волн. Собственное тело стало покачиваться в такт этому звуку. А когда вдалеке раздался стук барабана, мое сердце забилось в его соблазнительном ритме. Итак, дело было вовсе не в словах Ориона, это что-то происходило со мной.